На Рош Га-Шана запишут, а на пост Йом Киппура утвердят:
сколь многим уйти и сколь многим родиться;
кому жить и кому умирать;
кому в свой час и кому безвременно;
кому от огня и кому от воды;
кому от меча и кому от дикого зверя;
кому от голода и кому от жажды;
кому от землетрясения и кому от чумы;
кому от удавления и кому от побиения камнями;
кому покой и кому скитания;
кому мир и кому муки;
кому благость и кому бедствия;
кому бедность и кому богатство;
кто будет унижен и кто возвышен.
НО ПОКАЯНИЕ, МОЛИТВА И МИЛОСЕРДИЕ МОГУТ ОТВРАТИТЬ СУРОВОСТЬ ЭТОГО ПРИГОВОРА.
Многие другие торжественные молитвы и гимны содержат те же темы. Подчеркиваются не только сила и справедливость Бога, но и Его сострадание и готовность услышать молитву. Каждый из великих гимнографов внес свою лепту в это богослужение.
Средневековый испанский поэт Иуда Галеви написал гимн, в котором есть такие строки:
И всеми отвержен, не буду унижен,
Когда я к Создателю буду приближен.
Единый мой! Дал Ты мне душу и тело,
Внушил каждый помысел, каждое дело, —
Нет мощи и мудрости Божьей предела!
Кем, в грех вовлечен, буду в грязь я повержен,
Коль буду Господней десницей поддержан?
Господь мой! Быть ближе к Тебе я так жажду!
С прямого пути Твоего, не однажды
Сбиваясь в невзгодах, как тяжко я стражду!
Молю, пощади, не суди слишком строго,
Ходить научи Твоей правой дорогой!
Уж смолоду я нарушал Твою волю —
И каяться ныне я должен тем более.
Спаси, исцели, дай забвение боли!
Я стар! О, воззри на меня Ты сегодня,
Сподобь милосердной заботы Господней![71]
К шедеврам еврейской поэзии всех времен относится поэма Соломона Ибн Габироля «Царский венец» («Кетер мальхут»). Ее печатают в сефардских молитвенниках и поныне частично читают в реформистском обряде, основанном на сефардской традиции. В североафриканских общинах ее поют около восхода солнца, до начала утренней службы. «Царский венец» – это величественное размышление о чудесах природы и величии Божьем, бренности человека и необходимости в покаянии. При этом библейские аллюзии смешиваются с темами, заимствованными из неоплатонизма.[72]
Один из уникальных элементов богослужения на Иом Киппур – так называемая «Авода», воспроизведение службы в иерусалимском Храме. Она входит в состав Мусафа, дополнительной службы. В древнем Храме Иом Киппур был самым святым днем: после должного омовения и очищения первосвященник входил в Святое Святых и произносил таинственное Имя Божие, имя столь святое, что со временем забылась даже его огласовка. Когда он произносил Имя, все люди, слышавшие его, падали на лица свои (и доныне в некоторых общинах простираются ниц по этому случаю). Это единственный момент, когда еврею дозволено становиться на колени: «Он становится на колени не с тем, чтобы исповедать свою вину или помолиться о прощении грехов, хотя именно этому прежде всего посвящен праздник. Он становится на колени, ощущая непосредственное присутствие Божие».
Главная особенность дневной службы – чтение Книги Ионы в качестве Гафтары. Эта книга учит, что покаянием можно отвратить даже тяжелый приговор и даже над целым городом грешников, каким была Ниневия.
Заключительная служба Иом Киппура уникальна. Ее еврейское название «Неила», означает «Закрывающая»: в это время в Храме закрывались ворота. Когда солнце начинает садиться, настроение общины меняется. В словах и мелодиях появляется тональность уверенности и надежды. У сефардов богослужение начинается с прекрасного гимна «Эль нора алила», написанного Моисеем ибн Эзрой. Он поется на энергичную, даже жизнерадостную, мелодию: «Боже, страшный в деяниях, даруй нам отпущение в час Неила...»
Кульминация достигается под конец «Неилы», когда день подходит к своему завершению. Громким голосом община возглашает первое предложение «Шема»: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь Един!» Затем трижды: «Благословенно имя славного владычества Его во веки веков». И наконец семь раз: «Господь – Он Бог, Господь – Он Бог». После обычной вечерней службы и Гавдалы, перехода от святого дня к будням, звучит один раз звук шофара, и люди расходятся по домам. Пост закончен.
