Ответив ему с должной учтивостью, женщины удалились; все они одна не менее другой были удивлены тем, что мистер Коллинз подумывал вскоре вернуться. Миссис Беннет поняла это как его желание сделать предложение кому-либо из ее младших дочерей и подумала, что, возможно, ей придется уговаривать Мэри принять его предложение. Последняя расценивала его способности гораздо выше, чем другие девушки; в его рассуждениях была солидность, которая часто ее поражала. Она, правда, отнюдь не считала его умнее себя, и ей казалось, что, движимый ее примеру к чтению и самосовершенствованию, он со временем мог бы стать приятным компаньоном. Но на следующее утро всем надеждам такого рода пришел конец. Вскоре после завтрака к ним зашла мисс Лукас и в беседе с глазу на глаз с Элизабет рассказала ей о вчерашнем происшествии.
За последние день-два Элизабет уже приходило в голову, что мистеру Коллинзу может стукнуть в голову, как он влюблен в ее подругу, и ей казалось, что Шарлотта так же далека от желания поощрять его, как и она сама. Поэтому ее удивление было таким большим, что она вскрикнула, выходя за пределы приличий:
– Обручение с мистером Коллинзом?! Дорогая Шарлотта, это невозможно!
Невозмутимое выражение лица, которое мисс Лукас умудрялась сохранять в течение своего рассказа, сменилось выражением растерянности, когда она услышала такой упрек, хотя ничего иного и не ожидала. Быстро взяв себя в руки, Шарлотта спокойно ответила:
– А чему ты удивляешься, дорогая моя Элиза? Неужели считаешь мистера Коллинза неспособным произвести хорошее впечатление на женщину только потому, что ему не удалось произвести впечатление на тебя?
Но Элизабет уже успела опомниться и с трудом, но достаточно убедительно заверила подругу, что перспектива такого брака представляется ей крайне привлекательной и она желает ей всех мыслимых благ.
– Знаю, что ты чувствуешь, – ответила Шарлотта. – Наверное, удивлена, крайне удивлена, потому что совсем недавно мистер Коллинз хотел вступить в брак с тобой. Но когда ты хорошенько обо всем этом подумаешь, то, думаю, одобрительно отнесешься к моему поступку. Мне чужды романтические настроения, ты же знаешь. У меня никогда их и не было. Все, что мне нужно, – это уютный дом, а учитывая характер мистера Коллинза, его родственные связи и положение, я убеждена, что у меня с ним не меньший шанс на счастье, чем у большинства из тех, кто начинает супружескую жизнь.
Элизабет тихо ответила: «Безусловно». И после неловкой паузы они присоединились к остальным членам семьи. Шарлотта не задержалась у них надолго, поэтому Элизабет вскоре осталась в одиночестве и смогла обдумать услышанное. Долго она не могла примириться с самой мыслью о такой неподходящей партии. Странность мистера Коллинза, который за три дня умудрился сделать два брачных предложения, не шло ни в какое сравнение с тем, что последнее его предложение было принято. Элизабет всегда подозревала, что представление ее приятельницы о браке несколько отличалось от ее собственного, но она не могла даже предположить, что когда Шарлотте придется принимать решение, то она все высокие чувства принесет в жертву материальной выгоде. Шарлотта – супруга мистера Коллинза! Трудно представить картину более унизительную. К мучительному осознанию, что ее подруга опозорила и опустила себя в ее глазах, добавлялось подавляющее убеждение в невозможности любого семейного счастья в той судьбе, которую указанная подруга для себя избрала.
Раздел XXIII
Элизабет сидела со своей матерью и сестрами, размышляла об услышанном и думала, имеет ли она право об этом рассказывать, как появился Уильям Лукас собственной персоной; его послала дочь, чтобы объявить семье Беннет о ее помолвке. Рассыпаясь в комплиментах Беннет и немало радуясь перспективе будущего объединения двух домов, он изложил подробности дела перед аудиторией не просто ошарашенной, но и недоверчивой, потому миссис Беннет, проявляя больше упрямства, чем вежливости, заявила, что, наверное, он все перепутал, а Лидия – несдержанная и часто неуважительная – громогласно вскрикнула:
– Боже правый! Уильям, что вы такое говорите! Вы что, не знаете, что мистер Коллинз хочет жениться на Лиззи?!
Только снисходительность придворного лица могла помочь без раздражения принять такое поведение, но хорошее воспитание сэра Уильяма позволило ему справиться с ситуацией, и он клятвенно уверял Беннетов в правдивости своего сообщения и выслушивал все их дерзкие замечания с чрезвычайной вежливостью и снисходительностью.
Элизабет, почувствовав настоятельную необходимость избавить сэра Уильяма от такой неприятной ситуации, вмешалась в разговор и подтвердила его сообщение, рассказав все то, о чем ей до этого поведала сама Шарлотта; пытаясь положить конец раздраженным выкрикам матери и сестер, она со всей серьезностью искренне поздравила сэра Уильяма (к ней охотно присоединилась Джейн) и сделала много различных замечаний по поводу счастливого будущего этой пары, прекрасного характера мистера Коллинза и удобного расстояния от Гансфорда до Лондона.
Миссис Беннет была слишком потрясена и не могла много говорить, пока оставался Уильям, но как только он уехал, она быстро дала волю своим чувствам. Во-первых, миссис Беннет упорно отказывалась верить услышанному; во-вторых, она была полностью уверена, что мистера Коллинза ввели в заблуждение; в-третьих, была убеждена, что мистеру Коллинзу и Шарлотте не видать счастья; в-четвертых – что этот брак еще может и не состояться. Однако из всего этого миссис Беннет сделала два недвусмысленных вывода; первый: настоящей причиной всех проблем является Элизабет; второй: все обошлись с ней самой крайне жестоко и несправедливо. Поэтому на этих двух моментах миссис Беннет и сосредоточила почти все свое внимание в течение остального дня. Ничто не могло ни успокоить ее, ни утешить. День прошел, но не прошел ее гнев. Еще неделю она ругала Элизабет при каждой встрече, прошел месяц, прежде чем она смогла разговаривать с сэром Уильямом и леди Лукас без грубости, и лишь спустя много месяцев смогла она простить свою дочь.
Мистер Беннет в этой ситуации вел себя гораздо спокойнее и вообще заявил, что эта новость его порадовала чрезвычайно. По его словам, ему было очень приятно узнать, что Шарлотта Лукас, которую он привык считать достаточно разумной, оказалась такой же дурой, как и его жена, и дурой еще большей, чем его дочь!
Джейн призналась, что немного удивлена новостью о предстоящем браке, но больше говорила не об удивлении, а о своем искреннем пожелании счастья, в невозможности которого Элизабет не смогла ее убедить. Китти и Лидия совсем не завидовали мисс Лукас, потому что мистер Коллинз был всего лишь священником; поэтому это событие стало для них не более чем очередной новостью, которую они поведают в Меритоне.
