— Я умираю от жажды! — капризно завела графиня. — И ноги затекли. Давай немного пройдемся.
Я искренне посочувствовала напарнику. Чтобы выносить ее сиятельство требовались ангельский характер и дьявольское терпение. Правда, Девин не мог похвастаться ни тем, ни другим. Удивительно, как только он ее переносит?
Оба наши спутника синхронно ринулись к выходу и замерли, скрестив взгляды, словно дуэлянты острые шпаги. Я аж залюбовалась этими красивыми благородными лицами с высоко вздернутыми подбородками и неприкрытым высокомерием в глазах. И что это на них нашло? Сейчас они очень напоминали двух упрямых козлов, повстречавшихся на узком мостике. Интересно, когда начнут бодаться? Обмахиваясь кружевным веером, с любопытством наблюдала за интригующей сценой, гадая, какой поворот примут события.
— Только после вас, — изобразил пренебрежительный поклон Шейрон, отодвигая полог.
Девин в ответ раздраженно хмыкнул и, обернувшись к матери, произнес:
— Пойдем, Маделин. Не будем мешать голубкам.
И это все? Я разочарованно вздохнула. Немое противоборство так и не переросло в словесную баталию или, как мне мечталось, в хорошую драчку. А ведь так многообещающе все начиналось… Жаль! Думала, хотя бы с их помощью удастся взбодриться в занудной опере.
Мы тоже не стали мешкать и отправились бродить по ярко освещенным коридорам, стены которых были обтянуты алым шелком и увешаны картинами в позолоченных резных рамах. Возле невысоких деревянных панелей примостились миниатюрные диванчики и круглые столики, на которых стояли фужеры на высоких ножках. Я взяла один и, поцеживая игристый напиток, принялась разглядывать разряженную публику, напевая про себя знакомые строчки: «Кто может сравниться с Матильдой моей?». Под прекрасной Матильдой, понятно, подразумевала себя и на вопрос могла сразу ответить — никто. Да, от скромности я явно не помру.
Заметив у одной из девиц колье с синими сапфирами, каждый размером со спелую виноградину, проронила, умирая от зависти:
— Мне бы оно пошло куда больше!
Надеюсь, Шейрон не тугодум и правильно понял мой прозрачный намек. Уже завтра я рассчитывала получить нечто подобное на свою шею.
Процедура знакомства с его друзьями затянулась, и очень скоро все титулы и имена перемешались у меня в голове, а я начала неприкрыто зевать, вызывая недоумение у новых знакомых. Заметив нас, Маделин позвала за свой столик. До сих пор актриса о чем-то бойко щебетала с долговязой, унылого вида девицей, нет-нет и кидавшей на Девина многозначительные взгляды. Последний сидел с похоронным лицом, вяло отвечая на реплики маменьки и ее подруги, постную мину которой, на мой взгляд, могла бы оживить приветливая улыбка. Девица, наверное, обладала телепатией и, прочитав мои мысли, растянула губы в улыбке, явив нашим взорам лошадиную челюсть. Я чуть не свалилась на пол, а Девин едва не завопил в голос. Залпом осушив бокал, на дне которого плескалось бренди (может, посоветовать ему записаться в общество анонимных алкоголиков?), знаком подозвал официанта. Забрав у того еще две порции крепкого напитка, отпустил на все четыре стороны. С такими темпами он скоро сопьется окончательно.
Наклонившись к напарнику, с нежной улыбкой прошептала ему на ухо:
— Я, кажется, что-то пропустила? Никак уже начался конкурс на звание новой миссис Уистлер?
Девин резко опустил бокал на стол. Остатки бренди обрызгали его белоснежные манжеты. Вскинув на меня затуманенный взгляд, невольно задержался на глубоком вырезе платья. Я тут же выпрямилась и целомудренно прикрыла декольте газовым шарфиком, способным разве что придать моей груди синюшный оттенок, но никак не спрятать от настырного взгляда.
От Шейрона тоже не укрылся подозрительный интерес его сиятельства к моим прелестям. Отодвинув стул, блондин уселся рядом и тихо, сквозь зубы проговорил, так, что мне едва удалось разобрать слова:
— Советую свое недовольство держать при себе и не пускать слюни, глядя на мою даму. Лучше уделите больше внимания своей, а то она, того и гляди, от возмущения заржет и начнет бить копытом. И вообще, держитесь от Алексис подальше.
Я едва не расхохоталась. Во загнул! Неужто ревнует?
— Или что?! — с вызовом бросил наш граф. Шальной блеск в зеленых глазах не давал усомниться в крайней степени его опьянения.
Ответить Вильерсу помешал жизнерадостный голосок альвессы:
— Девин, представляешь, мисс Эжени еще и музицировать умеет! Ну не правда ли она прелестна?!
