Уф-ф… Сейчас это безобразие кончится.
И начнется другое безобразие: успеть перезапуститься, пока не грохнулись. А если не запустимся? Или запустимся, но снова без контроля тяги, во всю дурь? Это еще ничего, хотя бы оторвемся и улетим подальше… А если протянем с запуском, падая по баллистической траектории, и пройдем точку невозврата, когда останется только в шлюпку прыгать? А «корсар» грохнется в обитаемой зоне и кого-нибудь там задавит?.. Это ж и посмертно стыда не оберешься…
Все эти мысли проскочили в голове командира за секунду, пока он боялся совсем другого: сейчас окажется, что прямой сигнал на блок управления реактором не проходит. Жесткая перезагрузка, она специально для аварийных ситуаций – и не проходит. Ну потому что у нас авария. Просто ради такого случая. Чтобы уж полное безобразие.
Тут, к счастью, безобразие кончилось.
«Корсар» медленно – пока еще медленно – снижался.
Командир сделал несколько глубоких вдохов.
Отдышавшись, он должен был первым делом опросить экипаж о самочувствии и раздать указания. Но командир сказал:
– Ну-у, Кацман… Удружил!
Корабль был подержанный, взяли его на один рейс, сделав вид, что берут на пробу, а там поглядим, как себя покажет. Может, он нам не понравится. Может, мы его вообще доломаем. Поэтому кораблю даже имени не дали, звали по модели, «корсаром», и, наверное, зря. Стоило бы с ним познакомиться как положено, руками ласково потрогать, задушевно поговорить, чтобы машина почувствовала: хозяин пришел, не обидит. Это все мистика и суеверие, конечно, зато работает, проверено.
Но командиру экипажа, капитану коммерческого флота Андрею Воронцову, как-то сразу этот потасканный «корсар» не глянулся, и сама миссия его раздражала, и дурацкое положение, в котором оказалась команда, а еще отдельно раздражал Кацман.
Хотя, казалось бы, именно Кацман и эту миссию состряпал от начала до конца, и корабль подогнал, и строго говоря, командир должен был его за такой подарок расцеловать во все места. Но почему-то не хотелось.
Много лет с человеком работаешь, не ждешь ничего особенного, и вот наступает момент, когда ты сел в лужу, и человек внезапно тебя выручил, а ты вместо «спасибо» хочешь дать ему по шее как минимум и сам не понимаешь, с чего бы это.
Наверное, с того, что Кацман – славный в общем парень, – немного перегнул палку и фактически пролез в команду путем невинного, но упорного шантажа. Всего на один рейс. А вот не надо было так. Мог по-хорошему попросить – и его бы взяли. Но Кацман, наверное, думал, что не возьмут ни в какую, он ведь только по первому диплому геодезист, а по второму юрист, а по жизни вовсе офисная крыса, кому нужен такой балласт в космосе. И воспользовался обстоятельствами, а этого никто не любит.
Тем более, если у тебя крепко сработанная команда, и любой наезд со стороны ты воспринимаешь как покушение на всех сразу.
Воронцов возил Мюллера по всей Солнечной системе, когда был еще вторым пилотом, и эти двое отлично спелись. А еще они разглядели тренд: великие державы хотят осваивать космос, но сами не имеют достаточно средств и начинают выпускать во Внеземелье корпорации – разрабатывайте и обживайте, добывайте и обогащайтесь. Когда Воронцов получил капитанские нашивки, они с землемером основали фирму из двух человек, обозвали ее «Универсальная Геодезия», имея в виду, что «Universal» – это вам не комар чихнул, и прикупили в кредит подержанный «пеликан». Мюллер нашел по знакомству молодого геолога-австралийца с типично австралийским именем Буба Лордкипанидзе. Воронцов привел инженера, своего соотечественника Пашу Безбородко, а чуть позже второго пилота с типично британским именем Салман Хикмет. Штурман, американец Майкл Росси, образовался сам, ему обрыдло ходить на грузовой линии туда-сюда-обратно, он хотел нестандартных задач, и с геодезистами ему оказалось в самый раз.
Оформлением документов занимался Давид Кацман.
Он никогда не был членом команды, просто сидел в офисе регистрационной службы. Но как-то вышло, что один раз оформление прошло через Кацмана, другой, третий, и Мюллер отметил: парень работает четко, компетентно и по-хорошему увлеченно. Еще парень не просит денег за четкость и скорость, он и на зарплате всем доволен. Это могло значить только одно: Кацман видит себя в перспективе начальником отдела, потом департамента, а там уже как пойдет. И он не выслуживался, просто знал, что рано или поздно его оценят.
