евреи опасались, что, если они не возьмут в руки оружие, их депортируют в Россию и заставят служить в русской армии (на самом деле на это предложение Англия ответила России отказом).
Среди эмигрантов выделялся Йосеф Трумпельдор, один из самых обаятельных и привлекательных людей в истории сионизма. Рослый, красивый человек, Трумпельдор был по профессии зубным врачом. Во время Русско-японской войны он пошел в армию добровольцем, был ранен, лишился руки, был награжден за храбрость, произведен в офицеры. Приехав в Палестину, он работал в галилейской квуце. Когда началась война, турки выслали Трум-пельдора. Он немедленно отправился в Александрию, намереваясь записаться добровольцем в английскую армию. В Мафрузе он познакомился с Жабо-тинским и вместе с ним энергично взялся за создание Еврейского легиона. Хотя английские власти в Египте благосклонно отнеслись к этой идее, они все же стремились ограничиться созданием еврейского транспортного подразделения, которое участвовало бы в военных действиях за пределами Палестины. Несмотря на то что Жаботинский поначалу этому воспротивился, Трумпельдор положительно отнесся к плану англичан. Если сражаться придется с турками, настаивал он, “любой фронт — это путь к Сиону”. Таким образом, в марте — апреле 1915 г. около 500 евреев были зачислены в особое транспортное подразделение — Отряд погонщиков мулов. Им было разрешено носить на погонах маген, Давид[150]. Подразделение должно было принять участие в готовящейся десантной операции на полуострове Галлиполи. Хотя Отрядом командовал английский офицер подполковник Джон Паттерсон[151], душой его был Трумпельдор, произведенный в капитаны британской армии.
После высадки на галлиполийском побережье Отряд погонщиков мулов показал себя самым достойным образом. Солдаты подвозили на мулах припасы к переднему краю под ураганным огнем; восемь человек было убито, пятьдесят пять, в том числе и Трумпельдор, ранено. Еще 150 молодых евреев, находившихся в Египте, вызвались пойти добровольцами на смену раненым и убитым. Во время эвакуации из Галлиполи зимой 1915 г. Отряд погрузился на транспортное судно одним из последних. К этому моменту он уже прославился в сионистских кругах. Однако у евреев, остававшихся в Палестине, известия о нем вызывали озабоченность: турки могли отомстить за деятельность Отряда ишуву. Чтобы отвести от себя угрозу и продемонстрировать лояльность, большая группа евреев с криками прошествовала по улицам Иерусалима, осыпая проклятиями “предателей”. Так или иначе, мужество Отряда погонщиков мулов не произвело никакого впечатления на английское командование: после окончания галлиполийской кампании подразделение было распущено. Тем не менее его создание, не получившее тогда признания ни у евреев, ни у англичан, было первым шагом в направлении сотрудничества между Великобританией и сионистским движением.
Ближний Восток и военная политика Великобритании
После того как разразилась мировая война, Ближний Восток приобрел особое значение в военных планах Антанты. С 1914 г. Великобритания строила свою ближневосточную политику на одном неизменном принципе — безопасности Суэцкого канала. Во время войны неприкосновенности этой транспортной артерии, жизненно важной для английской торговли, дважды (в январе 1915 г. и в августе 1916 г.) угрожали операции турецкой армии. Хотя в обоих случаях вторжение было остановлено, эти попытки обратили внимание англичан на уязвимость Суэцкого канала со стороны Палестины. Чтобы предотвратить опасность, военные штабы в Каире приступили к интенсивной разработке новой политической стратегии. Она заключалась в том, чтобы поднять находившиеся под турецким господством, но не смирившиеся с ним народы на совместную борьбу против Турции. Эту идею впервые высказал выдающийся арабский деятель эмир Абдаллах ибн Хусейн[152], старший сын Хусейна, хашимитского владыки Мекки и Медины. Еще перед войной Абдаллах посетил генерала Китченера[153] в Каире и попросил у Великобритании помощи и защиты для династии своего отца от оттоманского гнета. Через некоторое время англичане возобновили с ним переговоры, которые продолжались до начала войны в форме прямой переписки между самим Хусейном и сэром Генри Мак-Магоном, верховным комиссаром Великобритании в Египте.
Обмен письмами закончился тем, что осенью 1915 г. между Хусейном и Мак-Магоном была достигнута договоренность. В письме верховного комиссара Хусейну от 24 октября со всей определенностью говорилось, что Великобритания готова “признать и поддержать независимость арабов во всех областях, пределы которых были названы…” (речь шла обо всем арабском прямоугольнике, включая Сирию, Аравию и Месопотамию), за исключением “областей Сирии, находящихся к западу от районов Дамаска, Хомса, Хамы и Алеппо…”. В ответ на поддержку англичан хашимитские арабы должны были присоединиться к Антанте в войне против Турции. Более того, после войны новое арабское правительство должно было “искать совета и руководства только у Великобритании”. После того как стороны пришли к соглашению, в июне 1916 г. началось арабское восстание, которое возглавил второй сын Хусейна, эмир Фейсал. Помощь восставшим впоследствии оказывали английские советники, среди которых был Т. Э. Лоуренс[154]. В течение полутора лет это восстание, в котором участвовало от 10 до 20 тыс. арабов, играло важную роль в ходе английских военных действий против турецкой армии в Аравии и Восточной Палестине.
Однако, вступив в соглашение с Хашимитами и позаботившись таким образом о своих послевоенных интересах, англичане не забыли и об интересах Франции. Оттоманская империя представляла собой угрозу не только для Суэцкого канала; кроме того, ее экономическая и политическая отсталость открывала большие возможности для укрепления имперской мощи западноевропейских стран. Сознавая открывающиеся возможности территориальной экспансии, Великобритания уведомила правительства Франции и России о намеченной договоренности с Хусейном. Хотя Мак-Магон старался обеспечить ключевую роль Великобритании в качестве “советника” в будущем арабском правительстве “плодородного треугольника”, он ясно дал понять Хусейну в письме от 24 октября 1915 г., что Западная Сирия остается, как и предполагалось, областью французского влияния.
Зимой 1915–1916 гг. эта позиция была подтверждена в ходе переговоров между Великобританией, Францией и Россией. В январе 1916 г. сэр Марк Сайкс, представитель Англии, и французский эмиссар Франсуа Жорж-Пико пришли к соглашению относительно распределения сфер влияния в арабских странах в послевоенный период. Великобритании предназначались территории, охватывавшие большую часть Месопотамии и Трансиордании, а также Южная Палестина. Это соглашение не входило в противоречие с договоренностью, достигнутой ранее Мак-Магоном и Хусейном, и не препятствовало намерениям французского правительства. Французы планировали в той или иной степени держать под своим контролем Южную Турцию, Сирию, Северную Палестину и район Мосула в Верхней Месопотамии.
Какая же судьба ожидала в таком случае Палестину? Если в течение ряда лет Франция стремилась закрепить за собой особые культурноэкономические права в Сирии (соглашение Сайкса-Пико должно было придать им конкретное содержание), желание Парижа распространить свои права и на Святую землю нельзя не признать логичным. Что ни говори, большая часть Палестины, за вычетом иерусалимского санджака, находилась под непосредственным оттоманско-сирийским управлением. Однако уже
