Лэнг рассказал ему все.
— Прими мои соболезнования. — Джейкоб покачал головой. — Твою сестру и племянника я не знал. А вот Дон… Поэтическое имя. Может быть, ты помнишь: когда вы несколько лет назад приезжали в Лондон, у меня хватило ума спросить, что она в тебе нашла. Очаровательная женщина. Так ты, значит, американский адвокат, и тебя ловят по всему миру за два убийства, которых ты не совершал. Чем же я могу тебе помочь?
Они прогуливались взад-вперед между зданием, отведенным под конторы адвокатов, и Темплом, старинным круглым сооружением. Подойдя к нему, Лэнг вдруг открыл тяжелую дверь и жестом предложил Джейкобу войти.
— Холодно, — признался он. — А там никого нет, и вряд ли кто-то напичкал это здание «жучками».
Темпл ничуть не изменился. Потолок центрального зала, построенного в XII веке тамплиерами — рыцарями ордена Храма Соломона, — опирался на изящные колонны. В середине внутреннего круга распростерлись на вытоптанном известняковом полу несколько рельефных человеческих фигур. Каждая прижимала меч к груди, облаченной в броню. Никаких надписей, позволявших догадаться, кто эти люди, не было. Лэнг всегда думал, что это тамплиеры.
Джейкоб и Рейлли двинулись по кругу вдоль стен, и Лэнг вскоре закончил свой рассказ.
— «Пегас», — задумчиво произнес он. — Единственный имеющийся ключ, который я в состоянии понять. Если эта фирма ведет операции в Европе, то «Эшелон» должен о ней знать.
— «Эшелон»? — Джейкоб остановился. — Ваше Агентство национальной безопасности не передает свою информацию ни в одну из тех организаций, в которые я мог бы обратиться.
Агентство национальной безопасности, иногда именуемое «Эшелоном», было окружено глубочайшей тайной. Вместо оперативников там трудились виртуозы-компьютерщики, их оружием были высокие технологии. Эта структура не занималась активным шпионажем в традиционном смысле этого слова, зато имела близ Лондона строжайше охраняемую станцию спутникового наблюдения, способную перехватывать в Европе любой телефонный разговор, телефакс или послание по электронной почте. Своими данными агентство делилось только с Англией, Канадой, Австралией и Новой Зеландией.
— Конечно, ты же пенсионер, — усмехнулся Лэнг. — К тому же «МОССАД» никогда не встревал в работу «Эшелона» и без веских оснований не станет этим заниматься. А я не буду злоупотреблять нашей дружбой и просить…
— Не мог бы ты получить эту информацию у твоего прежнего начальства или у друзей из МИ-6?
Лэнг покачал головой:
— Мое бывшее начальство не пойдет мне навстречу, тем более этого не сделают парни из лондонской станции. Это отстойник, набитый выпускниками Гарварда и Йеля, которые мечтают только о том, как бы встретиться с кем-нибудь из своих однокашников. — Он наморщил нос, пытаясь сымитировать великосветский британский акцент. — Что касается МИ-6, старина, это ведь того же поля ягоды. Простонародья никто и замечать не хочет, каждый говорит свысока в свой кембридж-оксфордский аристократический нос! А уж иметь дело с презренными янки вообще ниже их достоинства. Нет смысла. Ты же, старина, сам все понимаешь.
Джейкоб хохотнул, вскинул руки, будто сдаваясь.
— Ладно, убедил. Но почему ты считаешь, что этот «Пегас» удастся разыскать через «Эшелон»?
— Потому что они не пропускают ни одной электронной передачи. Благодаря чему, по-твоему, «Боинг» взял верх над «Аэробусом», когда они спорили за несколько ближневосточных стран?
— Лэнгфорд, ты же отлично знаешь, что американским разведслужбам такие вещи строго-настрого запрещены. Они постоянно говорят, что все свои технологические ресурсы используют только для того, чтобы следить за террористами, бен Ладеном, Северной Кореей и за теми, кто поставляет ракеты некоторым арабским странам.
Лэнг картинно закатил глаза.
— Им, конечно же, даже в голову не придет чуть-чуть отступить от этой политики ради того, чтобы вернуть несколько миллиардов долларов американским компаниям.
Джейкоб осмотрелся по сторонам, желая удостовериться, что за время их разговора в церковь никто не вошел.
— Допустим, ты прав. Но как можно выделить из потока единственное имя? Там ведь ежедневно проходят миллионы сообщений.
— Без особого труда. Достаточно указать компьютеру ключевые слова.
— Например, «взрыв»?
