Она жила в простой квартирке на третьем этаже. Её комната была уютной. Обои и покрывало были украшены цветочным узором. На столе громоздилась тонна книг, мне даже не верилось, что человек способен прочесть столько за свою жизнь.
Сам я на тот момент не прочел ни одной.
Она сказала, что её родители в отъезде и мы дома одни. Мне было не по себе, от того, что она совсем рядом такая беззащитная и хрупкая. Она даже не представляла, что я хотел сделать с ней, о чем мечтал, засыпая каждую ночь. А потом Мелисса подошла и поцеловала меня. И все мысли вылетели у меня из головы».
Эльконто вздохнул, его голос дрожал. Он сделал над собой усилие и продолжил:
«В городе проводились любительские турниры по боксу. Друг подбил меня на участие в таком. На кону были неплохие деньги, мне хотелось подарить что-то стоящее твоей матери. Она была достойна самого лучшего. Я записался участвовать в турнире. Схватка была жесткой. Впервые, мне попался противник, которого было сложно одолеть. Он бил насмерть, и я чудом устоял. От моего лица не осталось ничего, когда рефери объявил мою победу. Я был поражен. Не мог поверить в своё счастье.
В тот день я подарил ей золотую цепочку с кулоном в виде сердца. Но важно было не это. Важно, что она плакала и била меня, мои синяки ныли после драки, но я не замечал этого. Она рыдала на моей груди, ругаясь за то, что я посмел так рисковать жизнью из-за какого то подарка.
В тот день она сказала, что любит меня. Я был на седьмом небе от счастья. Мне казалось, что в мире нет человека счастливее.
Мы встречались каждый день, но однажды я заметил её в компании другого. Он рассказывал ей какую-то шутку и она смеялась. А я хотел вышибить ему мозги, когда понял, что это был тот парень, в схватке с которым я победил. И во мне взыграла гордость.
В тот день я не пошел провожать её. А потом еще дважды видел, как он шел с ней к её дому. Меня охватывало такое бешенство, что каждый раз я напивался вдрызг.
Однажды, во время очередной попойки на меня залезла какая-то шлюха, которая давно уже ошивалась вокруг меня.
Твоя мать пришла вовремя. Она как раз успела заметить, что мы с той бабой вышли из одной комнаты и я застегивал свою чёртову ширинку.
Когда я заметил её, было поздно. Она просто стояла и смотрела на меня, в её глазах было столько боли, что внутри у меня что-то умерло. Я остановился как вкопанный и не мог пошевелиться.
А потом она развернулась и ушла. А я так и стоял на том же месте и не мог простить себя. Я каждый день приходил к ней, но получал один и тот же ответ. Её нет дома.
А потом я узнал, что она встречается с твоим отцом. Он был рядом, когда она переживала разрыв со мной. И смог её утешить.
Я ушел из её жизни навсегда. Если бы я мог повернуть время вспять, я бы никогда не позволил ему провожать её. Но моя чертова гордость была дороже. На тот момент.
Взгляд зеленых глаз метнулся к Лилит.
«Ты была такой маленькой, такой прекрасной. Я боялся даже дышать, когда медсестра показала мне тебя через стекло.
Я готов был поставить на уши всю больницу, готов был кричать от счастья! У меня есть дочь! Я был самым счастливым на земле. Но когда я зашел с букетом в палату твоей матери, я понял что ошибся. Она была замужем. Я уговаривал её бросить его и быть со мной. Я обещал ей горы, хотел положить к её ногам весь мир. Но она отвергла меня.
Возможно, это было единственное верное решение принятое ей тогда. Моё сердце было разбито. Она плакала, умоляла меня не рассказывать Крису о том, что ты моя дочь. Я не хотел этого. Но она вновь смогла меня убедить: «У неё должна быть настоящая семья. Она достойна большего. Пожалуйста, не вмешивайся».
Одному Богу известно, что я тогда чувствовал. Она назвала тебя Лилит. В честь моей матери.
Я дал клятву не встревать в твою жизнь, пока тебе не исполниться восемнадцать. И каждый день своей никчемной жизни я жалел об этом».
В словах было столько боли, что Лилит чувствовала, как каждое из них впивается под кожу, словно скальпель.
