— Но если это солнца, — спросила она, — то какъ же мои глаза могутъ выносить ихъ блескъ?
— Дитя мое, — отвѣчалъ Джемсъ Старръ, — это, дѣйствительно, солнца; но солнца, которыя отстоятъ отъ насъ на громадномъ разстояніи. Изъ этихъ безчисленныхъ звѣздъ, лучи которыхъ доходятъ до насъ, всего ближе къ намъ вотъ эта звѣзда — Вега, принадлежащая къ созвѣздію Лиры, но и она отстоитъ отъ насъ на разстояніи 50000 милліардовъ миль. Поэтому-то ея блескъ и не можетъ быть очень чувствителенъ для твоихъ глазъ. Но наше солнце взойдетъ завтра на разстояніи всего лишь 38 милліоновъ миль отъ насъ, и ни одинъ человѣкъ не можетъ прямо смотрѣть на него: настолько великъ его блескъ. Но иди, Нелли, иди!
Наши путники двинулись дальше. Джемсъ Старръ держалъ молодую дѣвушку за руку. Гарри шелъ сбоку. Жакъ Ріанъ то уходилъ далеко впередъ, то возвращался опять назадъ, какъ молодая собака, гуляющая съ своими хозяевами.
Дорога шла по совершенно пустынной мѣстности. Нелли смотрѣла на силуэты высокихъ деревьевъ, качавшихся отъ вѣтра. Они казались ей какими-то великанами, которые то и дѣло размахивали руками. Шелестъ вѣтра, проходившаго сквозь чашу деревьевъ, глубокая тишина, наступавшая во время затишья, линія горизонта, обозначавшаяся гораздо явственнѣе, когда дорога пересѣкала какую-нибудь равнину, все это возбуждало въ молодой дѣвушкѣ совершенно новыя ощущенія и производило на нее сильное впечатлѣніе. Нелли сначала обо всемъ разспрашивала, но потомъ умолкла, и ея спутники, какъ бы сговорившись между собою, тоже хранили молчаніе. Они не желали, чтобы ихъ слова производили какое-либо вліяніе на пылкое воображеніе молодой дѣвушки.
Въ половинѣ двѣнадцатаго они были у залива Форса.
Тамъ ихъ ожидала лодка, нанятая Джемсомъ Старромъ. Черезъ нѣсколько часовъ она должна была доставить ихъ въ Эдинбургскую гавань.
Нелли увидѣла блестящую воду, которая колебалась у ея ногъ подъ дѣйствіемъ прибоя и, казалось, была усѣяна дрожащими звѣздами.
— Это- озеро? — спросила она.
— Нѣтъ, — отвѣчалъ Гарри, — это большой заливъ съ текучею водой; онъ представляетъ собою устье рѣки и какъ бы рукавъ моря. Зачерпни немножко этой воды въ горсть, Нелли, и ты увидишь, что она не такъ пріятна на вкусъ, какъ вода озера Малькольмъ.
Молодая дѣвушка нагнулась, зачерпнула въ горсть воды и поднесла ее къ губамъ.
— Эта вода солона! — сказала она.
— Да, — замѣтилъ Гарри, — море добралось и сюда, такъ какъ сейчасъ приливъ. Три четверти нашей земли покрыты этой соленою водой, нѣсколько капель которой ты сейчасъ проглотила!
— Гарри, Гарри! — вскричала тутъ молодая дѣвушка. — Отчего это небо покраснѣло на горизонтѣ? Ужъ не горитъ ли лѣсъ?
И Нелли указала на восточную часть неба, которая была освѣщена.
— Нѣтъ, Нелли, — отвѣчалъ Гарри, — это восходитъ луна.
— Да, луна, — вскричалъ Жакъ Ріанъ, — это серебряное блюдо, которое небесные духи передвигаютъ по всему небосводу и въ которое они собираютъ звѣзды, какъ бы деньги!
— Вотъ ужъ, Жакъ, — замѣтилъ, смѣясь, инженеръ, — не ожидалъ я отъ тебя такого смѣлаго сравненія!
— Э, мистеръ Старръ, мое сравненіе вѣрно! Видите, какъ звѣзды исчезаютъ по мѣрѣ приближенія къ нимъ луны. Отсюда я и заключаю, что онѣ падаютъ въ нее!
