непросто» – подсказал здравый смысл.
И все-таки что-то противилось внутри. Володя не может уйти. Чувство прекрасного не позволяет. Если уйдет, то он, как творец, останется недовольным своей работой. Именно из деталей складывается красота картины, это знает каждый художник. Суетливыми движениями Жемчужный Володя разложил лестницу и забрался на верхнюю ступень, чтобы дотянуться до острого угла облака. Ветер стих, теперь упасть с трехметровой высоты казалось менее возможным. Пальцы на правой руке по истечении пяти минут действительно слиплись, и баллон пришлось держать двумя руками. Краска с шипением брызнула на стену, и понадобилось не более секунды, чтобы закрасить недостаток.
Володя спрыгнул с лестницы и оглядел граффити критическим взглядом. Один небрежный завиток исправил целую картину, придав облаку естественный пушистый вид. Вот теперь точно шедевр!
Он почувствовал небывалое воодушевление.
Снег повалил гуще. Не иначе, кто-то наверху тоже решил распылить краску. Искусство вдохновляет, но не до такой степени! Хлопья облепляли антенны, ограждения и устилали поверхность крыши ватным покрывалом. Опустившись на корточки, Жемчужный Володя зачерпнул горсть снега, обтер слипшиеся пальцы. Где-то грохнула дверь.
Володя напрягся, прислушиваясь. Снегопад глушил звуки. Прошла секунда, вторая. Никаких изменений. Тишина. В округе никого нет. Может, ему показалось? В случае опасности Артур подаст сигнал, а раз молчит, волноваться не о чем.
Слой краски нехотя сходил, придавая коже естественный оттенок, но становилось больно. В снежке пряталось множество льдинок, царапающих кожу. Старый снег, когда-то подтаявший, теперь вновь схваченный морозом, превратился в наждачную бумагу…
Бдум-бдум-бдум! Прогрохотало так, что Володя вскочил. В этот же момент из угла выпрыгнул Артур. Свежий слой снега разлетался под его желтыми ботинками, как перья. Напарник крикнул что-то неразборчивое, но Володе и без слов стало ясно: у них гости!
Сердце сжалось. Поток мгновенных, едва связных мыслей возник в мозгу, и за какую-то секунду Володя понял все. Ему нельзя попадаться. За рецидив грозит пять лет. Его посадят в тюрьму. Посадят в настоящую тюрьму, ведь он почти совершеннолетний. Что значит провести пять лет за решеткой, когда тебе восемнадцать?..
На бешеной скорости Артур скользил по крыше. Он оттянул респиратор, плюнул, вдохнул полным ртом. Отдышка не помешала ему грязно выругаться.
– Два человека! Я заметил двух, прежде чем запер люк и заблокировал ручку. Их было две, я видел две паршивые фуражки!
На мгновение Володя перенеся к храму Христа Спасителя. Сотрудники высыпали из машин подобно муравьям. Сколько их было? Сложно вспомнить, но не меньше десяти, пятнадцати… а потом все разом наставили пистолеты.
Крышка люка, железная, двадцатикилограммовая, прыгала и громыхала, будто в нее долбили кувалдой.
– У нас минута от силы, – выпучил глаза Артур. – Надеюсь уродцы не обложили нас со всех сторон! Рвем когти, Володя, чего стоишь?! РВЕМ, РВЕМ, РВЕМ!
Он хотел спросить напарника, куда именно им рвать когти, но совсем растерялся. Вопросов было много, так много, что производить вслух едва ли имело смысл. Артур семенил вдоль стеклянного ограждения, Володя следовал за ним, не сильно заботясь о намерениях напарника. Если тот перемахнет через ограду и ринется навстречу Москве, то Володя, вероятнее всего, прыгнет тоже. Хоть какой-то выход!
