В памяти появилась бабушкина швейная машинка, ручная, механическая, по-царски древняя, и, тем не менее, полностью рабочая. Я в ней быстро разобралась, потому что она была предельно простой, и это было приятно. Потом, уже дома, я прошлась по магазинам современной швейной техники, посмотрела на электронные машины и не решилась их даже потрогать – они выглядели пугающе, как будто всем своим видом говорили: "Кто ты такая, чтобы к нам прикасаться? Это сложно, мы дорогие, сломаешь, и что будешь делать? Сиди лучше спокойно, и не рыпайся". Я с ними полностью согласилась и вернулась домой с пустыми руками, сидеть и вспоминать, как было у бабушки хорошо, но прошло.
Когда ВэВэ закончил разговаривать, я почти уснула, и очнулась от того, что он меня обнимал и убирал за ухо мои волосы, шёпотом спрашивая:
– Анечка, ты здесь?
– Угу.
– Может быть, теперь ты мне расскажешь, что произошло?
– Не расскажу, – я обнимала его как подушку, надеясь, что он не скажет убрать руки и идти что-нибудь делать прямо сейчас. Он погладил меня по спине, тихо спросил:
– Ты меня не боишься?
– Нет.
– Обниматься ты тоже не боишься?
– Нет.
– И целоваться не боишься?
Я улыбнулась и призналась, как в преступлении, в котором не раскаиваюсь:
– Целоваться я люблю.
Он тихо рассмеялся и поцеловал меня в макушку, потому что я по нему уже настолько сползла, что до других мест было не дотянуться, довольно сказал:
– Это я заметил. А чего ты боишься?
"Того, что это всё закончится, если я поведу себя неправильно. Кто бы мне рассказал, как правильно, я бы ему в ножки поклонилась."
Я вздохнула и не ответила. Он отцепил меня от своей груди, обнял нормально и сказал на ухо:
– Секса боишься?
Я нервно усмехнулась и прикусила губу, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупую шутку о том, что если до секса дойдёт, бояться будет он.
ВэВэ погладил меня по спине, обнял крепче и ужасно виноватым голосом сказал:
– Я не должен был этого говорить, прости. – Я обняла его и промолчала, он сказал с долей шутливого наезда: – Ты меня спровоцировала! Своим соблазнительным поведением. И ты опять это делаешь, прямо сейчас, ты постоянно это делаешь, даже если ничего не делаешь! Веди себя прилично, если не хочешь это опять услышать. А если хочешь – веди как хочешь.
Я начала тихо смеяться, он тоже улыбнулся, спросил шутливо-подозрительным тоном:
– Ты сейчас ведёшь себя как хочешь?
Я опять молчала и хихикала, меня всё устраивало – ВэВэ меня обнимал, что-то говорил, я могла его беспрепятственно трогать, всё было отлично. Он постоял молча, прижимая меня к себе, я опять начала засыпать, потом он спросил с коротким смешком:
– Тебе нормально обниматься в коридоре возле туалета?
Я тихо рассмеялась, он тоже, я сказала:
– А где ты хочешь обниматься? Пойдём туда.
– Пойдём, – он обхватил меня покрепче и выпрямился, отрывая от пола, пошёл в сторону кухни, поставил меня у стола, поправил рубашку и наклонился, заглядывая в глаза: – Всё нормально?
Я кивнула, он отпустил меня и пошёл к шкафчикам с посудой, на ходу объясняя:
– Скоро пельмени привезут, я достану тарелки, не люблю есть из одноразовых.
– А я тогда стол протру, – я побежала помогать, мы быстро всё сделали, сели за стол перед пустыми тарелками и уставились друг на друга. Животы забурчали у обоих одновременно, мы рассмеялись, он сказал:
– Расскажи, как прошло собеседование.
Я вздохнула и перестала улыбаться, махнула рукой:
– Я не хочу о нём рассказывать, я хочу о нём забыть.
Он нахмурился:
– Там что-то случилось?
– Ничего, просто... ну его. Я всё равно не буду там работать, и говорить мне лень. Расскажи лучше ты что-нибудь хорошее.
– Ты засыпаешь? – сочувственно спросил он, я качнула головой и смущённо улыбнулась:
– Просто состояние такое, как у желейки.