Кандидатка в жены стыдливо зарделась и снова одарила нас лошадиной улыбкой. А Шейрон, будто бы желая добить новоиспеченного соперника, с иронией заявил:
— Ну, конечно, прелестна! И господин Уистлер разделяет наши восторги.
Похоже, запахло скандалом, — обрадовано подумала я. Сейчас Девин ему покажет…
Однако произошло неожиданное. Наблюдатель побагровел и, резко поднявшись, схватил меня за руку:
— Пойдем! — Никак не реагируя на мое сопротивление, потащил к выходу.
За спиной раздались удивленные возгласы Маделин и ее протеже. Шейрон же, не ожидавший от графа такой подлянки, застыл истуканом.
— Эй! Что за собственнические замашки?! — оказавшись в коридоре, попыталась высвободить свой локоть, но хватка у Уистлера была железной.
Не сбавляя скорости, Наблюдатель ринулся к лестнице, волоча меня за собой, а заодно и шлейф из любопытных взглядов и приглушенного шепота. Все, завтра весь Миствиль будет об этом судачить.
— Может, объяснишь, что на тебя нашло?!
— Не пойму, как ты вообще его выносишь? — вопросом на вопрос ответил Уистлер. — Он одним своим недалеким видом способен вывести из себя!
— Хочу заметить, что я с ним не для того чтобы вести научные разговоры! — Девин сильнее сжал пальцы. Я едва не вскрикнула от боли и со злостью процедила: — Вернее было бы спросить, как я до сих пор выношу тебя!
На первом этаже людей уже практически не осталось. Прозвенел звонок, и все поспешили на второе действие. Наконец мне удалось вырвать свою нежную ручку из лап этого психопата. Взглянув на локоть, с сожалением констатировала, что теперь останутся синяки.
Повернула было обратно:
— Ты как знаешь, а мне прогулка в твоем обществе совершенно неинтересна. Предпочитаю присоединиться к своему недалекому кавалеру, — и едва не показала Уистлеру язык.
Тот, вместо того чтобы отвалить по-хорошему, затащил меня в какую-то комнатушку и, прижав к стене, пригрозил:
— Это он пусть держится от меня подальше! Иначе не посмотрю, что королевских кровей! Так и передай! — Амбре дорогих духов и стойкого перегара зависло в воздухе.
Шарфик медленно сполз с плеч и плавно опустился к моим ногам.
— Все свои претензии прошу излагать непосредственно лорду Вильерсу. И лучше на трезвую голову!
Уистлер замешкался с ответом. Наверное, в его проспиртованные мозги начала просачиваться трезвая мысль: и что это такое он вообще вытворяет? А губы тем временем, идя вразрез с остатками здравого смысла, уже почти касались моих.
— Что, сударь, решили меня соблазнить? — подначила его. — Жаль, что никто нас не фотографирует! Наверное, вы хотите окончательно запутать меня своими нелогичными поступками и заставить усомниться в неприязни, которую, как часто утверждаете, испытываете ко мне.
Это подействовало отрезвляюще. Стряхнув наваждение, Девин убрал руки и отступил назад.
— Извини, — только и смог выговорить он. Мучимый запоздалым раскаянием, хотел продолжить, но я его опередила:
— Считай, уже все забыла. — Послав на прощание воздушный поцелуй, выскользнула за дверь.
Из зала доносился вибрирующий голос Розалинды, исполняющей очередную любовную арию. Я поспешила наверх, мысленно придумывая, что сейчас скажу ее сиятельству. А то, что Маделин вопьется в меня с расспросами, можно было не сомневаться. Лопаясь от негодования и про себя проклиная идиота Уистлера, умудрившегося испортить мне настроение даже в театре, уже коснулась полога, закрывавшего нашу ложу, когда вспомнила, что оставила в комнате шарфик. Между прочим, один из моих любимых. Пришлось возвращаться.
Только бы не столкнуться с этим ненормальным! — твердила мысленно. Почувствовала, как от лица отхлынула кровь, а пальцы сразу стали холодными. Дверь в комнату была приоткрыта. Я заглянула внутрь и так и осталась на пороге, застигнутая врасплох открывшимся зрелищем. Девин сидел на полу, прислонившись к стене и широко раскинув ноги. Голова безвольно упала на грудь. Из тыльной стороны кисти сочилась кровь.
Отмерев, бросилась к напарнику. И кто же его так приложил? Точно не я. К своему облегчению поняла, что он еще дышит. Никаких видимых повреждений, кроме пореза на руке, больше не обнаружила. Убедившись, что опасности для жизни нет, достала из сумки платок, вытерла с руки кровь и смахнула несколько капелек с паркета. Затем запихнула вещицу обратно, пополнив свою коллекцию еще одним необходимым ингредиентом. Надеюсь, последним.
