Мы пешком двинулись в город. Время от времени Рози заглядывала в свой путеводитель с названием «Не для туристов». Судя по названию — не лучший выбор.
— Куда мы идем? — спросил я.
— Никуда. Мы уже пришли.
Мы стояли у магазина одежды. Рози спросила, не против ли я зайти внутрь.
— Тебе необязательно спрашивать, — сказал я. — Руководишь ведь ты.
— Поскольку речь идет о магазинах, я должна была спросить. Все-таки это для девчонок. На самом деле я хотела сказать: «Полагаю, ты уже бывал на Пятой авеню раньше», но строить предположения насчет тебя как-то неуместно.
Ситуация была симметричной. Я тоже не знал, в какой области лежат интересы Рози, — иначе удивился бы тому, что она отнесла себя к «девчонкам». До этого я думал, что для феминисток этот термин в отношении взрослых женщин неприемлем.
Рози, как оказалось, очень тонко чувствовала мое настроение. Я ведь в Нью-Йорке не видел ничего, кроме конференц-залов и музея, — но теперь смотрел на город другими глазами, и он меня завораживал. Огромный магазин сигар. Цены в ювелирных магазинах. Небоскреб «Утюг». Музей секса. Впрочем, Рози, подумав, исключила последний пункт. Наверное, это было правильное решение: возможно, опыт был бы занятным, но риск допустить оплошность — слишком высок.
— Хочешь купить что-нибудь? — спросила Рози.
— Нет.
Но уже через несколько минут меня осенило:
— А где-нибудь продают мужские рубашки?
Рози рассмеялась:
— В Нью-Йорке, на Пятой авеню. Может, нам повезет.
Я уловил сарказм, но дружелюбный.
Мы нашли рубашку в том же стиле, что и подарок Клодии, в огромном универмаге под названием «Блумингдейл», который действительно оказался на Пятой авеню. Мы никак не могли сделать выбор между двумя приглянувшимися рубашками и купили обе. Мой гардероб стремительно разрастался!
Мы дошли до Центрального парка.
— Обед-то мы пропускаем, но от мороженого я бы не отказалась, — сказала Рози. В парке торговал мороженщик, и в его тележке я углядел вафельные рожки и готовые смеси.
Меня захлестнуло ощущение ужаса. Я сразу распознал его и приготовился к худшему.
— Вкус имеет значение?
— Что-нибудь с арахисом. Мы ведь в Штатах.
— Все мороженое одинаково на вкус.
— Чушь.
Я объяснил теорию вкусовых рецепторов.
— Хочешь пари? — предложила Рози. — Если я смогу отличить арахисовое от ванильного, то ты покупаешь два билета на «Человека-паука». На Бродвей. Сегодня вечером.
— Но у этих двух будет разная консистенция — из-за арахиса.
— Хорошо, тогда любые два. На твой выбор.
Я заказал абрикос и манго.
— Закрой глаза, — приказал я, хотя в этом не было необходимости: по цвету шарики не отличались. Но я не хотел, чтобы она видела, как я подбрасываю монетку, чтобы решить, какое мороженое ей предъявить. Я опасался, что со своими психологическими способностями она угадает последовательность моих действий.
Я бросил жребий и вручил ей мороженое.
— Манго, — ответила Рози. Совершенно верно.
Снова монетка, и снова решка.
— Опять манго.
Три раза подряд она правильно угадала манго, потом абрикос и еще раз абрикос. Ее шансы на успех составляли один к тридцати двум. На девяносто семь процентов я мог быть уверен в том, что она умеет различать вкусы. Невероятно.
— Итак, сегодня вечером у нас «Человек-паук»?
— Нет. Ты один раз ошиблась.
Рози посмотрела на меня очень внимательно, а потом расхохоталась:
— Ты меня разыгрываешь, правда? Не верю, но ты реально научился шутить. — Она вручила мне мороженое. — Ну, раз тебе все равно, какой вкус, ешь абрикосовое.
Я уставился на рожок. Ну что я мог сказать? Она ведь уже облизала его.
И снова она прочитала мои мысли:
— Как ты собираешься целоваться с девушкой, если не можешь есть с ней одно и то же мороженое?
На меня накатила безудержная радость, рожденная и успехом моей шутки, и ее репликой насчет поцелуя. Поцеловать девушку, разделить с ней мороженое… Да, все было в третьем лице — но относилось именно к той девушке, что ела сейчас мороженое с Доном Тиллманом, разгуливающим в новой рубашке и джинсах по Центральному парку Нью-Йорка в солнечный воскресный день.
В отеле мне понадобился тайм-аут — сто четырнадцать минут, хотя я был чрезвычайно доволен проведенным днем. Душ, электронная почта, расслабляющие упражнения в сочетании с растяжкой. Я отправил Джину письмо (копия — Клодии) с кратким описанием нашей прогулки.
