Мы с Лорной сидели на кухне пентхауса, ожидая возвращения мужчин из того, что она называла Бэт-пещерой. После того как мы все поели, для разнообразия вместе, все трое исчезли. Кроме Патрика, который был со мной весь остаток дня, у меня было чувство, что Стерлинг и Рид работали над этим с тех пор, как он и моя мать покинули офис.
— Чувствую, есть надежда, — сказала я, потягивая сладкое вино, которое Стерлинг не любил.
Перед Лорной также стоял бокал красного вина, более густого и насыщенного, чем мое. Она покрутила бокал за ножку, наблюдая, как плещется жидкость.
— Я не могу себе представить, через какие перемены ты прошла.
— За последний месяц или за всю мою жизнь?
— Думаю, и тогда, и тогда — усмехнувшись, сказала Лорна.
— Последний месяц был… подавляющим. Я рада, что Стерлинг был со мной… — Я улыбнулась ей. — …и все вы. Я действительно чувствую себя здесь комфортно, больше, чем могла себе представить.
— Знаешь, он наблюдал за тобой много лет. Мне вообще-то не полагалось знать, но после многих лет его копания в твоей жизни, твое имя иногда всплывало у Рида. Когда Спарроу решил, что время пришло, я забеспокоилась.
— О чем? — спросила я.
Она вдохнула и выдохнула, ее зеленые глаза оторвались от бокала и посмотрели на темные окна с огнями Чикаго внизу.
— У нас динамика, которую я не могу объяснить. Я не знала, как добавить к этому еще одного человека, того, кого хотел Спарроу.
— Вы всегда были вчетвером с тех пор, как поженились с Ридом?
— Сначала было некоторое напряжение. Они не привыкли, чтобы рядом была женщина, а потом еще и Мейсон…
Мою грудь сжало при упоминании друга, о котором Стерлинг немного рассказывал мне, когда объяснял темную сторону Спарроу и МакФаддена.
— На самом деле я мало что о нем знаю. Я знаю, что он был с Ридом, Патриком и Стерлингом в армии.
— А потом еще какое-то время.
Она протянула руку и накрыла мою ладонь своей.
— Именно поэтому я всегда говорю Риду, что люблю его. Все может случиться в мгновение ока. Эти трое… — Она подняла руку, и ее глаза остекленели. — … всегда, сколько я их знаю, были неразлучны. Трое — это другая динамика, чем четверо. Когда их было четверо, они часто разделялись по двое. Обычно это был твой мужчина с Мейсоном, а мой с Патриком. — Она покачала головой. — Это еще не значит…
Мой пульс участился.
— Что я могу предположить о Мейсоне?
— Ничего. Это история Спарроу.
Поднявшись, она вышла из арки и направилась к заднему лифту. Вернувшись, она снова села.
— Знаю, они хотят, чтобы я знала. Когда-нибудь, если Спарроу захочет, чтобы ты узнала подробности, это будет зависеть от него. Мне не следовало упоминать об этом. Его имя здесь вроде как под запретом. Я думала о том, что ты упомянула об этом некоторое время назад. Ты даже знаешь, это означает, что Спарроу доверяет тебе больше, чем ты можешь предположить.
— В течение многих лет он носил вокруг себя это облако.
Она сморгнула влагу с глаз и расплылась в улыбке.
— Оно исчезло с тех пор, как ты приехала, не уменьшилось, не прервалось. Мы все счастливы за него больше, чем ты можешь себе представить. Я знаю, что это место становится странным. Я лучше, чем кто-либо другой, понимаю, что ты чувствовала той ночью. Я просто хочу, чтобы ты знала, что ты здесь… когда я впервые встретила тебя, я сразу поняла, что мне не нужно беспокоиться. Как будто тебе всегда было суждено быть с нами — с ним.
Я перевела дыхание.
— Я не могу этого объяснить, но мне тоже так кажется.
Звук открывающейся двери заставил нас обоих повернуться к арке, где только что была Лорна.
По мере того, как все трое входили, кухня наполнялась все больше и больше. Они уже не были в костюмах, все выглядели непринужденно. Мое внимание привлек тот, кто был в серых спортивных штанах и угольно-черной футболке, тот, кто смотрел на меня так, будто только что не ел, а я была его обедом.
