О нецелесообразности направления войск в район Большой Глушицы, куда первоначально намечалось направить и Вольскую дивизию, В. И. Чапаев сообщал, указывая, что противника там быть не может. Против него же, писал он, действуют силы врага, численно превосходящие в 5 раз. Приходится отбивать до 5 атак в день. Имеются большие потери. Две недели он ежедневно просит помощи, но не прислали ни одного солдата[378].
Полки 1-й бригады Самарской дивизии, вовремя приостановленные от выступления на Большую Глушицу, продолжали наступление на Бузулук. Шли они одними дорогами с частями 24-й дивизии I армии. Так, командир 1-й бригады Кутяков 23 октября, встретившись на станции Неприк с командиром 2-й бригады 24-й дивизии А. И. Седякиным для согласования действий, сообщил, что ему приказано овладеть селом Б. Алдарка. Седякин ответил, что он его уже занял без боя[379]. В район Бузулука отходили остатки учредиловской армии силами, равными одному полку, и те оставили Бузулук за сутки до прихода наших частей[380]. Утром 26 октября тот же комбриг Седякин шутливо сообщил, что он с ординарцем без боя занял Бузулук, захватил трофеи, в том числе бронированную площадку с паровозом[381]. Самарская дивизия, таким образом, двигалась на Бузулук бесцельно, в то время как она крайне нужна была на Уральском направлении для выполнения задачи IV армии согласно приказу № 03 и для помощи Николаевской дивизии, через которую лежал бы ее кратчайший путь.
Нецелесообразное использование Самарской дивизии на оренбургском направлении, в хвосте правофланговых частей I армии, было очевидным. В телеграмме от 26 октября командующий войсками Восточного фронта С. С. Каменев запрашивал командарма-IV: «Какие меры приняты к улучшению положения Николаевской дивизии, а также правильно ли я понимаю, что на Бузулук идут ваши части и части I армии? Если это так, то полагаю более полезным ваши части, следующие за частями I армии, использовать для улучшения положения вашего фронта, так как, по разведывательным сводкам, все же имеются против вас значительные силы противника»[382]. Но и после этого предложения ничего не изменилось, и положение Николаевской дивизии не улучшилось.
С восстановлением связи 22 октября через промежуточную радиостанцию в Алтата Чапаев доложил о причинах ее отсутствия, о состоянии частей, находившихся в окружении, о непрерывных атаках противника, о перехвате им транспортов с продовольствием и фуражом. После объезда полков, сообщал он, настроение воинов несколько поднялось, но положение крайне тяжелое. Для расширения кольца окружения было предпринято наступление в юго-восточном направлении на Колокольцовку, что в 10 километрах южнее Кочумбетова. Из Колокольцовки противника удалось выбить. Занят также хутор Чилижный, в 5 километрах юго-западнее Нижней Покровки. Противник в свою очередь, подтянув еще два полка, нанес удар с восточной стороны от Ишимбаева на Харитоновку. В итоге боя все полки дивизии вынуждены были отойти в район Нижней Покровки[383].
Положение дивизии осложнилось до предела, но и на этот раз требования о помощи не возымели действия. Вместо нее Чапаеву передали приказание: «Дальнейшего отхода не допускаю (хотя отступать и без этого приказа было некуда, все полки были окружены в районе одного села. — Авт.). Приказываю вместе с временно приданным вам 4 Малоузенским полком выполнить поставленную вам приказом № 03 задачу и к вечеру 23 октября занять линию Перелюб, Кочумбетово для дальнейших действий в полосе Перелюб, Игумнов, Новоозерный и с юга Кочумбетово, Таловый, Красный с целью перерезать сообщение между Бузулуком и Уральском по дороге, идущей вдоль р. Чаган. Требую самых энергичных действий. Задача должна быть выполнена точно к указанному сроку, после чего безостановочно продвигаться вперед, для занятия следующих рубежей: Игумнов, Таловый»[384].
На это распоряжение командарма Василий Иванович резонно ответил, что указанной линии к 23 октября занять не может и считает распоряжение неразумным, так как штаб армии не знает, где находится 4-й Малоузенский полк, который в Николаевскую дивизию не прибыл. «Может быть, 4-й Малоузенский полк так же „быстро“ подойдет ко мне, — писал он, — как уральская конница и бронированный автомобиль?» Указал, что подобные распоряжения могут отдаваться людьми, стоящими не в курсе своего дела. Требовал не деморализовать его отряд обещаниями, а дать пополнение. Выполнять же задачу будет по прибытии упомянутого полка[385].
