– Вижу. Вспомнили, – сказала она удовлетворенно. – В тот вечер мои родители, оставив меня с соседкой, тоже имевшей грудного ребенка, посетили пресловутую шашлычную. – Девушка вдруг сжалась и всхлипнула. – И остались лежать на асфальте. Это я знаю точно. А еще мне известно, что одним из стрелявших был Рахманов, страшно любивший попалить, как он сам выражался.
– Как же вам удалось заманить его в ловушку? – поинтересовался я. Рыбина горько усмехнулась:
– Больше всего он любил деньги. Я позвонила ему от имени Ани и сказала:
– На меня наседают другие кредиторы, а я хочу сначала рассчитаться с тобой, дорогой дядя Рустам (это она его так называла). Сейчас один из них звонил, угрожал мне расправой и требовал денег. Через двадцать минут он будет в загородном доме. Защити – и получишь вдвое больше. Естественно, он примчался.
– Но никого не увидел, – вставил я.
– Но поверил. – Яна смахнула набежавшие слезы. Я видел, как менялось выражение ее лица: оно превращалось в жестокую, холодную маску убийцы. – Потом я попросила показать оружие: якобы мне надо было знать, действительно ли он вооружен. Дурак не подозревал меня в хитрости.
– И не замечал, что перед ним не Анна, – подсказал я.
Она покачала головой:
– Заметил. Но поздно. Прибыв в дом, он спросил, зачем мне эта маскировка. Я пояснила: хотела выбраться незамеченной, если бы он опоздал, а тот, другой, явился раньше. Тогда он сунул пистолет мне под нос и миролюбиво сказал:
– Давай деньги. Я знаю, в сейфе приятеля круглая сумма на черный день.
Я схватила оружие за ствол, и между нами началась борьба. Очки и косынка слетели на пол. От удивления он закашлялся:
– Кто ты, девка? Ты же не Анька?
Его растерянность сыграла мне на руку. Я выхватила оружие и выстрелила. Он упал. Вот и вся история.
– Потом вы позвонили мне, – продолжил я. – И попросили помочь.
– А что мне оставалось делать?
– Вы все равно были обречены, – встрял Денис. – Так что одним промахом больше, одним меньше.
– Я не спросила, кто сказал вам о бабочке на плече Анны? – Яна наморщила лоб.
– Мне сказала ее закадычная подруга Алина Никифорова.
– А, вот как!
– Потом пришла моя очередь. – Мы шли к концу – медленно, но верно.
– Да. – Она не возражала.
– Кирилл объявился сам? Или вы напали на его след?
Патологоанатом решил внести в диалог и свою лепту:
– Честно говоря, мы про него забыли. Он вынырнул, как Ихтиандр из недр морских, и потребовал денег. Яна сказала: деньги будут, но их надо заработать. Он согласился сделать из вас мишень.
Я развел руками:
– И вот к чему это привело.
– Потому что дуракам везет не всегда, – откликнулась Рыбина.
– А потом вы вспомнили про Мазурова. – Я и сам устал от этой череды убийств и этих двух подонков, сидящих напротив. Несмотря на красоту лица девушки, меня от нее тошнило. Если бы они меня отпустили, я бы поклялся своим здоровьем, что никогда не захочу увидеть их снова.
– Да, вспомнили про адвоката, – подтвердила Рыбина.
– Почему вдруг?
– После вашего с ним разговора он сам позвонил и поинтересовался, почему я выбрала другого, Дамаскова.
– И что вы ответили?
– Я солгала, что дала взятку в отделении и следователь пообещал закрыть дело очень быстро. Он посоветовал не звонить семейному адвокату, а довольствоваться его знакомым. Естественно, знакомому тоже пришлось дать на лапу.
– И он проглотил этот бред?
Она пожала плечами:
– Вряд ли. Борис Васильевич сразу предложил приехать к нему. – Яна усмехнулась. – Предложил – это мягко сказано. В его голосе звучала угроза. Мы сразу поняли: в нашем списке появится еще одна жертва.
– И она появилась, – съехидничал я.
– Да, она появилась, – заметила безучастно Рыбина. – Вы опоздали на несколько минут. У вас был шанс попытаться помочь ему.
Я щелкнул пальцами:
– Честно говоря, его мне не жалко. У подобных адвокатов всегда руки по локоть в крови. Уверен, его прикончил бы кто-нибудь другой. В газетах постоянно пишут: такие юристы не умирают своей смертью. Они погибают в автокатастрофах (подстроенных, разумеется) или их конторы взрывают. Вряд ли Мазуров стал бы исключением. – Повисшая пауза была зловещей. – А вот кого мне действительно жалко – вашего преданного друга Петю Должикова. Он не заслуживал подобной участи.
Яна и Денис переглянулись:
– У нас не было выхода.
Я покачал головой:
– Выход есть всегда. Когда вы вынесли ему приговор?