– Ты устала просто. И перенервничала, – он посмотрел на часы на стене, потом на меня, предложил:
– Пойдём в кабинет, там есть диван. Я буду сидеть, а ты будешь на мне лежать, будет удобно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
"На матрасе было бы удобнее, но так тоже сойдёт."
Я кивнула и встала, он меня обнял так, как будто я была хромой и могла упасть в любой момент, повёл в свой кабинет, я в первую секунду почувствовала себя там неуютно – в прошлый раз он меня отсюда выставил.
Но сейчас он меня сюда почти занёс, уложил на диван, головой к себе на колени, стал перебирать мои волосы и смотреть на моё лицо с каким-то странным выражением, как будто был приятно удивлён, настолько приятно, что в это было сложно поверить. Мне хотелось в это чувство нырнуть с головой, без оглядки на здравый смысл, но я помнила, как он смотрел на меня точно так же, у меня за столом, и говорил совершенно серьёзно, а потом оказалось, что шутил, поэтому теперь я себе не верила и во всём сомневалась.
Я закрыла глаза, он тут же легонько потряс меня за плечо и сказал шёпотом:
– Аня, не спать! Завтра отоспишься, а сегодня надо дождаться еды и поесть нормально хоть раз за день. Давай, взбодрись, расскажи что-нибудь. Расскажи, как твоя жизнь в целом.
Я вздохнула и стала перечислять, загибая пальцы:
– Вчера меня выгнали из дома; сегодня меня пригнали на собеседование, на которое я не хотела; завтра я собираюсь снять квартиру, которую не могу себе позволить, напополам со своим директором, с которым неделю назад не была знакома. Я нормальная?
– Ты в порядке, – совершенно серьёзно сказал ВэВэ. – Ты немножко в стрессе и в тихой истерике, но это пройдёт, когда ты решишь проблемы и отдохнёшь, ты хорошо держишься, так что я уверен, что это будет скоро.
– Поверю на слово, – с суровым видом кивнула я, он усмехнулся и изобразил польщённый вид:
– Спасибо за доверие, я это очень ценю.
Я улыбнулась и спросила:
– А у тебя как дела?
– У меня отлично, – сделал ненатурально счастливое лицо ВэВэ, – правда, третьи сутки практически не сплю, из-за кое-кого, кто любит пить кофе по ночам. Ездил сегодня раздавать лещей "Вирусу". Кстати, хочешь прикол? Я узнал, кто такая Настя программистка, с которой ты дипломатию разруливаешь. Она действительно программист, но она не работает в "Вирусе", она жена ведущего программиста "Вируса". Он работает удалённо, из дома, я сделал для него исключение, потому что он прекрасный специалист, но у него отвратительный характер, его никакая команда не выдерживает, и он сам об этом знает, поэтому на его звонки часто отвечает жена. Жена сейчас не работает, она в декрете. Ну, как бы, на самом деле она одной рукой ребёнка держит, другой мужу подзатыльники раздаёт, третьей его звонки принимает. Когда общение с ним идёт через неё, получается лучше для всех. Я с ней пообщался, предложил взять в штат, она отказалась – ей не выгодно, у неё есть работа, которая её ждёт. Сошлись на том, что я буду за её усердие платить премии её мужу. Но я ему их и так плачу, а она их и так забирает, она всю его зарплату забирает, так что ничего не изменилось, мы просто познакомились. Хотел её после декрета сманить к себе, но она очень дорогая оказалась, я такого кадра не потяну. Надо искать кого-то другого, в качестве коммутатора между мужем Насти и всем остальным миром. Не интересует?
Он шутливо тронул мой нос, я захихикала и замотала головой:
– Если это тот мужчина, который берёт иногда трубку вместо Насти, то я не хочу с ним работать, он страшный.
ВэВэ рассмеялся, спросил:
– А с кем хочешь работать?
– Меня наши все устраивают.
– Серьёзно?
– Да. Здесь очень хорошие люди, все. Я со всеми дружу, у нас каких-то неадекватов или психов нет. Конечно, у каждого бывают свои заскоки, но они все мирные, с ними всеми можно договориться.
– И с Валерой? – поднял бровь ВэВэ, я улыбнулась – Валера был огромным нелюдимым компьютерщиком, вечно сидящим в своей конуре, где было холодно, поэтому он всегда ходил в свитере, в одном и том же круглый год, я чуяла в нём родственную душу из-за этого.
