Однажды ночью разразилась гроза, пробудившая ото сна всю обитель, за исключением, разумеется, Мери, которая все еще находилась под воздействием гипноза. Издали, несмотря на толстые крепостные стены, рев ветра и раскаты грома, отчетливо доносился собачий вой, который не спутать ни с хохочущим визгом гиены, ни с жалобным плачем шакалов.
«Точно такой же голос был и у бедного Боба», — подумал мальчик, и весь остаток ночи его преследовала одна и та же мысль: «Это он, наш пес!»
Едва рассвело, он поделился своим предположением с капитаном, тоже слышавшим собачье подвывание, и они тут же пошли к факиру. По пути Бессребреник сказал:
— Если действительно это он, мы окажем ему прием, достойный его мужества, ума и верности!
Разыскав своего опекуна, они, уже втроем, направились ко входу в обитель. Охранники подняли решетку и опустили мост. Приоткрыв глазок в одной из створок ворот, факир сказал Патрику:
— Пусть юный сахиб сам посмотрит.
Мальчик закричал от радости, узнав Боба. Собака, понурая и тощая, лежала у самых ворот, рядом с распростершимся в изнеможении индусом.
— Боб! — воскликнул Патрик. — Песик мой дорогой!
Услышав голос хозяина, собака поднялась с усилием и слабым хриплым лаем приветствовала его. Валявшийся в полуобморочном состоянии человек застонал. Это был один из тех живых скелетов, которых Патрик и Мери видели в таком множестве в Лагере Нищих.
— Возможно, он тоже был в нашем поезде и только чудом уцелел! — произнес с состраданием Патрик. Пока ворота медленно, словно нехотя, растворялись, он добавил: — Наверное, Боб бежал по нашему следу, а он шел за ним.
Едва образовалась щель, как пес, ощутив прилив сил, бросился к хозяину. Повизгивая от восторга, он то прыгал вокруг, а то вдруг начинал крутиться на месте. Капитан был растроган таким проявлением собачьей любви и преданности. Патрик, взяв Боба на руки и нежно прижав к груди, как ребенка, молча целовал его в морду.
Как только собака оказалась в обители, факир, не обращая внимания на несчастного незнакомца, стал закрывать вход. А когда тот снова издал жалобный стон, лишь пожал плечами:
— Здесь — не английский приют! Это святое место, и кого попало сюда не пускают.
— Но если он умрет! — воскликнул великодушный Бессребреник, возмущенный такой черствостью.
— Его дело!
— Послушай, факир, мы не можем смотреть равнодушно, как прямо у нас на глазах умирает этот горемыка. Мы должны ему помочь!
— Ты — господин, я — твой раб. Ты вправе приказать мне все, что соизволишь.
— Так вот, я приказываю, чтобы его внесли в обитель, накормили и подлечили, словом, сделали все, что необходимо, как того требует простое человеколюбие.
— Хорошо, сахиб, я выполню твой приказ. Но не пришлось бы тебе жалеть потом о своем благодеянии!
Капитан взял умирающего под мышки, факир, не скрывая отвращения, ухватил его за ноги, и бедолагу потащили внутрь. Замыкали процессию взволнованные радостной встречей Патрик и его любимый пес Боб.
ГЛАВА 8
Самоотверженные заботы. — Выздоровление человека и собаки. — Всеобщее умиление. — По следам беглецов. — Глубокая благодарность. Заклинатель птиц. — Ненависть факира. — Безрезультатная слежка. — Ночная погоня по коридорам. — Таинственный зал. — Посрамление главаря душителей.
Человек выглядел куда хуже, чем пес. Ведь собаке, не в пример ее спутнику, наверное, удавалось все же то тут, то там отыскивать что-нибудь съестное. Бессребреник еще ни разу не видел индийских голодающих и даже не представлял себе, чтобы живое существо могло дойти до такой степени истощения. Он сам пожелал ухаживать за этим несчастным, в частности, тщательно отмеряя первые порции, кормить его понемногу через определенные промежутки времени: если изголодавшийся съест чуть больше — смерть неминуема!
Индуса перенесли на кухню, где стояли на плите многочисленные горшочки, в которых варился на завтрак рис.
Сначала Бессребреник каждые пять минут давал бедняге по нескольку ложек рисового отвара и только через час разрешил ему съесть немного риса. Жизнь постепенно возвращалась в изнуренное тело, в глазах появилось осмысленное выражение. И вот, с бесконечной благодарностью устремив свой взор на капитана, индус, запинаясь, произнес чуть слышно:
— Спасибо, сахиб!.. Еще риса!.. Еще!..
Эти преисполненные страдания мольбы до глубины души взволновали Бессребреника.
Патрик тем временем поставил перед Бобом огромное блюдо вареной баранины, которого с лихвой хватило бы на трех человек. Пес с жадностью накинулся на мясо и столь усердно поработал челюстями, что уже через пять минут от угощения не осталось и следа. Усевшись, он довольно облизывался, не переставая, однако, то и дело поглядывать искоса на пустую посуду, словно хотел сказать: «Я бы не отказался от небольшой добавки!»
Но Патрик не стал потворствовать ему.
— Хватит с тебя, Боб! Пора бы и хозяйку навестить, Мери! Вот она обрадуется!..
Услышав имя девочки, Боб от восторга попытался было совершить один из своих неподражаемых прыжков, но так как он был еще очень слаб и к тому же отяжелел от непомерного количества пищи, то лишь плюхнулся на пол. Патрик, смеясь, сказал ободряюще:
— Вставай! Ничего страшного, Боб! И пошли скорее.
В ответ пес три раза тявкнул и, грузно поднявшись, последовал за хозяином. Но прежде чем выйти из кухни, он подошел к лежавшему на кушетке индусу и потерся о его ногу, как бы говоря: «Я помню о тебе, товарищ по несчастью! Я не забыл, с каким трудом мы добрались сюда!»
Протянув высохшую руку, тот ласково погладил пса по голове.
— Он нашел… своего хозяина… Он счастлив… этот добрый пес… А я… я даже не могу стать… стать чьей-нибудь собакой… — прошептал он, и в его глазах блеснули слезы.
Бессребреник сказал ему взволнованно:
— Мы спасли тебя и теперь не бросим.
Когда тот, утомившись, задремал, капитан приказал перенести его из кухни в одну из жилых комнат, довольно просторную и хорошо меблированную. При этом он строго-настрого запретил давать своему пациенту какую бы то ни было пищу, так как никому не мог доверить кормление изголодавшегося человека.
На следующий день индус чувствовал себя намного лучше, хотя и ощущал страшную слабость во всем теле и к нему вернулась ясность мысли. Когда он увидел Патрика и Мери, которые вместе с Бобом пришли навестить его, то на исхудавшем лице незнакомца появилась слабая улыбка, и за запавшими губами показались расшатанные зубы. Голосом еще не вполне твердым, но полным почтения, он сказал, что счастлив их снова видеть. Потом, с трудом выговаривая слова, рассказал им, что остальные обитатели Лагеря Нищих погибли во время катастрофы, его же вытащили из-под обломков спасатели с аварийного поезда.
