Диогу ду Коуту (солдат и писатель, современник Камоэнса) предлагал проект создания новой империи вместо восточной; она должна была охватывать юг Африки от побережья Анголы до Мозамбика. Там находились богатые рудные районы Мономотапы (нынешняя Родезия[103]), и это было не единичное мнение. Был даже предложен план завоевания Китая. Но самым легким и очевидным казался проект захвата Северной Африки. Это «империя у дверей», о которой говорит старик из Рештелу в известном эпизоде «Лузиад»[104], империя с «тысячей городов, бесконечной землей». И эта идея положительно воспринималась правящими кругами. На кортесах 1562 г. представители конселью высказались в пользу сохранения африканских крепостей, предлагая увеличить военные расходы с обязательным участием духовенства и дворянства и даже за счет урезания ассигнований на Университет в Коимбре, который подлежал ликвидации как «вредный для королевства». Если же кто-либо хотел учиться, он мог отправляться в Саламанку или в Париж.
В 1568 г. королю Себаштиану исполнилось 14 лет и он принял на себя правление. Король был воспитан, чтобы царствовать; иными словами, он вырос в обстановке почитания воинского героизма и почти божественного статуса персоны короля. Очень рано укоренилась в короле убежденность, что Португалия станет спасительницей христианского мира, которому угрожает опасность, а ему суждено быть инструментом этого спасения. Эта навязчивая идея со временем усилилась. В течение всех десяти лет царствования он мечтал о борьбе с врагами веры. Уже в 1572 г. Себаштиан организовал флот для войны с еретиками; этот проект не осуществился, так как буря уничтожила корабли, собравшиеся в устье Тежу. Два года спустя он тайно отправился на север Африки воевать с маврами, оставив указание, чтобы все люди королевства взялись за оружие и следовали за ним.
Повод для большой военной экспедиции появился в 1576 г. с завоеванием марокканского престола претендентом, поддержанным турками. По мнению короля, это означало, что турецкий султан будет господствовать во всей Северной Африке, что станет роковым для Пиренейского полуострова и всей христианской Европы.
В 1578 г. в возрасте 24 лет он отплыл в Африку со всеми силами, которые сумел собрать: около 17 тыс. бойцов, из которых 5 тыс. были иностранными наемниками. Отказавшись слушать советов опытных в африканских войнах капитанов, он удалился от берега и двинулся навстречу войскам марокканского правителя, с которыми и встретился возле Алкасер-Кибира. Битва закончилась ужасной катастрофой. Половина солдат была убита, другая половина взята в плен. Сам король погиб.
44. Кризис 1578-1580 годов
Себаштиан I погиб, не оставив наследников. У него не было и братьев. Проблема наследования престола представала в следующем виде:
Помимо указанных выше лиц были и другие претенденты, но они играли второстепенную роль.
Итак, из детей Мануэла I к 1578 г. остался в живых только инфант дон Энрики, кардинал и в течение многих лет великий инквизитор. Поэтому именно он унаследовал престол.
Ему было 64 года, он был болен, и вероятность появления потомства была нулевой. После его смерти португальская корона должна была перейти к кому-нибудь из внуков Мануэла I: Филиппу II Испанскому, дону Антониу, приору ордена Крату (внебрачному сыну инфанта Луиша и новообращенной христианки) или Катарине, герцогине Браганской.
Настоящая проблема состояла в сохранении или утрате независимости. Двое из кандидатов — Антониу и Катарина соответствовали выбору в пользу независимости. Третий, Филипп, олицетворял объединение королевств.
Именно в пользу короля Кастилии склонилась «почти вся знать и состоятельные люди» согласно одному документу того времени. В условиях всеобщего упадка союз с Кастилией представлялся для всех, кому было что терять, единственно возможным решением. Для знати (и без того трудное положение которой очень осложнилось выплатой выкупа за пленных при Алкасер-Кибире) выбор в пользу кастильского короля означал возможность «сохранить свое состояние», то есть должности, имущество и положение при дворе, так как Филипп II был могущественным и богатым. Для крупной буржуазии этот союз означал огромные преимущества от открытия сухопутной границы с Кастилией, защиты португальской торговли с Востоком и Бразилией испанским флотом, на тот момент самым сильным в Европе, а также ожидалось, что он откроетпортугальским купцам доступ в богатые серебром районы Центральной Америки, производство в которых в этот период достигло высшей точки. Наконец, для обоих классов — знати и крупной буржуазии правление сильного короля было гарантией от ощущавшейся в обществе угрозы народного восстания, жертвами которого стали бы как раз привилегированные слои.