К отчаянным мерам прибегать не пришлось. Когда они добрались до небольшой пристройки, Артур осмотрелся. Под ногами кроме снега ничего не было. Сугроб взмахнул на тысячи крупиц, когда Артур ударил ботинком. Искать что-либо здесь бесполезно, хотел крикнуть Володя, но напарник догадался об этом быстрее. Отступив на шаг, поджав шею, он ринулся вперед. В помещение Артур вошел, окруженный блестками. Но если самые крупные фрагменты стекла разлетелось вдребезги от удара об пол, то Артур, наоборот, получил заряд бодрости. Он подскочил и, нисколько не беспокоясь о внешнем виде, с завидной быстротой побежал вниз по лестнице, перепрыгивая по три, а то по пять ступенек.
Жемчужный Володя, недолго думая, нырнул туда же.
Глава 33
Они бежали тридцать минут на чистом адреналине, пропуская мимо глаз стеклянный мир окон и витрин. Происходящее напоминало какой-то пьяный угар, потому что кроме скрипа подошвы и бьющей в лицо метели Володя ничего не воспринимал. Он просто бежал за Артуром, задыхаясь в респираторе. Ноги несли его подальше от опасности, скользили на поворотах, но в мыслях царила необычайная пустота.
В стенах небоскребов отражались серые снежные тучи. Подошва скрипела на снегу. Только спустя время к Володе начала возвращаться память. Оказывается-то, их забег происходит по витиеватому, продуманному заранее маршруту, он вспомнил это, когда заметил связку камер на углу небоскреба. Если кто-то вздумает отследить их по видео, то ему придется поднимать с полусотни записей в округе. Но в этом не будет никакого смысла. На некоторых камерах вандалы появлялись дважды и каждый раз в разных направлениях, все сильнее запутывая след. На последней записи они как завернули в темный переулок, так больше оттуда не вернулись. «Провалились под землю» – подумают сотрудники и отчасти будут правы.
Когда они подбежали к черному джипу, Жемчужный Володя окончательно пришел в себя. Автомобиль ждал их в двух улицах от башен «Города Столиц», под мостом. Он специально припарковал его в таком глухом месте, где ни камер, ни души. И транспортное кольцо за поворотом.
Мотор рычал на утреннем морозе со злостью, выхлопные газы валили из глушителя, как молоко. Густые, тяжелые, едва вздымающиеся клубы даже и не думали растворяться в воздухе. Все говорило о холоде, хоть его не ощущалось после тридцатиминутной пробежки. Артур переодевался на улице, сбрасывая вещи в багажник. Стоило снять куртку, вспотевшие плечи его задымились.
– Хочешь, могу подбросить до дома, – предложил напарнику Володя.
– Нет, держимся строго плана. – Он скинул желтые ботинки. – Разделимся. Я поеду на метро.
– Как знаешь. С какой станции поедешь?
– С «Киевской».
– Но тебе ведь «Выставочная» ближе.
– В том и дело! Поэтому я туда не пойду. – Артур отвечал рассеянно, как человек, занимающийся двумя делами одновременно. Сменив черные штаны на джинсы, он пытался застегнуть новую желтую куртку, но молния никак не поддавалась его дрожащим пальцам. – Пройду одну станцию пешком, и сяду на «Киевской». Проветрюсь немножко.
«Будто бы мы недостаточно проветрились в последние полчаса» – подумал Володя, до сих пор тяжело дыша.
Артур спрыгнул с багажника, одним движением завязал ботинки. За суетливостью напарника было смешно наблюдать, но когда тот вытащил из кармана шапку, Володя чуть не расхохотался. Бежевая, с рогами как у викингов на боевых шлемах, только в данном случае рога были вязаные. Всего сильнее забавляла борода, которая прилагалась к шапке единой конструкцией и служила в качестве шарфа. Махровые черные нити предусмотрительно скрывали пол лица.
– Ты только свои «Тимберленды» поменять забыл, Артур. Вдруг они тебя выдадут?
– Нет, сейчас каждый второй в таких ходит. – Он посмотрел на свои ботинки, но потом узрел смысл слов. – Ты зря смеешься, Володя! Предосторожности в таком громком деле никогда не будут
