– Верно, – елейно закивал Кравцов. Ну, точно – школьный учитель, вытягивающий на тройку ответ из двоечницы-блондинки!
– Что – верно? – окрысилась я.
Сидели, понимаешь ли, разговаривали нормально, и вдруг сюси-пуси, – думай, деточка, как следует, получишь вкусную конфетку.
Мне Ритку надо спасать, а не конфетку-карамельку за щеку сунуть!
Дмитрий Павлович правильно понял мой разозленный тон, кивнул, мол, пардон, внешность запутала, а она определяет отношения мужчины и женщины, и перешел на деловой тон:
– Александра, с самого начала, с первой минуты, опишите то, что произошло.
– Начинать с алиби для Коновалова?
– Пожалуй, – не слишком уверенно промямлил бизнесмен. – Но впрочем, опустите. Обрисуйте в общих чертах, если потребуется, я попрошу уточнить. Хорошо? Кофе заказать?
Мой бог, какая прелесть. Вот знать бы еще, где именно собака порылась, совсем отлично было б. Нашла бы я, нащупала точку соприкосновения интересов, юркнула в тину и заставила вытащить и себя и Ритку из трясины за уши.
Но как ее определить? Точку эту, соприкосновенную…
Пока официантка приносила кофе, я вкратце описала события прошлой недели. Дмитрий Павлович слушал внимательно и перебил лишь однажды, довольно странным вопросом:
– Александра, вспомните, пожалуйста, когда Коновалов пришел к вам в дом, местоимение «мы» он употреблял, имея в виду людей, пришедших вместе с ним? Или он говорил так, имея в виду равного себе партнера? Напарника…
Изъяснялся Дмитрий Павлович витиевато, но доступно. Я показательно задумалась… над совершенно другим вопросом. На заданный вопрос я могла бы ответить сразу – Коновалов самодовольный тип, считает себя вселенским начальником, любит пыжиться, и «мы» он говорил, только начиная пугать. Дескать, руки и ноги не я тебе ломать буду, Александра, а очень даже наоборот – Бобер с Иванычем.
Я боялась утратить заинтересованность Кравцова и судорожно нащупывала точку приложения взаимовыгодных усилий. Если прохлопаю момент, отдам все, что знаю, в случайной фразе, мой бизнесмен-спаситель уйдет. Отговорится «спасибо, Сашенька, валите за границу, я в вашем обществе больше не нуждаюсь…», и был таков.
Но что я знаю, понять невозможно. Я могу о чем-то догадываться, строить версии и предположения. Но, судя по вопросу о партнере Коновалова, некоторые из моих догадок были недалеки от истины: от офиса Кравцова Ритусю похитили не люди моего соседа. Ему документы без надобности. И не подчиненные Кравцова выскочили из синего «фольксвагена»…
Дмитрий Павлович, точно так же, как и я, пытается выяснить: что за третья сила вмешалась в спор за многие миллионы? Он сам блуждает в потемках и вслепую нашаривает истину. Но о существовании третьей силы Дмитрий Павлович знает. Не точно, безадресно, но – знает. И потому он так настойчиво требует от меня имен и фамилий…
Я подчеркнуто прилежно нахмурила гладкий лобик и высказалась так:
– Перед своими шестерками Коновалов выглядел как босс. Решение отпустить меня на поиски мальчика он принял единолично. Ни с кем не совещался по телефону и советов не спрашивал.
Грамотно оформленный ответ произвел благоприятное впечатление. Дмитрий Павлович кивнул благосклонно и попросил продолжить рассказ. Но было заметно, что он разочарован.
В дальнейшем повествовании я так же придерживалась только фактов. Небылиц не измышляла и постепенно добралась до того, как Маргарита бегала по друзьям и соседям с двумя распечатанными листками, – в этом узком месте Дмитрий Павлович даже бровью не дернул, как будто ему было все равно, и я сделала зарубочку в памяти – документы Кравцова действительно не интересуют. Рассказала, как и почему мы решились отправиться к нему в офис и чем все это закончилось.
Признаки волнения мой слушатель начал проявлять, едва я подобралась непосредственно к моменту похищения Кулеминой. Он стал задавать уточняющие вопросы о конкретном времени происшествия, о номере и модели «фольксвагена», о том, не видела ли я людей из этой машины и каким тоном вел со мной переговоры главарь похитителей.
– Как вы думаете, Саша, – разглядывая меня с полнейшим доверием, интересовался мнением блондинки славный миллионер, – по телефону с вами разговаривал человек отдающий приказы или исполнитель?
Я собрала букетик из морщин над переносицей, прониклась серьезностью момента и ответила четко:
– Главарь.