Мюллер позвал Кацмана на кружку пива и сказал: парень, у тебя если нарисуется что интересное, ты нам свистни, получишь долю как агент. Не стесняйся, все так делают, за это еще никого не выгоняли с работы. А Кацман ответил: понимаешь, мне нельзя подставляться, у меня наполеоновские планы, я хочу захватить власть в регистрационной службе и научить ее наконец работать так же лихо, как работаете вы, астронавты. Ты вообще понимаешь, господин космический землемер, чем мы занимаемся? Мы столбим участки под строительство на других планетах! Мы делаем то, о чем мой дедушка читал в фантастических романах. И вот я, простой Кацман из Квинса, балбес, который никогда не выезжал за пределы мегаполиса и элементарную корову видел только в цирке, оформляю сейчас твою заявку, а в ней написано: астероид такой-то. Астероид, ядрена мама! На нем поставят автоматическую фабрику, туда будут ходить корабли… Я сижу в офисе, в четырех стенах, и держу руку на пульсе космической экспансии человечества. Когда я стану начальником всего этого… Надо будет успеть сначала жениться и нарожать детей, а то, наверное, у меня вовсе ум за разум зайдет.
А-а, еще один романтик, сказал Мюллер.
Как тут не стать романтиком, когда мы общаемся с представителями иных цивилизаций? У тебя лично голова не кружится от такого?
Ну-ну, сказал Мюллер, общаемся мы, как же. Гильдия Торговцев просто мимо пролетала, им с нами в ближайшую тысячу лет толком говорить не о чем. Так, поставили нас в известность о некоторых обстоятельствах… Другой разговор, какой толчок эта встреча дала к освоению Солнечной системы.
Ну вот видишь, обрадовался Кацман. Или я идиот? Иногда мне кажется, что я просто идиот восторженный.
Да все нормально, сказал Мюллер. У нас с Андреем таких, как ты, полный экипаж, только им обычно некогда думать про романтику, слава богу. Они потом, как на Земле пива выпьют…
Познакомь при случае, попросил Кацман.
И Мюллер их познакомил, и они выпили пива, и еще потом не раз выпили пива, и Кацман всем очень нравился, особенно его идея «научить регистрационную службу работать».
Тем временем Кацмана оценили, он стал-таки начальником отдела и теперь лично с бумажками «Универсальной Геодезии» не возился, но присматривать – присматривал. Скорость и четкость только возросли.
А «Универсальная Геодезия» расплатилась за свой «пеликан», вылизала его до блеска, летай – не хочу, команда заметно прибавила в весе, обзавелась недвижимостью, гуляла друг у друга на свадьбах, и тут случилась неприятность. Реактор сначала легонько подтекал, а тут начал просто сифонить. Гарантия еще не кончилась, она на реакторы такого типа до полувека, и как производитель ни старался доказать, что энергетическую установку плохо обслуживали, «Универсальная Геодезия» от его провокаций успешно отмахалась сервисной книжкой. Но переборка реактора занимает минимум три месяца, плюс ходовые испытания и повторная сертификация – в сумме до полугода. И расходов внезапных предостаточно.
Сидеть дома, считая мелочь и теряя выгодные заказы, очень не хотелось. И тут Мюллеру позвонил Кацман.
Есть интересная работа на Титане, сказал он. И один мой знакомый готов задешево сдать «корсар». Он заинтересован в долгосрочной аренде с последующей продажей, ну и сделаете вид, что берете корабль на пробу. Если станет наводить справки о вас – так логично: «корсар» круче «пеликана». Я знаю, у вас свободных денег кот наплакал, вы сейчас можете лететь только в кредит, поэтому сам финансирую экспедицию. Даю беспроцентную ссуду с возвратом, когда сможете. Условие одно – возьмите меня пассажиром. Медкомиссию я прошел, допуск к полетам есть. И отгулов за переработку на месяц набежало, плюсану к отпуску, в самый раз хватит. По рукам?
Напрасно Кацман это ляпнул: «условие». Надо было ему – попросить.
Но простой Кацман из Квинса, хоть и «держал руку на пульсе», а совершенно не был уверен в себе. Особенно перед астронавтами. Он, наверное, все утро этот свой монолог репетировал.
Мюллер пришел к Воронцову и начал против обыкновения мямлить и запинаться.
«Зачем ему это надо?» – спросил командир.
«Он хочет увидеть кольца Сатурна».
«Ты серьезно? Он может их увидеть на симуляторе. Они там совсем как настоящие, мы же с тобой знаем, объясни ему. Пусть слетает на симуляторе через щель Кассини. Впечатлений – на всю жизнь, мне до сих пор боязно».
«Он хочет по-настоящему. Пойми, этот парень никогда не выезжал из своего города. И в общем не собирается. Но у него есть мечта…»