— Чем больше я развивал свой бизнес, тем больше понимал, что опасно называть тебя своей дочерью, тебя могли бы просто убить мои недруги. И я решил довольствоваться малым. Парой встреч с тобой. И там я не мог терять лицо, повсюду меня окружали уши. Я не доверял даже своим псам. Я сам не понял, как потерял тебя, пока стремился завоевать для тебя весь мир. — Он вновь поднял взгляд и пронзил Лилит. — Прости, что меня не было рядом всё это время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Звенящая тишина давила. Девушка чувствовала, как плечи содрогаются от рыданий, но не пыталась сдерживаться. Господи, как больно! Как больно осознавать, что столько времени она прожила в неведении. Больно, что жизнь матери был такой непростой. Больно…за отца. И за него…
— Жаль, что я не могу тебя утешить. Я люблю тебя и хотел для тебя лучшей жизни. Все, что принадлежало мне теперь твоё. Я составлю завещание. Мои адвокаты уладят этот вопрос. Я прошу только об одном. Не держи на меня зла. Я поступил опрометчиво, выбрав неверный путь. И теперь остаток своих дней буду расплачиваться за это.
Лилит вытерла слезы. Гнев на её лице заставил Эльконто виновато опустить глаза.
— Как ты мог поступить так с Кейт?
— Я отправил своих ребят к тебе, думая, что ты в ту ночь ушла в кино. Я не учел, что в квартире будет твоя сестра. Парни поплатились за все, как только я узнал, что они сделали. Поверь мне. Я бы пальцем не тронул вас с Кейт. Я помог бы тебе тогда с опекой безвозмездно, но мои враги могли воспользоваться слабостью и убить тебя, мне пришлось поддерживать репутацию. Я не мог позволить себе роскошь быть просто твоим отцом. Ты была бы в опасности. Ты, возможно, не догадываешься, но я следил за тобой всю твою жизнь. Я знал обо всех твоих достижениях и промахах. Хоть на расстоянии. Но я всегда был рядом. А когда я не мог быть рядом, с тобой был мой человек. Хэнк.
Комната покачнулась в глазах Лилит, а потом она почувствовала, что проваливается в темноту.
Хэнк отвез Патрицию домой и вернулся к себе. Едва парень припарковал машину на привычном месте, к нему подошли двое и навели на него пушку. Спорить с ними он не стал. Не было настроения. Если он сегодня умрет, что с того?
Его проводили к тонированному внедорожнику.
— Внутрь. Живо. — Тот, что держал пистолет, мотнул оружием в сторону двери.
Хэнк сел на заднее сидение машины и огляделся. Он был не один. Рядом с ним сидел его враг. Человек, которого он мечтал придушить голыми рукам.
Эльконто оглядел Хэнка с ног до головы и задумался.
— А я всё гадал, что она в тебе нашла. Когда моя дочь попросила не убивать тебя, я очень удивился. Впервые она проявляет такую заботу о совершенно постороннем человеке. — Дон поджал губы. — Что тебе от неё нужно?
Хэнк не понимавший, что здесь происходит, сдвинул брови.
О чем он толкует? Какая еще дочь? Если бы парень знал, что у мафиози есть родственник, он в первую очередь попытался бы нанести вред тому, навредив его близким.
Эльконто поднял брови. На лице Хэнка отразилось понимание. Её зеленые глаза. Не может быть!
— Я не знал. — Это все, что он сказал Дону. — Почему я все еще жив?
— Я не могу рисковать, рассказывая всем о том, что Лилит моя дочь. Я не доверяю даже своим псам. Они могут сдать меня недругам. Но ты надежный парень. Я прочел твое досье. Мне нужно, чтобы ты приглядел за ней. Я чувствую, что запахло жареным. Мне недолго осталось гулять на свободе, и за моей девочкой некому будет приглядеть. Я хочу, чтобы ты обеспечил ей защиту. Деньги не проблема. Я прошу тебя об одолжении лично. Это никак не относится к твоей прежней работе. Ты можешь делать то, что должен, я просто хочу знать, что Лилит ничто не угрожает.
Хэнк отвернулся к окну. Она работала на Эльконто. Хранила флешку. А почему она не отдала отцу носитель?
— Она не знает. — Дон, будто прочитал его мысли. — Я не говорил ей, что мы родственники. Она пока не готова это услышать. Ну так, что, я могу рассчитывать на тебя?