— Что вы узнали и решили? — спросила я, не обращая внимания на то, как мое тело скрутило и соски затвердели под его взглядом.
«Прекрати, Арания. Ты находишься в комнате, полной людей.»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Этого не должно было случиться, но случилось.
— Возможно, мы на что-то наткнулись, — сказал Стерлинг.
Рид держал ключ, больше не прикрепленный к моему браслету. В его большой руке тот казался еще меньше.
— Это латунь, покрытая имитацией золота. Вот почему он шелушится.
— Как думаешь, он может что-то открыть? — спросила Лорна.
— Да. Я весь день и вечер изучал ключи и сейфы. Есть много таких, которые имеют подобный ключ. Большинство из них антикварные или сделаны, чтобы выглядеть антикварными. Судя по размеру, я думаю, что сейф небольшой, размером с почтовый ящик.
— Значит, моя мать помогла? — спросила я.
— Будем надеяться, — сказал Стерлинг, усаживаясь с нами за стол.
Потянувшись за моим бокалом, он сделал глоток, и тут же его губы и нос сморщились.
— Тьфу. Как ты это пьешь?
Я взяла бокал обратно.
— Мне нравится сладкое.
— Ящик такого размера, — сказал Патрик, — который они не могли открыть, если тот был в церкви, можно было легко переместить или выбросить. Единственный способ узнать — это посмотреть. Завтра церковь обыщут.
— Правда? — взволнованно спросила я. — Я хочу поехать.
Стерлинг потянулся к моему колену под столом. Как и в ту ночь, когда меня заперли, на мне были штаны для йоги, футболка и носки. Он нежно сжал ее своей большой рукой.
— Мы поговорим об этом наверху.
Мои губы сжались, физически останавливая меня от спора, но слова были прямо там. Я понимала, что он не хочет делать это перед другими, но, клянусь Богом, мы обсудим это.
Меньше, чем через час, сидя в нашей комнате и положив руку на бедро, я заявила:
— Я еду с вами.
— Ты та, кто не хочет покидать «Полотно греха», — сказал Стерлинг, — всегда беспокоится о потерянном времени.
Я сняла футболку через голову и вылезла из штанов для йоги. Футболка Стерлинга валялась на полу нашего гардероба, присоединившись к куче сброшенной одежды.
Я посмотрела на него, на то, как низко висели его спортивные штаны, на дорожку темных волос, спускающуюся по V-образному прессу внизу. Сделав над собой усилие, я подняла взгляд выше, пока тот не встретился с его взглядом.
— Не бросай мне в лицо мои собственные слова. Это все из-за меня. Кроме того, это церковь в маленьком живописном городке в Висконсине. Это не похоже на то, когда вы направлялись в Боулдер в разгар похищения. Мы можем выехать завтра утром и вернуться еще до полудня. Мы оба можем работать после, если ничего не найдем. Я дам знать Яне.
Стерлинг покачал головой.
— Яне пока ничего не известно. И мы не за рулем. Это всего лишь два с половиной часа, но мы обеспокоены…
Казалось, он взвешивает ъ слова.
— Чем? — спросила я, одетая только в лифчик и трусики, когда шла в ванную перед сном.
— То, что сказала твоя мать, могло быть уловкой, — сказал он, следуя за мной, — чтобы сбить нас с толку. Или это может быть подстава. Здесь слишком много возможностей.
Он подошел ко мне сзади, его темные глаза смотрели поверх моей головы на наше отражение, когда он обнял меня. Его челюсть была плотно сжата, брови нахмурены, выражение лица добавляло больше предостережения к его словам.
Я повернулась в его объятиях, мои глаза остановились на его обнаженной груди. Положив руки на его широкие плечи, я посмотрела вверх.
— Это не случайность.
— Солнышко…
— Нет, — перебила я его. — Ни в коем случае. Если это то, о чем ты думаешь, выкинь это из головы прямо сейчас.
Его грудь вздулась, он вдохнул.
— Ты должна доверять мне…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я приложила палец к его губам.
— Я доверяю тебе. Я доверяю тебе, Риду и Патрику, как ты и сказал мне, когда мы были в хижине. Это заняло у меня некоторое время, но я поняла, что происходит, когда ты поехал в Боулдер. Мне это не понравилось. Эта ситуация была опасной. Там поженились мои родители. Я хочу это увидеть.
