мне всем телом и нежно шепчет на ухо:
— Слышал? Можно! Так что сегодня одним просмотром фильма ничего у нас не ограничится, — я снова улыбаюсь и привлекаю ее к себе.
— Так ты специально меня позвала? — спрашиваю я и даже не собираюсь упрощать этой юной соблазнительнице задачу. — Чтобы я сам все услышал? Так меня долго уговаривать не придется, — сжимаю ее задницу, а Аня тихо ойкает и краснеет.
Мы выходим из здания клиники, я открываю заднюю дверцу своего внедорожника и жду, когда она усядется. Забираюсь следом и прошу водителя отвезти нас в ресторан. Хочу вкусно накормить дюймовочку, прежде чем запирать в своей спальне до утра. Анюта всю дорогу без умолку трещит, рассказывает какую-то ерунду, а я откинувшись на спинку сиденья, слушаю ее, слегка прикрыв глаза.
— Тебе не интересно, Богдан? — Аня толкает меня в бок и надувает пухлые губы. — Ты меня не слушаешь?
Интересно ли мне? На самом деле не очень, но ее болтовню я слушаю с наслаждением. Приоткрываю глаза и кладу руку ей на колено.
— Карина сказала, что завалит экзамены, а виной всему будет ее новый друг. Так?
— Так… — сбивчивым голосом отзывается она, когда я привлекаю ее к себе, а затем целую в губы.
Уверен, что дюймовочка даже близко не осознает, как я привык к ней за эти дни. Но лучше ей и не знать, потому что испугается и сбежит. Я ведь на самом деле страшный эгоист и собственник в вопросах того, что принадлежит мне. А она и ее ребенок в ее животе — мои.
45
Аня
— Перед осмотром я попросила врача не называть пол ребёнка.
— Почему? — спрашивает Богдан слегка нахмурившись.
— Будет сюрприз. Мне, например, совершенно неважного какого он пола. Я буду любить его любым.
Богдан усмехается и тянется к алкоголю.
— Возможно ты права, — отвечает он. — Так будет даже интереснее.
Мне нравится, что у нас с ним есть совместные планы, мечты и будущее. В скором времени родится наш ребёнок, который надеюсь ещё больше нас сплотит.
После сытного ужина мы с Богданом заказываем себе по десерту. Он пьет алкоголь и бросает в мою сторону многозначительные взгляды. Его зрачки слегка расширены, а на лице играет лёгкая улыбка. Я догадываюсь о чем он думает, когда чуть дольше обычного задерживает свой взгляд на моей шее и груди.
Потом нас забирает водитель. В салоне негромко играет музыка, а теплая ладонь Богдана покоится на моей ноге. Мне становится жарче, когда она поднимается выше и доходит почти до нижнего белья.
— Что ты делаешь? — спрашиваю шёпотом, при этом густо покраснев. — Ты забыл? Мы же здесь не одни.
Я намекаю на водителя, который с безэмоциональным лицом крутит руль и смотрит исключительно на дорогу.
— Плевать, — отвечает коротко Богдан, не прекращая меня поглаживать.
Меня бросает то в жар, то в холод, особенно когда настойчивые пальцы касаются белья. В какой-то момент становится совсем невыносимо терпеть и я тихонечко стону Богдану в губы и отчаянно мечтаю, чтобы длинная дорога к дому поскорее закончилась.
— Сверни на обочину. Да, туда. Правее, — чуть позже командует Богдан, обращаясь к водителю. — И выйди пока, подыши свежим воздухом.
Водитель выполняет все команды, молча и не задавая лишних вопросов. Он наверняка догадывается зачем мы остановились посреди темного леса, где нет ни единой живой души, но спорить с Богданом не смеет.
Когда его силуэт пропадает из виду, Богдан снимает пиджак и набрасывается на меня словно одичалый зверь — голодный и беспощадный, который болезненно-приятно терзает губы, шею и ключицы, оставляя на коже свои отметки.
— Сегодня ты будешь сверху, дюймовочка, — произносит Богдан, усаживая меня на свои бёдра.
Я хочу возразить ему, но именно в этот момент он спускает вниз моё платье и оголяет грудь. Скрыть своё острое возбуждение не получается, поэтому я кладу ладони Богдану на плечи и покоряюсь.
Он входит в меня глубоко и торопливо, прикусывая чувствительную кожу груди и поглаживая ягодицы, а я тихо стону в его объятиях и, к собственному удивлению, перестаю стыдиться того, что мы делаем это в машине. Грязно, порочно и дико, что совершенно не свойственно мне.
Яркая вспышка удовольствия заставляет впиться ногтями в сильные мужские плечи. Внизу живота разливается горячее тепло, а тело сотрясается словно от удара электрического тока.
— Не сдерживайся, дюймовочка, — произносит требовательно Богдан. — Кричи.
Мой громкий стон звучит на всю округу. Последнее, что я помню, прежде чем забыться в сумасшедшем удовольствии с любимым мужчиной, это самодовольную улыбку Богдана и его грязные словечки, которые заставляют меня покраснеть от макушки и до пяток.
* * *
Утром я просыпаюсь первой специально для того, чтобы приготовить для нас завтрак. Быстро принимаю душ и расчёсываю спутанные после вчерашней ночи волосы. Глаза лихорадочно блестят и в любой другой день я бы заподозрила, что у меня простуда или что-то подобное, но не сегодня.
После того как мы вернулись домой, задержались ещё в прихожей, затем в спальне, а потом в душе. Несмотря на то, что доктор разрешил вести интимную жизнь, Богдан действовал максимально осторожно, чтобы не навредить мне и ребёнку.
На коже остались красные отметки от его поцелуев, укусов и колючей щетины. Вчера мне казалось, что мы оба сошли с ума, потеряли голову друг от друга.
После приготовления омлета с овощами приступаю к сырникам. Использую рецепт, который применяла ещё моя бабушка в детстве. Изюм, корица, яйца… Бегаю словно белка в колесе, чтобы успеть к пробуждению Богдана, а затем боковым взглядом замечаю, что он уже стоит в дверном проёме и молча за мной наблюдает!
Горячая крышка сковородки выпадает из рук и с грохотом ударяется о кафельный пол.
— Ты не ударилась? — обеспокоенно спрашивает Богдан, сделав шаг ко мне навстречу.
— Нет, она попала мимо, но, кажется, побила плитку.
— Ну и чёрт с ней, — отмахивается Богдан.
Я подхожу к нему на носочках и обвиваю руками за шею. Вдыхаю запах кожи и дорогого парфюма. Мне кажется, что с каждым днём я влюбляюсь в него всё больше и больше.
— У тебя какие планы на эту пятницу?
— Никаких, — удивленно отвечаю.
— Меня на мероприятие пригласили, — произносит Богдан. — Там будут коллеги со своими жёнами, и я подумал, почему бы не взять тебя?
У меня на секунду спирает дыхание от радости! Коллеги с женами в
