Сионизм, возможно, предоставлял шансы для пересмотра этого документа. В то же время за сотрудничество с сионистами выступали лорд Мильнер, ближайший друг Ллойд Джорджа в правительстве военного времени, лорд Роберт Сесил — заместитель министра иностранных дел, Филипп Керр — советник премьер-министра по иностранным делам и, главное, три молодых секретаря по ближневосточным делам в составе военного ведомства: сэр Марк Сайкс, Леопольд Эмери и Уильям Ормсби-Гор.
Неоценимое посредничество
Наибольшим влиянием в этой группе пользовался Сайкс, способствовавший упрочению связей между правительством и сионистским руководством. Для главного секретаря военного ведомства это была необычная роль, особенно если учесть, что Сайкс не испытывал особой любви к евреям, которые постепенно начали проникать в английское общество. Правда, во время пребывания в Палестине он был восхищен сионистскими колониями и оценил их обновляющее воздействие на еврейский народ. Однако не вызывает сомнений, что пробудившаяся в нем симпатия к сионизму была обусловлена отнюдь не заботой о будущем еврейства. Хотя поначалу Сайкс сомневался, стоит ли отказываться от заключенного в 1916 г. соглашения с Францией, в последующие месяцы он принял точку зрения своих коллег, выступавших за пересмотр ближневосточной политики. Таким образом, в число народов, ждущих освобождения от оттоманского господства, — армян, арабов, греков, в которых Сайкс видел естественных ближневосточных союзников Великобритании в борьбе против Турции, — неизбежно попадали и евреи-сионисты. Эта идея принадлежала не самому Сайксу. Она возникла в октябре 1916 г. в беседах с д-ром Мозесом Гастером, главным сефардским раввином Лондона, сионистом Агароном Ааронсоном[160] и армянином Джеймсом Малкольмом, выросшим в Англии выходцем из Ирана. Еще в юности Малкольм стал приверженцем сионизма — отчасти по убеждению, отчасти в надежде, что “еврейские финансисты помогут армянам…”. Через Малкольма и Гастера Сайкс познакомился с Вейцманом. Их встреча состоялась 7 февраля 1917 г. К этому времени целью Сайкса стало объединение британских и сионистских интересов. “С английской точки зрения, — говорил он Эмери, — процветающее еврейское население в Палестине, обязанное своим утверждением на этой земле и развитием британской политике, могло бы иметь неоценимое значение для защиты Суэцкого канала от нападений с севера и стало бы промежуточным пунктом для авиационных линий, ведущих на Восток”.
Теперь решающим фактором стала быстрота действий — в первые дни нового, 1917 г. началось наступление англичан в Палестине. Поэтому на встрече 7 февраля Сайкс дал понять сионистскому руководству, что правительство, возможно, благожелательно отнесется к возникновению еврейской государственности в Святой земле. Правда, он еще не мог сделать достоянием гласности соглашение, которое было заключено с Жорж-Пико и теперь связывало руки военному кабинету, однако заметил, что Великобритания пока не обладает свободой действий на Ближнем Востоке. Далее он предложил сионистам взять на себя инициативу и убедить союзные правительства поддержать идею еврейского национального очага в Палестине. Если этот шаг встретит сочувствие, легче будет добиться и естественного следствия такого решения — британского протектората. Вейцман и остальные согласились с Сайксом и решили немедленно обратиться к французскому и итальянскому правительствам.
Сайкс, сам оставаясь в тени, тщательно все отрежиссировал. Нахум Соколов, в то время ближайший сотрудник Вейцмана, впоследствии писал:
“В Париже, возвращаясь из Министерства иностранных дел, я встретил по дороге Сайкса. Тому не терпелось все поскорее узнать. Дальше мы пошли вместе, и я изложил ему ход переговоров. Но этого ему было мало: он вникал в каждую деталь. Пришлось мне дать ему подробную запись беседы, и он составил обстоятельный отчет. “Славно я сегодня потрудился”, — сказал он мне, и глаза его засверкали. Вторая [встреча] состоялась в апреле 1917 г. в Риме. Сайкс прибыл туда прежде меня и не мог дождаться, когда же я приеду… Я остановился в гостинице — Сайкс заранее заказал для меня номер. Я отправился в британское посольство — там меня ожидали письма от Сайкса с инструкциями. Я поехал в резиденцию итальянского правительства — Сайкс там уже побывал. Явился в Ватикан — но и там Сайкс меня опередил”.
Усилия Сайкса принесли плоды. Хотя Министерство иностранных дел Франции недвусмысленно воспротивилось каким бы то ни было изменениям в соглашении Сайкса—Пико, оно с благожелательным вниманием отнеслось к проблеме еврейского национального очага. Очевидно, выбора у французов не оставалось: слухи (как оказалось, ложные) о готовящемся в Берлине заявлении, благоприятном для сионизма, убедили Париж в том, что еврейский национализм — “штука серьезная”. 4 июня французское Министерство иностранных дел направило Соколову письмо с заверением, что “французское правительство… не может не сочувствовать вашему делу, триумф которого связан с победой союзников”. В Риме папа Бенедикт XV обнаружил не меньшую сердечность; не характерное для Его Святейшества доброжелательство по отношению к евреям было вызвано тактическими соображениями: еврейский анклав в Палестине под британским покровительством мог предотвратить влияние русского православия в Святой земле.
Конечно, союзникам Великобритании было нетрудно понять, с какой целью англичане поддерживают сионистов. Уже 6 апреля 1917 г. Сайкс откровенно уведомил Жорж-Пико, что военные усилия Англии в Палестине должны быть приняты в расчет на мирной конференции. “[Пико] убежден, — писал в апреле 1917 г. президент Франции Пуанкаре в своем дневнике, — что в Лондоне наши соглашения теперь считают недействительными”. Безусловно, и сами сионисты понимали, что англичане рассчитывают с их помощью расширить сферу своего политического влияния. Более того, их устраивала эта роль — ведь дружеская поддержка могучей империи стала теперь почти официальной. Именно поэтому Вейцман и его соратники, с нетерпением ожидавшие обнародования декларации военного кабинета, недоумевали, почему поддержка Великобритании не принимает формы открытого обязательства. Они, конечно, и не подозревали о предшествующей договоренности с Францией. “О существовании этого соглашения мы узнали не от Сайкса, — вспоминал Вейцман. — Только много месяцев спустя поняли мы, что же мешало продвижению дела”. О подробностях соглашения Сайкса—Пико первым узнал Ч. П. Скотт, редактор “Манчестер Гардиан”. Не вникнув в суть дела, он передал эти сведения Вейцману. Тот пришел в ужас и обратился к лорду Роберту Сесилу, но не услышал ни опровержения, ни подтверждения. Вместо этого Сесил начал убеждать Вейцмана, что сделано еще далеко не все, чтобы убедить правительство выступить с официальной декларацией о единстве целей Великобритании и сионистов. Было бы весьма кстати, если бы евреи в Англии и за ее пределами открыто высказались в пользу британского протектората в Святой земле. В этих словах, кроме всего прочего, содержался прозрачный намек: в ответ на благосклонное отношение правительства к сионизму евреи всего мира должны проявить абсолютную преданность делу Антанты.
Qui pro guo[161] дружбы с евреями
Убеленный сединами миф о богатстве и могуществе мирового еврейства восходит к эпохе барокко[162], когда придворные еврейские банкиры служили надежной