Только простой народ — ремесленники, рыбаки, городские низы открыто высказывались за независимость. Антииспанские настроения — «старинная вражда между нами и кастильцами», как говорит один из персонажей «Опытного солдата». Но, отвечает ему другой, это настроение, «оно есть только в людях низкого звания, поскольку у знатных это совсем другое дело. Кто же более изыскан, чем испанцы? Кто более любезен? Кто более либерален? Кто более галантен? Кто превосходит их в чем угодно, Боже мой?!». Но народные настроения беспокоили верхи. Последствия народной инициативы они уже могли видеть в 1383 г. В значительной степени поэтому прелаты, фидалгу, юристы, крупные купцы объединились, чтобы избежать народного движения в связи с наследованием престола.
Король-кардинал направил все свои усилия на то, чтобы добиться мирного решения юридическим путем, что позволило бы избежать насилия. Он попытался с этой целью обязать всех претендентов поклясться уважать решение, которое будет принято, и предложил им послать представителей для защиты своих прав. Филипп II отказался сделать это, считая свои права бесспорными. В 1579 г. король-кардинал созвал кортесы, с тем чтобы духовенство, дворянство и народ выбрали по десять «определителей» (definidores), то есть представителей с правом определять, кто имеет право на корону. Третье сословие не приняло эту формулу и избрало сорок определителей, чтобы быть в большинстве. Речь шла, впрочем, о политических формальностях во избежание внутреннего политического кризиса, потому что этот вопрос уже был предметом секретных переговоров между кардиналом и испанским королем.
Король Энрики умер еще до окончания работы кортесов. В его завещании ничего не говорилось о наследнике. Правление было доверено пяти губернаторам, которые должны были отправлять верховную власть, пока вопрос о праве на наследование престола не будет решен.
Из двух португальских кандидатов герцогиня Браганская не находила сторонников, так как знать поддерживала Филиппа, а народ не испытывал никакой симпатии к претендентке, правление которой стало бы господством знати. Поэтому вся поддержка народа была обращена к дону Антониу. Эта поддержка делала его опасным и подозрительным в глазах всех, кто хотел бы избежать народной революции. Король-кардинал всячески преследовал его и даже вынес в отношении него приговор, лишавший его португальского подданства и изгонявший из страны, «чтобы таким образом способствовать умиротворению моих подданных и вассалов».
Между тем Филипп II приказал сосредоточить на границе войска, но стремился избежать вооруженного вторжения, также боясь народного сопротивления. Антониу, попытавшийся вступить в Лиссабон, как только умер король-кардинал, получил от народных представителей совет сначала направиться в Сантарен. Несколько месяцев спустя (12 июня 1580 г.) неожиданный инцидент ускорил развитие событий. Во время церковной службы епископ Гуарды обратился к Антониу как к «защитнику королевства». Эта фраза вызвала аплодисменты и протесты. Один из присутствующих, привязав платок к кончику шпаги, воскликнул: «Да здравствует дон Антониу, король Португалии!», и народ стал с воодушевлением повторять этот клич. Несколько дней спустя приор ордена Крату вступил в Лиссабон, откуда бежали многие знатные сеньоры и где народ радостно встретил его. Пять губернаторов, находившиеся в Сетубале, решили, что это начало революции, которой так ожидали и боялись. Ночью они сели на корабль и переправились в Айямонте. Под охраной испанских войск они позже переехали в Каштру-Марин и там подписали документ, признававший законным королем Португалии Филиппа II и осуждавший как изменников приора Крату и всех его сторонников.
Тогда испанские войска перешли границу, не встретив никакого сопротивления. Антониу попытался собрать силы для обороны, но столкнулся с большими трудностями. Некоторые города и местечки признали его королем, но на этом поддержка и ограничилась. Пришлось вооружить рабов, которым дали свободу, и включить в войска заключенных из тюрем. Двадцать пятого августа его войска попытались остановить наступление испанцев на Лиссабон, но были полностью разбиты возле Рибейра-ди-Алкантара. Португальский претендент пытался еще оказать сопротивление на севере, но в начале 1581 г. вынужден был уехать из страны, чтобы искать помощи у традиционных врагов Испании — Англии и Франции.
