Следуя по маршруту, приблизительно совпадающему с путем Васко да Гамы, корабли, пройдя острова Зеленого Мыса, взяли курс на запад, чтобы воспользоваться попутными ветрами Южной Атлантики и обогнуть мыс Доброй Надежды. Двадцать второго апреля показалась земля: «очень высокая и круглая гора», которую моряки назвали Пашкуал (Пасхальная), так как дело было на Пасху. Два дня спустя корабли нашли удобное место для якорной стоянки — Порту-Сегуру (Porto Seguro, Надежный порт). Там они остановились на неделю, изучая окрестности и установив контакт с местным населением. Писарь, находившийся на одном из кораблей, подробно зафиксировал события этих дней в отчете, ставшем одним из шедевров нашей литературы о путешествиях, — в знаменитом письме Перу Ваш ди Каминьи.
Ведется много споров, было ли это открытие случайным или намеренным. Искала ли эскадра Кабрала специально бразильский берег, чтобы сделать его «официальное открытие» (поскольку до тех пор сведения об этой земле, возможно существовавшие, держались в секрете), либо она прибыла туда вследствие отклонения от маршрута под влиянием ветров или навигационной ошибки?
Один из важнейших аргументов в пользу тезиса о намеренном характере экспедиции состоит в усилиях, предпринятых португальцами в Тордесильясе, чтобы зафиксировать границу испанских и португальских владений по меридиану, проходящему в 370 лигах от островов Зеленого Мыса (а не в 100 лигах, как было отмечено в двух буллах папы Александра VI). Этот перенос границы на запад включил таким образом Бразилию в португальскую зону влияния, и требования Португалии могут объясняться знанием о наличии земли на этой долготе. Действительно, режим атлантических ветров направляет корабли к бразильскому берегу, и весьма вероятно, что в путешествиях, предшествующих 1500 г., было отмечено наличие земли, что хранилось в секрете во избежание трений с Испанией.
Основным богатством вновь открытой земли долгое время было дерево пау-бразил (pau-brasil), сердцевина которого, ярко-красного цвета, применялась для окраски тканей, а прочная древесина использовалась в изготовлении мебели и кораблестроении. Поэтому название, которое первооткрыватели дали новой земле — Земля Истинного Креста, — вскоре сменилось обозначением основного продукта, который оттуда привозился.
Уже в 1501 г. была организована экспедиция для разведки побережья, проделавшая огромный путь в 3600 км. В 1502 г. торговля деревом пау-бразил была дана на откуп новообращенному христианину Фернану ди Лоронье, который обязался посылать каждый год эскадру из шести кораблей и также ежегодно разведывать 300 лиг побережья, основывая фактории в наиболее подходящих местах. С тех пор начинается основание первых поселений португальцев на бразильском побережье.
Опись имущества одного из кораблей от 1511 г. дает ясное представление об экономической деятельности того времени: корабль был нагружен 5000 стволов пау-бразил, а также вез несколько рабов и большое количество обезьян и попугаев. Один французский корабль, взятый в плен португальцами по возвращении из Бразилии вез в качестве груза помимо дерева, обезьян и попугаев, 3000 шкур ягуара и 300 центнеров хлопка.
Вскоре после открытия Бразилии началось проникновение туда французских купцов-авантюристов, стремившихся запастись деревом пау-бразил и предпринимавших попытки захватить территории. Из Лиссабона были отправлены небольшие военные эскадры для охраны побережья. Но основной для Бразилии была в течение многих лет была функция промежуточного пункта для судов, шедших из Португалии в Индию.
Идея систематической официальной колонизации возникла в 1530 г., с экспедицией Мартина Афонсу ди Соузы. Именно в это время основана колония Сан-Висенти, на болотистых землях которой возникли первые плантации сахарного тростника и был устроен первый энженью[101]. К тому времени в районе уже были португальцы. По инициативе одного из них, знаменитого Жуана Рамалью, португальцы основали одну деревню в сертанах[102], в нескольких лигах от берега. Именно эта деревня, Пиратининга, в дальнейшем дала начало городу Сан-Паулу.
В 1534 г. Жуан III разделил всю территорию Бразилии на наследственные капитанства, которые он пожаловал представителям низшей знати. «Жалованные капитаны» должны были обеспечивать за свой счет заселение и освоение территории капитанств. В отдельных случаях, как, например, в Сан-Висенти на юге и в Пернамбуку на севере, капитанства процветали, но, как правило, отсутствие экономических возможностей у капитанов и агрессивное отношение местных жителей затрудняли колонизацию. Так или иначе, уже к 1548 г. вдоль побережья существовало шестнадцать португальских поселений, живших за счет торговли с Португалией, куда они продавали кроме продуктов леса сахар, хлопок и табак.