— Вот именно. Кстати, это несколько лет назад было. Один ирландский комик гастролировал в Сохо. Он очень волновался и перед первым выступлением позвонил своей подружке в Белфаст и сказал, что, наверное, сорвется. Но это слово, видимо, прозвучало невнятно. Тем, кто слушал, показалось: «взорвется». Не успел он добраться до театра, как тот оцепили, а заодно и еще два квартала. Саперы, собаки, экстренные службы. МИ-5 потом, как всегда, клялась, что это был анонимный звонок.
Джейкоб потер подбородок ладонью. Лэнг отчетливо слышал, как зашуршала густая щетина, отросшая за день.
— Значит, если бы кто-то смог присосаться к «Эшелону», то нужно было бы собирать информацию по ключевому слову «пегас»? Я бы сказал, что ты много хочешь от такой маленькой и нищей организации, как «МОССАД».
— Что маленькая, это верно. Да и нищая, пожалуй. — Лэнг усмехнулся. — Но при этом самая лучшая в мире.
Джейкоб уставился куда-то мимо Рейлли и спросил:
— Получается, что об этой банде, перебившей столько народу, тебе известно лишь то, что она имеет какое-то отношение к «Пегасу»?
— Мне это неизвестно, я лишь подозреваю. — Лэнг сунул руку в карман и показал Джейкобу медальон, снятый с погибшего водителя грузовика. — Доподлинно я знаю только одно. Оба человека, пытавшиеся убить меня, носили одинаковые кулоны — четыре треугольника, соединенных верхушками в центре круга. В такое совпадение я не поверю.
Джейкоб, прищурившись, некоторое время разглядывал медальон, а потом сказал:
— Нет, это не совпадение. Но здесь и не треугольники вовсе.
— Что? — Лэнг аж дернулся.
— Попробуй вписать в круг мальтийский крест.
— Как ты до этого додумался?
— Да вот же они, повсюду, — ткнул рукой Джейкоб.
Лэнг обернулся, подсознательно ожидая, что за спиной окажется очередной убийца, но увидел лишь геометрическую фигуру, вырезанную в камне. За минувшие века контуры рельефа изрядно стерлись, поэтому он не сразу заметил его.
— Мне такое в голову не пришло. — Рейлли почувствовал, что у него отвисла челюсть.
Джейкоб шагнул к стене, провел пальцем по одному из нескольких крестов, заключенных в кольца, и сказал:
— Это же была церковь тамплиеров. В мире их осталось всего две или три. Все прочие были разрушены, преданы запустению, чтобы развалились сами, или перестроены до неузнаваемости. Вполне резонно, что в интерьере использовалась их символика.
— Быть того не может, — пробормотал Лэнг. — Тамплиеры же были воинствующими монахами, их орден должен был защищать паломников в Святой земле от мусульман. А в четырнадцатом веке папа распустил орден.
— Может или нет, но вот перед тобой их символ. — Джейкоб поджал губы. — Точно такой же, как и тот, что ты держишь в руке.
Можно было подумать, что Лэнг сделался путешественником во времени из какой-нибудь плохой научно-фантастической повести. Сейчас окажется, что враг, преследующий его, не кто иной, как Ричард Львиное Сердце.
— Но с какой стати монашескому ордену, существовавшему семьсот, если не восемьсот лет назад, вдруг понадобилась какая-то картина? Даже если тамплиеры существуют, они же должны Богу молиться, а не людей убивать… Что-то я тут смысла не вижу.
— Друг мой, я ведь еврей и мало интересовался историей христианства, — покачал головой Джейкоб. — Знаю только, что многие воинствующие монахи служили своей религии, убивая моих единоверцев. Но у меня есть друг в Оксфорде, в колледже Крайст-Черч, — преподаватель истории Средних веков. На поезде туда можно добраться за час.
— Чудесно. Если не считать того, что мне нужно держаться подальше от вокзалов. Полиция наверняка наблюдает за ними.
— Позвоню ему вечером, предупрежу о твоем приезде. — Джейкоб снова потер подбородок. — Останешься у меня, завтра поедешь на моем «Моррисе». А я попытаюсь к твоему возвращению разузнать что-нибудь у «Эшелона».
Когда они возвращались в контору Джейкоба, Лэнг заметил на скамейке мужчину, читавшего одну из многочисленных лондонских газет. «Убийство в Уэст-Энде» — извещала броская шапка. Трудно было с такого расстояния угадать наверняка, но Лэнгу показалось, что он узнал свою настоящую фотографию — из тех, что хранились в его послужном списке в управлении.
7
Вестминстер. 16:50
Солнце ненадолго окрасило свинцово-серую воду Темзы в оранжевый цвет, по крайней мере, тот участок русла, который инспектор Дилан Фицвильям видел из окна своего кабинета, находившегося на шестом этаже здания Скотленд-Ярда, которое вознеслось над лондонским Бродвеем. Инспектор немного постоял у окна и лишь после этого вернулся к бумагам, лежавшим на столе.