В девятнадцать ноль-ноль мы договорились встретиться в фойе. Рози опоздала на три минуты. Я уже собирался звонить ей в номер, когда появилась она в купленных днем обновках — белых джинсах, голубой а-ля футболке и пиджаке, в котором была накануне вечером. Я вспомнил «джинизм», подслушанный однажды в разговоре Джина с Клодией.
— Ты выглядишь очень элегантно, — сказал я. Это было рискованное заявление, но ее реакция оказалась положительной. Рози действительно выглядела очень элегантно.
Мы выпили коктейли в баре с Самым Длинным в Мире Коктейльным Листом, включающим много не известных даже мне названий, а потом посмотрели «Человека-паука». После фильма мы делились впечатлениями: Рози сочла историю немного предсказуемой, а меня так и распирало от эмоций. Я не был в кино с детства. Сам сюжет меня не особо занимал — чего не скажешь о механике полетов Человека-паука: это было потрясающе.
В Нижний Ист-Сайд мы возвращались на метро. Я был голоден, но не хотел нарушать правила игры, установленные Рози. К счастью, она все предусмотрела. На двадцать два ноль-ноль — заказ столика в ресторане «Момофуку Ко». Мы снова жили по времени Рози.
— Это тебе мой подарок за то, что привез меня сюда, — сказала она.
Мы сели за стойку на двенадцать персон, откуда можно было наблюдать за работой поваров. Пришлось, правда, пройти некоторые раздражающие формальности, из-за которых я в ресторанах чувствую себя не в своей тарелке.
— Есть предпочтения, аллергии, антипатии? — поинтересовался шеф.
— Я — вегетарианка, но люблю органические морепродукты, — сказала Рози. — А вот он ест все — то есть абсолютно.
Я потерял счет переменам блюд. Я съел «сладкое мясо», фуа-гра (впервые в жизни!), икру морского ежа. Мы выпили бутылку розового шампанского. Я болтал с поварами, и те рассказывали мне о том, что они готовят. Такой вкусноты я еще в жизни своей не пробовал. И никто не требовал от меня надеть пиджак. Более того, рядом со мной сидел мужчина в костюме, который сочли бы экстремальным даже в «Маркизе Куинсберри». И это я еще молчу про пирсинг на лице.
Он слышал мой разговор с шефом и спросил, откуда я родом. Я ответил.
— И как вам Нью-Йорк?
Я сказал, что нахожу этот город очень интересным, и подробно описал наш дневной маршрут. Но чувствовал, что под гнетом стресса от общения с незнакомым человеком мое поведение изменилось. А если еще точнее, оно вернулось в привычные для меня рамки. Весь этот день с Рози я был раскованным и расслабленным, говорил и двигался иначе — так же как и в разговоре с шеф-поваром (с которым мы на самом деле обменивались профессиональной информацией). А вот в неформальном общении с незнакомым человеком я опять растерялся и стал прежним — мягко говоря, странноватым. Мужчина с пирсингом, должно быть, это заметил.
— Знаете, что мне нравится в Нью-Йорке? — сказал он. — Здесь так много чудиков, что никто их даже не замечает. Мы все прекрасно уживаемся вместе.
— Ну, как тебе понравился наш день? — спросила Рози уже в отеле.
— Лучший день в моей взрослой жизни, — ответил я. Рози, казалось, была так счастлива слышать это, что я решил не портить впечатление концовкой: «если не считать Музея естественной истории».
— Отсыпайся, — сказала она. — В девять тридцать встречаемся тут, а потом повторим пир. Идет?
Возражать было бы глупо. Да и не хотелось.
25
— Я что-то не так сказал?
Рози очень переживала, как бы я не ляпнул лишнего во время экскурсии на место, где когда-то стояли башни-близнецы Всемирного торгового центра. Наш гид, бывший пожарник по имени Фрэнк, потерял 11 сентября многих своих коллег. При этом он оказался прекрасным рассказчиком. Я задал Фрэнку серию технических вопросов, на которые он отвечал с абсолютным знанием дела. И, как мне казалось, с энтузиазмом.
— Мог бы и сменить тему, — сказала Рози. — Ты как-то отвлек внимание от чувств, связанных с трагедией.
Выходит, я смягчил горечь утраты. Это хорошо.
Понедельник мы посвятили обзору популярных туристических достопримечательностей. Мы позавтракали в «Кац Дели», где снимали сцену из фильма «Когда Гарри встретил Салли». Поднялись на крышу Эмпайр-стейт-билдинг — небоскреба, известного по фильму «Незабываемый роман». Мы посетили Музей современного искусства и Метрополитен-музей; оба они оказались прекрасны.