Прошел месяц после того, как наспех созданная, несформированная и неукомплектованная Николаевская дивизия стала действующим соединением войск IV армии, месяц ведения ею непрерывных ожесточенных боев и бесплодной переписки со штабом армии об укомплектовании и требовании помощи. Чапаев, доведенный до крайнего предела терпения, послал командарму, Реввоенсовету IV армии и начальникам дивизий радиограмму следующего содержания: «Доношу, что противник занял в тылу с обходной стороны с. Новочерниговка… Находимся в кольце. Сообщение с тылом все порвано. Прошу прекратить всю доставку — все, что будет доставляться из тыла, перехватывают казаки. Спасти положение можно только добавкой полков и пробиться к нам. Настроение солдат ужасное.
Жду два дня. Если не придет подкрепление, буду пробиваться в тыл. До такого положения дивизию довел штаб 4 армии, получавший ежедневно по две телеграммы с требованием помощи, и до сего времени нет ни одного солдата. Я сомневаюсь, нет ли той закваски в штабе 4 армии в связи с Бурениным на два миллиона.
Прошу обратить внимание всем начальникам дивизии и революционным советам, если вам дорога товарищеская кровь, напрасно ее не проливайте. Я обманут мерзавцем командармом 4 армии, который мне сообщил, что идет ко мне подкрепление — вся конница Уральской дивизии и бронированный автомобиль, и 4-й Малоузенский полк, с которым мне дан приказ наступать на с. Перелюб 23 октября, но я не только не мог выполнить задачу с Малоузенским полком, но до сего времени не знаю, где он находится. Стою в Нижней Покровке, со всех сторон окружен казаками. Кузебаева занимают казаки, Новочерниговку тоже. С тыла, со станции Ершов, двигалась какая-то рота в количестве 90 человек с 5 пулеметами, одним орудием, которая не знаю куда делась — или забрали казаки, или отступила назад. Из Николаевска были посланы 4 автомобиля, которые тоже, наверно, попали в руки казакам. В Клинцовке находятся пять орудий, прошу спасти их»[386].
Но радиограмма даже и такого содержания ничего не изменила, а дала возможность командарму Хвесину использовать ее против Чапаева. Продолжалась переписка. Начдиву Самарской 24 октября было приказано «немедленно» направить сильный конный разъезд от кавалерийского полка дивизии из деревни Морша, но маршруту 4-го Малоузенского полка, выступившего из Большой Глушицы на помощь Николаевской дивизии. Задача разъезда — найти 4-й Малоузенский полк и передать ему приказание: прорвать сеть разъездов противника и присоединиться к Николаевской дивизии, которая, по мнению командования, к тому времени предположительно находилась в районе Ишимбаево, Ивановский, Волчанский, Бруслянский. Дивизии с 4-м Малоузенским полком занять и удерживать фронт от Талового до Бруслянского и установить связь с Уральской дивизией[387].
Из приказания видно, что в штабе армии, несмотря на донесения, не знали о местонахождении Николаевской дивизии. Читая приказание Малоузенскому полку «присоединиться к Николаевской дивизии», можно предположить, что полк выступил, не получив этой задачи, а поэтому неизвестно куда и зачем направился. В приказании также подчеркивалось, что дивизия окружена сетью разъездов, а не войсками противника, и следует понимать, что она не предпринимает необходимых действий. На следующий день, в дополнение к этому приказанию, требовалось выслать конные разъезды на поиски Малоузенского полка уже по трем направлениям[388]. Еще через сутки приказывалось «срочно» донести: передано ли распоряжение кавалерийскому полку о розыске 4-го Малоузенского полка[389].
Неизвестно, сколько бы продолжалась переписка о поисках «пропавшего» полка, если бы 29 октября в штаб армии не прибыл представитель этого полка и доложил, что полк по-прежнему стоит в Большой Глушице и ждет, какие ему будут даны распоряжения. Приказаний через Самарскую дивизию он не получал[390].
Но даже и после этого 4-й Малоузенский полк на помощь Николаевской дивизии не был направлен. Продолжались «требования» к начальнику Уральской дивизии немедленно выслать от Верхней Солянки на Волчанский, Краюшкин, Новочерниговку 1-й Саратовский кавалерийский полк, которому войти в связь с Николаевской дивизией и поддержать ее[391]. Затем из штаба армии запрашивался штаб Уральской дивизии о следующем: телеграммой № 0115 сообщалось о занятии 23 октября в 19 часов 1-м Саратовским кавполком Верхней Солянки. Телеграммой № 0133 доносится, что 1-й и 2-й Саратовские кавполки 25 октября в 20 часов расположены в селении Дергачи (т. е. в 120 километрах у себя в тылу. — Авт.) «Прошу донести причины передвижения Саратовских кавполков из Верхней Солянки в Дергачи»[392].