Лишь несколько дней спустя община собирается снова для празднования Суккот (Кущей). «Хотя праздник Кущей посвящен избавлению и покою, это все же праздник скитания по пустыне»[73]. Символ же скитания – сам шатер, сукка. Столь зримый знак праздника в доме, сукка, также строится на территории синагоги. Впрочем, в синагоге Суккот больше всего выделяется соединением четырех растений. Тора заповедует:
В первый день возьмите себе ветви красивых деревьев, ветви пальмовые и ветви деревьев широколиственных и верб речных и веселитесь пред Господом Богом вашим семь дней... (Лев 23:40)
Считается, что речь идет о следующих деревьях: цитрусовый плод (этрог), пальма, мирт и верба. Слово «возьмите» понимается буквально. Пальмовую ветвь соединяют с тремя ветками мирта и двумя ветками вербы и держат в правой руке, а этрог в левой руке. Принято водить ими вверх-вниз и обращать на все четыре стороны света (после чтения соответствующего благословения). С пением «Хошано́т», то есть с «Осанной», ветви обносят по синагоге. В седьмой день праздника процессия обходит свиток Торы не один раз, а семь. Поэтому этот день именуется Хошана Рабба («Великая Осанна»). Некоторые общины поныне соблюдают следующий обычай: хлещут землю ветками вербы до тех пор, пока с них не облетят листья.
Восьмой день праздника именуется Шмини Ацерет. Это обычно переводят как «Восьмой день торжественного собрания». Шмини Ацерет знаменует переход от лета к зиме, и на дополнительной молитве (Мусаф) перед открытым ковчегом читаются молитвы о дожде. Отныне и до Пасхи к каждой «Амиде» добавляются заключительные слова этой молитвы: «...заставляющий дуть ветер и падать дождь».
Последний день осеннего праздничного сезона – Симхат Тора («Радость о Торе»). В Израиле и реформистских синагогах он совпадает с Шмини Ацерет, но другие общины диаспоры празднуют его на следующий день. Тогда завершается цикл годичного чтения Торы, и начинается новый цикл. Симхат Тора – праздник радостный (отчасти обусловлено тем, что он последний в длинной череде торжеств и праздников). Все свитки вынимаются из ковчега, и молящиеся семь раз обходят с ними синагогу. Это сопровождается пением и танцами. Тех, кто заканчивает цикл чтения Торы и открывает новый цикл, именуют «Хатан Тора» («жених Торы») и «Хатан Берешит» («жених Берешит [Бытия]»). Однако в некоторых синагогах к Торе – единственный случай в году! – вызывают всех, причем часто даже детей. Детям дают сладости и яблоки, и они шествуют за Торой, размахивая украшенными флагами. Два жениха (в прогрессивных общинах это могут быть две «невесты») угощают всех молящихся.
По силе эмоций, со всеми их перепадами, другие праздники не могут конкурировать с осенними. Пасхе и Шавуот сопутствуют особые богослужения, как и особым дням года. На Шавуот синагогу по обычаю украшают зелеными ветвями, хотя некоторые раввины этим недовольны: дескать, слишком уж похоже на христианский праздник урожая. На праздник Пурим свиток Есфири читается и утром, и вечером, причем при упоминании Амана, нечестивого гонителя евреев, присутствующие (особенно дети) изо всех сил гремят погремушками. В постный день 9-го ава (память о гибели Храма) синагога погружена в скорбное и печальное настроение. Радостные молитвы пропускаются, и молящиеся, подобно плакальщикам, стараются не сидеть на стульях. По утрам не надеваются талит и тефиллин. Звучат «кинно́т» («причитания»). Под скорбную мелодию читается Плач Иеремии.
Моменты жи зни
Таковы особые обряды, грустные и радостные, которые отмеряют ритм синагогальной жизни год за годом. Следует сказать еще о церемониях иного рода, с которыми связано существование каждой еврейской семьи. В маленьких и тесно сплоченных общинах грань между синагогой и домом узкая и расплывчатая. Люди делят друг с другом счастье и беды, собираются на обрезание, погребение и «шиву». В крупных конгрегациях связи более безличные, но и там община окружает своих членов теплом и вниманием: например, родители приходят воздать хвалу за рождение ребенка, или жених вызывается к чтению Торы перед свадьбой, или плакальщик приходит в синагогу, а община отвечает «Аминь» во время чтения им «Каддиша». Во многих конгрегациях имена умерших родственников произносятся вслух во время поминальных молитв на Иом Киппур. Как мы уже сказали, обрезание и бракосочетание могут совершаться в синагоге, которую могут также счесть подходящим местом для панегирика на смерть видного ее члена.
Регулярные богослужения – хорошая возможность для упоминания частных событий: после того как один из членов общины вызывается к Торе, произносится молитва под названием «Мишебера́х». Она начинается следующими словами: «Тот, Кто благословил наших предков Авраама, Исаака и Иакова, да благословит...» (Существуют и эгалитарные версии этой молитвы, в которых перечислены не только патриархи, но и матриархи.) Могут упоминаться такие события, как рождение ребенка или свадьба, а в наши дни даже золотая или серебряная свадьба, семидесятилетие или восьмидесятилетие. В этот момент богослужения можно вознести молитвы за болящих или сделать пожертвования (хотя в некоторых синагогах последнее не поощряется, дабы не смешивать материальное с духовным и не выставлять напоказ богатство или щедрость). Если вызванный человек побывал в серьезной опасности, путешествии или болел, он может произнести особое благословение («гомель»): «Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь мира, удостаивающий милостями тех, кто этого не заслуживает, – ибо Он воздал мне великим добром».