Девушка отвернулась к стене. Ей было неловко смотреть мне в глаза:
– Специально я об этом не думала. Все решилось само собой.
– Он видел вас с Анной?
– Один раз. Раньше я только рассказывала о ней.
Она зажмурилась. Тот солнечный день возник перед глазами. Девушки случайно встретились в городе, и Борзова подвезла Яну к остановке автобуса.
– Прощай, новая подружка! Думаю, скоро встретимся.
Анна махнула рукой и умчалась на роскошной машине. Тотчас на ее место припарковался старый красный «Опель», и знакомый голос окликнул:
– Яна!
Рыбина вздрогнула. Из автомобиля, улыбаясь и без смущения показывая остатки зубов (это в восемнадцать-то лет!), вылезала Тамара Кочетова. Естественно, этой встрече Яна не обрадовалась совсем. Что, если Аня недалеко и следит за ней? Тогда необходимо поскорее отделаться от наркоманки с обезьяньим сморщенным личиком цвета гнилого лимона и крашенными в малиновый цвет волосами, вернее, тремя волосинками. Превозмогая себя, она ответила:
– Привет, Томка!
Кочетова подмигнула:
– А ты мне совсем не рада. Конечно, теперь у тебя богачи в друзьях. С чего это она тебя катает?
Яна сделала удивленное лицо:
– Кто?
Наркоманка погрозила пальцем с обгрызенным ногтем:
– Да Борзова. Думаешь, я ее не узнала? Ее фотки все время в местных газетах. Ты, кстати, на нее чем-то смахиваешь.
Рыбина ловко вывернулась:
– Анна – приятельница моей будущей начальницы. Не рассказывай матери, но я собираюсь бросить работу в детском доме.
– Понятно.
Блестевшие глаза выдавали Тамару с головой: только что она приняла необходимую дозу. Из «Опеля» высунулся парень:
– Может, тебя не ждать? – Он смерил Яну взглядом, в котором явно читался интерес.
– А ты с кем? – спросила Рыбина. – Новый хахаль?
Кочетова улыбнулась:
– Очень нужный человек. Очч-ччень! Врач-патологоанатом. Трудится в городском морге.
– Ты собралась умирать?
Наркоманка расхохоталась:
– Он специалист широкого профиля. А что делать? Молодому человеку надо на что-то жить, а зарплата врача такая маленькая!
Яна сразу все поняла. Парень снабжал ее знакомую наркотиками. Тамара помахала ему:
– Еще минутку, Денис! А как Петька? Свадьба скоро?
– Как только – так сразу.
– Ну-ну. – Кочетова махнула рукой и направилась к машине:
– Бывай, детка. И не зазнавайся.
– Ни в коем случае.
Тогда они разошлись каждая в свою сторону. Однако для Яны это была не последняя встреча. Из подворотни, которая вела к остановке, вынырнул Петя и схватил ее за руку:
– Так это не выдумки? Ты действительно познакомилась с Борзовой?
Рыбина покраснела:
– Ты следил за мной?
– Твое поведение кажется мне странным.
– Тогда крестись.
Она вырвала руку и зашагала прочь. Он бросился за ней:
– Яна, подожди! Неужели ты рада этому странному знакомству?
Девушка обернулась:
– А что в нем странного?
Он придвинулся к ней и зашептал:
– Я поспрашивал ребят в автосервисе. Ты хоть знаешь, что представляет собой ее папаша?
– И что же? – с вызовом спросила Рыбина.
– Матерый уголовник в прошлом.
– Зато успешный предприниматель в настоящем и будущем.
Должиков держал ее за плечи:
– Если богатая девушка познакомилась с тобой, значит, на это имеются веские причины. Ты не догадываешься какие?
– А я, по-твоему, бомжиха? Со мной нельзя познакомиться просто так?
– Ты должна быть предельно осторожна.
– Я и так осторожна.
Петя увидел приближающийся автобус:
– Поехали домой. Или теперь для тебя я ничтожество?
Она расхохоталась:
– Дурак! Поехали!
Тот вечер был последним мирным вечером в их жизни. Тогда она еще не думала, что Должикова придется убрать, как Кочетову и Мазурова. Эта мысль пришла позднее.
– Эта мысль пришла позднее, – повторила Яна. – А когда – можете догадаться.
– Когда вы решили занять не принадлежавшее вам место.
– Все точно.
Мне стало нестерпимо жалко этого парня. Лоб покрылся испариной.
– Вы – чудовище!
Она картинно дернула плечом:
– Это субъективное мнение. К тому же меня всегда парило, что я вынуждена выйти замуж за детдомовца. Мне кажется, я достойна большего. Не так ли? А кто был Петя? Сын неизвестных родителей, может, каких-нибудь алкашей или наркоманов, без роду без племени, без денег и связей? Нет, он мне явно не подходил.
