Она была мной. Я была ею. Стерлинг сказал, что они нашли митохондриальную ДНК, как подтверждение моей личности и моего родства с этой женщиной. Пока мы смотрели друг на друга, в этой научной проверке не было необходимости.
— Ох, — выдохнула Аннабель, пальцы ее руки коснулись губ. — Ты такая красивая.
Хотя текли слезы, я улыбалась, грудь поднималась и опускалась, я боролась за воздух.
— Я… я… похожа на тебя.
Похожа.
Если бы я могла заглянуть в будущее, когда мне будет столько же лет, сколько Аннабель, я бы стала ее близнецом. Я читала в интернете, что ей шестьдесят семь лет. Я читала факты, например, что она вышла замуж за Дэниела МакКри после окончания юридического факультета Чикагского университета. Аннабель Ландерс начала работать в прокуратуре штата еще до того, как ее избрали в окружной суд Иллинойса. У нее был один ребенок, дочь, которая умерла. Позже она была назначена в федеральный суд; ее назначение было инициировано сенатором Рубио МакФадденом. Ее муж умер десять лет назад.
Все это было информацией, но ничто из этого не походило на то, чтобы смотреть в собственные глаза, такие же влажные, как мои.
Аннабель тоже плакала.
— Ты действительно похожа на меня. Я всегда так думала.
Я склонила голову набок.
— Я не знаю, что теперь делать.
Аннабель подошла на шаг ближе.
— Можно мне… — она сглотнула. — … можно мне тебя обнять?
Это было почти чересчур.
Я кивнула, и мы оба сделали еще один шаг вперед.
Мягкий аромат ванили наполнил мои чувства, она обняла меня за плечи. Мгновение мы стояли так, ее руки обнимали меня, а мои прижимались к ней.
Как приветствовать мать, которую никогда не знали?
Как приветствовать дочь, которую считали умершей?
Очевидно — со слезами и улыбками.
Когда мы наконец разошлись, я жестом пригласила ее в свой кабинет.
— Мы можем войти сюда. У меня обед.
Она кивнула.
— Спасибо, что согласилась встретиться со мной.
Закрыв дверь, я указала на стол.
— Я подумала, мы могли бы поесть.
Ее улыбка стала печальной.
— Аранея, ты должна понимать, что я не знала.
— Стерлинг сказал мне.
Мы сидели, глядя больше друг на друга, чем на еду.
Наконец, она произнесла:
— Мне трудно понять, как ты со Стерлингом Спарроу стали… В клубе ты сказала, что вы помолвлены?
Она посмотрела на мою левую руку.
Я покачала головой.
— Это неправда. Мы встречаемся… — улыбка скользнула по моему лицу при воспоминании о нашем единственном официальном свидании. — …у нас сейчас много всего происходит. Я сказала тебе это, потому что ты смотрела на меня. Я не знала, кто ты такая, и, похоже, у Стерлинга есть репутация. Я думала, что если скажу, что он мой жених, это защитит меня.
— Никогда не думала, что скажу такое о Спарроу, но, когда он встретился со мной, я ему поверила. Он заботится о тебе и беспокоится за тебя. Хотя я бы никогда не выбрала Спарроу для своей дочери…
Она улыбнулась. — …Мне нравится говорить слова «моя дочь». Я бы хотела, чтобы ты была счастлива.
— Я счастлива.
Мы обе потянулись за салфетками и положили их на колени.
Аннабель склонила голову набок.
— Я так много хочу у тебя спросить. Как… — она, казалось, проглотила слова. — …прошло твое детство? — Она сделала глубокий вдох. — Мне очень жаль. Я не знаю, что случилось.
— У меня было хорошее детство. Меня вырастили любящие родители.
Она снова покачала головой.
— Я ничего не понимаю. Это…? Все, о чем я могу думать, это то, что они поместили тебя под защиту свидетелей из-за Дэниела, не сказав мне.
Мои глаза широко раскрылись.
— Если это так, то мне об этом никогда не говорили.
— А как иначе они могли бы забрать тебя у меня?
— Кто они? — спросила я. — Кто мог взять меня и поместить под защиту свидетелей?
В моей голове всплыли сцены из детства. Этот сценарий я никогда не рассматривала.