Растущее экономическое значение территории вызвало в 1548 г. создание единого генерал-губернаторства. Первый губернатор Бразилии Томе ди Соуза отправился туда в сопровождении почти тысячи поселенцев. С ним ехали также первые иезуиты, среди них Мануэл да Нобрега, в дальнейшем развивший бурную деятельность по цивилизации индейцев. Именно Нобрега, стремившийся поселиться как можно ближе к местам проживания местного населения, с которым он хотел вступить в контакт, основал Коллегию Святого Павла в деревне Пиратининга. Отсюда возникло название будущего города. В то же время Томе ди Соуза установил центр генерал-губернаторства севернее, в Сан-Салвадоре, который стал быстро развиваться.
Развитие португальской Бразилии пошло с тех пор быстрыми темпами. Многие евреи, стремясь избежать преследований, которым они подвергались в Португалии, приезжали и обосновывались в Бразилии. В подавляющее большинстве мигранты не брали с собой жен в это путешествие, из которого они, как правило, не возвращались. Они сходились с местными женщинами, давая начало смешанной расе, так называемым мамелюкам, которые способствовали распространению португальского влияния. В 1583 г. постоянное белое население насчитывало 25 000 человек. Производство сахара успешно развивалось благодаря теплому и влажному климату. Столетие спустя после устройства первого энженью производство сахара составляло около двух миллионов арроб в год. Хозяева энженью установили прямые сношения с гвинейским побережьем и приобрели там большое количество рабов, которые работали на плантациях и на производстве сахара.
В 1584 г. священник-иезуит Фернан Кардин посетил заведения Ордена в Бразилии и описал общество Пернамбуку в следующих выражениях: «Народ этой земли — почтенный [богатый], есть состояния весьма крупные, по 40, 50, 80 тысяч крузаду [в то время слуга в богатом доме получал в год четыре крузаду, не считая одежды]. Некоторые много должны, из-за тех больших потерь, что они несут от работорговли в Гвинее, так как у них умирает много рабов, и от излишеств и больших расходов, к которым они привычны. Одеваются они, и жен, и детей одевают в бархат, в дамасский и прочий шелк. Женщины очень красивые сеньоры и не очень набожны, не ходят к мессе, молебнам и исповеди и пр. Мужчины так любят пышность, что покупают скакунов по 200 и 300 крузаду, и у иных есть по три и четыре породистых лошади. Когда выходила замуж почтенная девушка за одного вианца [человек, приехавший из Вианы, то есть уроженец Минью, севший на корабль в этом порту], которые всего влиятельнее в этой земле, все родные и друзья оделись одни в алый бархат, другие в зеленый и в дамасский и другой шелк разных цветов, а флажки и седла были из того же шелка, в который они были одеты. В тот день был бой быков и различные игры, и все пошли посетить коллегию, чтобы отец-смотритель их увидел. И по этому празднику можно увидеть, что и в прочих случаях делают, кои многочисленны и весьма обычны.
Они особенно любят пиры, когда в один день обедают вместе десять или двенадцать человек на одном энженью, затем на другом; и так они растрачивают, что имеют и выпивают каждый год на 50 000 крузаду португальских вин, а в иные годы и на 80 000. В общем, в Пернамбуку больше суетности, чем в Лиссабоне! Вианцы — хозяева Пернамбуку, и если происходит какое-либо на них покушение, то вместо "людей короля", как принято, зовут на помощь "людей из Вианы"».
В то время как торговля с Индией шла к упадку, Бразилия незаметно развивалась. В отличие от Индии в Бразилии португальцы не нашли никакой сложившейся экономики, продукцию которой они могли бы просто прибрать к рукам. Даже для использования уже существующих природных богатств надо было наладить какую-то систему. Для экспорта пау-бразил нужно было наладить хотя бы примитивные работы (рубка леса во внутренних районах, доставка его к побережью, хранение и защита о пиратов, погрузка на корабли, ежегодно отправлявшиеся в Португалию). Но особенно цикл производства сахара сделал из поселенца предпринимателя и производителя. Энженью, средоточие хозяйственной, семейной и общественной жизни, прочно привязало его к земле, которую он начал считать своей второй родиной, чего никогда не случалось на Востоке, куда португалец отправлялся, чтобы как можно скорее вернуться богатым. Это привело к тому, что в Бразилии португальское этническое меньшинство наложило отпечаток на местное население: бразилец вышел из леса и вступил в цивилизованную жизнь, ориентируясь на те образцы, которые ему давал португалец.