– Почему вы так решили? – воодушевился Дмитрий Павлович.
– Давая мне обещание отпустить Риту, он слишком напирал на свою значимость. Конкретно он сказал так: «Вы, Александра, мне не нужны». Он говорил от своего имени, как человек, принимающий решения. И от своего лица советовал не обращаться в милицию…
– Значит, это он, – пробормотал Кравцов в задумчивости.
– Кто – он?! – вцепилась я. – Вы знаете, кто похитил Риту?!
– Нет, – поморщился бизнесмен, не одобрявший в собеседнике излишнюю эмоциональность. – Просто вы существенно сузили выбор. Всего до трех… или четырех человек… И это уже неплохо. Уже результат. – Кравцов как будто ушел в себя и разговаривал скорее не со мной, а сам с собой. На миг мне показалось, что он вообще забыл о моем существовании.
«Неужели получил все, что ему нужно?! – перепугалась я. – Неужели сейчас встанет, уйдет и оставит меня наедине со всеми бедами?!»
Я молитвенно сложила руки на груди и проскулила:
– Дмитрий Павлович, голубчик, помогите мне, пожалуйста, найти Риту!
– Помогу, – решительно и внезапно, словно и не пребывал только что в пугающей отстраненности, кивнул Кравцов. – Но и вы должны мне помочь.
– Как?!
– Вы сможете узнать голос человека, разговаривающего сегодня с вами по телефону, Александра?
– Да! – с готовностью воскликнула я.
– Хорошо, – пробормотал визави, достал из кармана мобильник и, набрав номер, сказал в трубку: – Сережа, назначь на 18.30 совещание. Присутствуешь ты, Андрей, Валентин Сергеевич и… попроси Анфису тоже задержаться. У меня будет для нее поручение. – Потом набрал другой номер и произнес уже совсем другим, не начальственным тоном: – Алексей Наумович? Это Кравцов. Я прошу отсрочки. Да… На сутки… Нет, я успею… Ну, если не успею, тогда и поговорим! Все, отбой.
Дмитрий Павлович положил трубку на стол, подергал себя за мочку уха и проговорил, разглядывая меня с некоторым сомнением:
– Александра, сегодня в половине седьмого вы придете в мой офис. Помимо меня и секретарши Анфисы в кабинете будут еще три человека. Вы должны прослушать их голоса и узнать мужчину, ставившего условия от лица похитителей.
– А если его там не будет? – испугавшись возложенной ответственности, спросила я. Ошибусь, ткну пальцем в невинного человека и погублю уже не только Кулемину, но и еще кого-то. Кравцов, судя по всему, шутить не любит.
– Он будет там, – с нажимом произнес бизнесмен. – Должен быть.
– Почему?!
– А потому, что Коновалов не мог провернуть эту аферу без поддержки из моего офиса. А о сути проводимых мероприятий знали только эти трое и я. Ну, еще, конечно, Анфиса могла что-то пронюхать. Она у нас девушка шустрая, – пробормотал задумчиво. – Но это – так, для подстраховки… Вы все поняли?
– Да, – кивнула я и спохватилась: – А что я там говорить-то буду?!
– Ах да, – опомнился в свою очередь Кравцов. – Вы придете и расскажете свою историю с похищением. Я заставлю всех высказать свое мнение, вы послушаете голоса и определите человека.
«Как у него все просто! Пришла, сказала, послушала!»
– А этот человек очень бестолковый? – с привередливым прищуром поинтересовалась я. Идти болтать в какой-то офис, где, возможно, сидит человек, ответственный за похищение Ритусика, – верх безрассудства! По телефону мне четко сказа ли – не суйся к Кравцову, если хочешь увидеть свою подругу живой. И вдруг – здрасте. В кравцовском кабинете нарисовалась Саша. Да Ритку грохнут через пять минут после моего ухода со сцены! Вдруг я голос бандитского босса не узнаю!
– С какой стати у меня работает бестолковый человек? – вроде бы обиделся за подчиненных Дмитрий Павлович.
– Да потому, что только последняя бестолочь будет сидеть на работе до половины седьмого, когда он уже получил все номера счетов и не отпустил Кулемину! Я же четко сказала: не отпустите Маргариту – я иду в милицию. А это значит – к вам в офис вот-вот с обыском нагрянут. Ведь, простите, моя подруга пропала после визита туда…
– Ну, во-первых, никто к нам не нагрянет, – вновь поморщившись от звуков моего возмущенного пищания, сказал Кравцов, – руки коротки. И тот, кто разговаривал сегодня с вами по телефону, об этом знает. А во-вторых, Саша, никаких денег он не получил. – И, сделав паузу, многозначительно добавил: – На тех счетах их давно уже нет.