— Я бы предположила, что ФБР. Я ломаю голову с той ночи в клубе. Я… — она опустила глаза на еду
— …нас обеих обманывали двадцать шесть лет.
Когда Аннабель положила вилку, ее руки заметно дрожали. Я положила свою поверх ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как мне тебя называть? — спросила я.
Ее светло-карие глаза, такие же, как и мои, посмотрели вверх, отрываясь от салата на столе. Ее внимание задержалось на моей руке и браслете, прежде чем вернуться к моему вопросу.
— Я знаю, чего бы мне хотелось, но не могу просить тебя об этом.
Она повернула свою руку так, что теперь мы были ладонь к ладони, ее рука обхватила мою, а моя — ее.
Я сжала ее руку.
— У меня была хорошая мама, — я глубоко вздохнула. — Замечательная мама. Я не хочу запятнать ее память. Это не значит, что я не хочу узнать свою мать.
— Я отвечу на любое твое обращение, — сказала Аннабель. — Как ты, вероятно, знаешь, меня зовут Аннабель. — Ее улыбка вернулась, наши руки остались вместе. — Мою мать — твою бабушку звали Амелия. Когда искала для тебя имя, я искала что-то уникальное, сильное и выносливое, что также начиналось с буквы А.
— Я ничего не знала о бабушке. Она…?
Аннабель покачала головой.
— Нет, она ушла раньше тебя. Я имею в виду, до твоего рождения.
— Я слышала историю о том, почему ты назвала меня Аранеей, от моей мамы.
— Как? Откуда она знала?
Я выдохнула.
— Не знаю. Она сказала, что вы были друзьями с детства и что мой родной отец сделал что-то, что он считал правильным, но это поставило меня в опасность, поэтому ты попросила ее взять меня, чтобы защитить.
— Мне очень жаль, Арания. Я не была настолько самоотверженной. Я мечтала о дочери. Я поклялась защищать тебя.
Произошел сдвиг в энергии, но прежде, чем я успела осознать это, комнату заполнил глубокий рокочущий тенор.
— Тогда нам нужна ваша помощь.
Хотя я чувствовала присутствие Стерлинга, но не слышала, как он вошел, и, судя по выражению ее лица, моя мать тоже.
Мы с Аннабель повернулись к Стерлингу.
Глава 28
Стерлинг
Прерывать воссоединение не было моей целью. А вот спасти Аранию, освободив ее от внимания МакФаддена, было.
Арания встала и подошла ко мне.
— Часы тикают, — сказал я, когда она положила свою нежную руку на мою и повернулась к Аннабель.
— Я попросила Стерлинга оставить нас наедине. — Она склонила голову набок. — Надеюсь, в будущем у нас будет больше времени.
Аннабель кивнула.
— Мне бы тоже этого хотелось.
Я проводил Аранию до ее кресла и помог ей сесть, прежде чем сесть напротив судьи Ландерс.
— Я сам напросился сюда сегодня. Вы были честны со мной, когда пришли в мой офис. Теперь моя очередь.
— Ради моей дочери я надеюсь, что мы всегда будем честны друг с другом.
— Вы сказали мне, — начал я, — что не верите бабушкиным россказням о том, что ваш муж передал улики Арании. — Я посмотрел на Аранию. — Она ничего об этом не знает. Я заполнил столько пробелов, сколько смог. Она знает, что знал Дэниел и с кем это было связано.
Судья Ландерс подняла руку.
— Я не знаю.
— Судья Ландерс, вы действительно можете так говорить? Можете ли вы признаться в этом, когда на кону жизнь вашей дочери?
Она заметно побледнела.
— Вы угрожаете Арании здесь, передо мной?
Рука Арании вернулась к моей руке.
— Нет, не угрожает… — Она выпрямилась. — …мама.
Титул, казалось, с трудом слетел с ее губ, но ее слова привлекли внимание судьи Ландерс.
— Стерлинг был предельно честен со мной. Ты сама сказала, что назвала меня сильной и выносливой. Я живу одна с шестнадцати лет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Аннабель громко ахнула.
— Почему?
— Мы не знаем, — ответил я. — Все это совпадает со смертью Дэниела.
— До этого, как я уже говорила, — продолжала Арания, — меня воспитывали замечательные родители. Меня воспитывали как Рене Марш.