— Это значитъ, Жакъ, — объяснилъ инженеръ, — что луна затмеваетъ своимъ блескомъ звѣзды шестой величины; вотъ почему онѣ и исчезаютъ при ея приближеніи.
— Какъ все это прекрасно! — промолвила Нелли, съ глубокимъ интересомъ смотрѣвшая на небо. — Но я думала, что луна совсѣмъ круглая?
— Она бываетъ круглою лишь во время полнолунія, — отвѣчалъ Джемсъ Старръ, — т. е. тогда, когда она стоитъ какъ разъ противъ солнца. Но въ эту ночь она вступаетъ въ свою послѣднюю фазу; она походитъ теперь не на серебряное блюдо нашего друга Жака, а просто на блюдечко для бритья!
— Ахъ, мистеръ Старръ, — вскричалъ Жакъ Ріанъ, — какое прозаическое сравненіе! Я только что хотѣлъ пропѣть куплетъ въ честь луны:
«О, свѣтило ночей! Въ теченьи своемъТы ласкаешь…»
— Но нѣтъ! Теперь это невозможно! Ваше блюдечко для бритья совсѣмъ подрѣзало крылья моему воображенію!
Тѣмъ временемъ луна поднималась все выше и выше. На ея пути исчезали послѣднія облака. На западной сторонѣ неба звѣзды еще блестѣли. Нелли смотрѣла на это восхитительное зрѣлище въ глубокомъ молчаніи, но рука ея дрожала въ рукѣ Гарри и говорила за нее.
— Сядемте въ лодку, друзья мои, — сказалъ Джемсъ Старръ, — мы должны взобраться на склоны Артуръ-Сито до восхода солнца!
Лодка стояла у берега, подъ охраною лодочника. Нелли и ея спутники вошли въ нее. Распустили паруса. Дулъ юго-западный вѣтеръ,
На водѣ молодую дѣвушку ожидало новое ощущеніе. Она проѣзжала иногда въ лодкѣ по озерамъ Новаго Аберфойля, но, какъ ни искусно правилъ Гарри весломъ, всегда, все-таки, было замѣтно, какихъ усилій стоило ему передвигать лодку. Тутъ же въ первый разъ Нелли почувствовала, что она скользитъ по водѣ такъ же легко, какъ по воздуху въ воздушномъ шарѣ. Заливъ представлялъ изъ себя такую же ровную поверхность, какъ озеро. Полулежа на кормѣ, Нелли наслаждалась новымъ для нея ощущеніемъ. По временамъ, при извѣстныхъ поворотахъ лодки, лучи луны падали на поверхность Форса; тогда казалось, что лодка бѣжитъ посреди сверкающей серебристой скатерти. Волны тихо журчали. Въ общемъ картина была прямо восхитительная.
Но въ это время глаза Нелли невольно закрылись. Ее охватила легкая дремота. Ея голова наклонилась на грудь Гарри, и молодая дѣвушка заснула крѣпкимъ сномъ.
Гарри хотѣлъ ее разбудить для того, чтобы не лишить ее возможности наслаждаться прекрасною ночью.
— Пускай она поспитъ, мой милый, — остановилъ его инженеръ. — Два часа сна прекрасно подготовятъ ее къ принятію тѣхъ впечатлѣній, которыя ее ожидаютъ днемъ.
Въ два часа ночи лодка остановилась у Грантонской пристани Нелли тотчасъ же проснулась.
— Я спала? — спросила она.
— Нѣтъ, дитя мое, — отвѣчалъ Джемсъ Старръ. — Ты просто чуть-чуть подремала, — вотъ и все.
Ночь была очень свѣтлая: луна разливала свой свѣтъ повсюду.
У маленькой Грантонской пристани стояли двѣ-три рыбачьихъ лодки, которыя тихо покачивались на волнахъ. Вѣтеръ началъ стихать. Тумана не было; и слѣдовало ожидать одного изъ чудныхъ августовскихъ дней, особенно прекрасныхъ на берегу моря. Вдали поднимались какія-то теплыя испаренія, но они были настолько прозрачны, что первые же лучи солнца должны были поглотить ихъ. Благодаря отсутствію тумана, молодая дѣвушка могла свободно наслаждаться видомъ моря, которое на горизонтѣ сливалось съ небомъ.
