Желая сделать как можно больнее отважной женщине, он с чисто восточной изощренностью решил показать ей ее мужа. Увидев супруга связанным и с кляпом во рту, а рядом с ним — его верных слуг и Патрика, миссис Клавдия до глубины души возмутилась. И хотя на сердце у нее было тяжело, она ничем не выдала своих чувств и со всем присущим ей мужеством бросила небрежно:
— Жорж, друг мой, не хотели бы вы, когда мы будем на свободе, приказать дать пятьдесят ударов плетью этому неблагодарному мерзавцу — двадцать пять за Мери и двадцать пять за меня! Мы, как все женщины, склонны к жалости, но он уж слишком переборщил! Не так ли, Мери?
— Да, госпожа, по двадцать пять ударов за вас и за меня! Но бить нужно будет посильнее! — И, обращаясь к Патрику, девочка добавила: — Я знаю, брат, ты не из трусливых. И все же мне хочется сказать: не бойся, все это просто несерьезно…
— Браво, Мери! — поддержала ее графиня. — Да, все это несерьезно, театр, да и только! Карикатурные людишки хотят нас запугать своими смехотворными пытками… А вы, Жорж, рассчитывайте на меня так же, как я рассчитываю на вас… Вы знаете, что я была и всегда буду вашей верной подругой — как в жизни, так и в смертный час!
Капитан Бессребреник, беспомощно лежа на спине, мог ответить ей лишь взглядом, полным невыразимой любви и жалости. Из груди его вырвался глухой стон, лицо на мгновение стало пунцовым, но он быстро овладел собой и презрительно глянул на Биканэла.
Полицейский сказал женщине:
— Всем вам уже недолго осталось жить. И то, что вы испытаете перед смертью, надеюсь, собьет с вас спесь! — Затем он обратился к сообщникам: — Несите их!
Пленников доставили ко входу в обитель. Стража даже не пыталась оказать сопротивление многочисленному и до зубов вооруженному отряду Биканэла. И дело заключалось не только в том, что на посту стояло всего несколько человек, но и в отсутствии факира: привыкнув лишь беспрекословно подчиняться ему, караульные не были в состоянии принимать самостоятельные решения.
Биканэл, знавший все тайны святой обители, уверенно поднял решетку, опустил подъемный мост, открыл ворота, и, пройдя крытой галереей, его отряд вместе с пленниками оказался среди развалин.
В темноте раздался заунывный вой. Узнав Боба, Биканэл проворчал:
— Подлая тварь! Надо было пристукнуть его или кинуть в ров с камнем на шее! А впрочем, чем он может мне повредить?
Еще через несколько минут послышались грузные шаги и мощное, словно работали кузнечные мехи, дыхание. Воздух огласился хорошо знакомым трубным ревом. Это слон Рама, который давно уже поправился и теперь томился без дела в своем стойле, был потревожен ночным шумом и вышел проведать, в чем дело. Приблизившись к отряду, он вытянул вперед хобот, с силой вдохнул смешавшиеся людские запахи. Сразу же узнав своего спасителя капитана, слон несколько раз издал радостное урчание. И это понятно: ведь он сохранял к Бессребренику самую глубокую привязанность и каждый день навещал его, чтобы получить из рук своего друга какое-нибудь лакомство.
Но Биканэл приказал отогнать его камнями, и обиженный слон убежал в недоумении.
Неподалеку от обители Биканэла поджидала большая группа людей с лошадьми, которых они держали под уздцы. В темноте прозвучал насмешливый голос полицейского:
— Господин Бессребреник в Индии впервые и, наверное, не знает, что такое башня молчания. Но так как всем им, кроме женщин, придется провести там свои последние часы, я просвещу его на этот счет!
ГЛАВА 10
Огнепоклонники. — Славная община. — Башни молчания. — Священный ритуал. — Необычные похороны. — Грифы. — Старая кирпичная дакма. — Обреченные. — Изголодавшиеся грифы. — Месть Биканэла. — Страшная жестокость. — Бедная женщина!
Парсы, или, как их еще называют, гебры, — весьма многочисленная в Индии религиозная община. Их учение восходит к Заратуштре, то есть примерно к третьему тысячелетию от Рождества Христова[46]. Отличаясь высокой общей культурой, они в то же время глубоко привержены своим архаичным обычаям, многие из которых нам кажутся дикими, как, например, поклонение огню.
Парсы доброжелательны, скромны в быту, трудолюбивы и проявляют удивительные способности к изучению языков, к предпринимательству, торговле и финансам. Преуспевают они и в искусстве и науках, пришедших с Запада, и, ценя знания, возглавляют ныне крупное просветительское движение, играющее заметную роль в жизни индийского общества, закостеневшего в многовековом восточном фатализме. Каким бы ремеслом, пусть самым скромным, ни занимался парс, он всегда — среди лучших. Одним словом, они представляют собой жизнеспособный тип людей, умных, терпимых и отлично подготовленных к любым преобразованиям в ходе эволюционного развития даже наиболее высокоорганизованных цивилизаций.
Поскольку стихии для парсов — символы божества, они всячески стараются уберечь землю, воду и огонь от соприкосновения с разлагающейся плотью. Отсюда — один из самых странных их обычаев: оставлять обнаженные тела умерших на открытом воздухе. Объясняя подобную практику, они говорят: «Как приходит человек в этот мир совершенно голым, так должен и уйти». И добавляют: «Надо все сделать для того, чтобы мать-земля и образующие ее вещества не были осквернены распадом материи, и поэтому чем быстрее исчезнут молекулы нашего тела, тем лучше».
Чтобы разложение трупов происходило в достойной обстановке, с соблюдением определенных ритуальных правил, и не наносило вреда здоровью остающихся в живых, парсы строят так называемые башни молчания, или дакмы, где и происходит финальная трансформация материи.
Одним словом, башни молчания — это своеобразные места захоронений. Их довольно много в Индии: они возведены повсюду, где проживают парсы. Даже имеются отдельные башни для преступников. Только в районе Бомбея насчитывается семь таких сооружений, и все они расположены на возвышенности Малабар-Хилл. В этой очаровательной, романтической местности, среди изумительной зелени и цветов, стоят и прелестные коттеджи: мрачное соседство не отпугивает любителей отдохнуть на лоне природы. Кстати, вокруг самих дакм разбиты великолепные сады и парки, и посетители могут любоваться живописным пейзажем со смотровых площадок трех сагри, или часовен, где постоянно поддерживается священный огонь.
Что касается самих башен, то это огромные, построенные на века кольцеобразные конструкции из гранита или весьма прочного кирпича. Регулярная побелка известью придает им опрятный, ухоженный вид.
