на скамье подсудимых в Совете Безопасности в Нью-Йорке, политика репрессий приняла неприятный оборот: в ночь с 14 на 15 октября 1953 г. ЦАХАЛ атаковал иорданскую деревню Кибия. Приказ об атаке был отдан исполняющим обязанности министра обороны Пинхасом Лавоном после убийства израильской матери и двух ее детей лазутчиками, пересекшими линию перемирия в районе Кибии. Левон не стал советоваться с кабинетом министров и лишь вскользь сообщил Шарету о приказе. На заседании MAC 13 октября представитель Иордании осудил убийство, пообещал полное сотрудничество в поиске преступников и передал просьбу Глубба к Израилю воздержаться от ответных действий. Услышав это сообщение, Шаретт позвонил Левону и попросил его отменить нападение. Левон ответил, что посоветуется с Бен-Гурионом. Позднее Левон утверждал, что он действительно посоветовался с Бен-Гурионом, который согласился с ним, и это означало, что их было двое против одного. Сам Бен-Гурион позже заявил, что в тот момент он был в отпуске и с ним не посоветовались, но если бы с ним посоветовались, он бы поддержал ответные действия.
Приказ Левона был выполнен "Отрядом 101" - небольшим подразделением коммандос, созданным в августе для выполнения специальных заданий. Командовал отрядом 101 агрессивный и амбициозный молодой майор Ариэль ("Арик") Шарон. Шарон получил приказ проникнуть в Кибию, взорвать дома и нанести большие потери ее жителям. Успех в выполнении этого приказа превзошел все ожидания. Полная и ужасная история произошедшего в Кибии стала известна только на следующее утро после нападения. Деревня превратилась в груду развалин: сорок пять домов были взорваны, шестьдесят девять мирных жителей, две трети из которых составляли женщины и дети, погибли. Шарон и его люди утверждали, что, по их мнению, все жители разбежались и что они понятия не имели о том, что кто-то прячется в домах. Наблюдатель ООН, осматривавший место происшествия, пришел к другому выводу: «Раз за разом повторялась одна и та же история: разнесенная пулями дверь, распростертое на пороге тело, указывающее на то, что жители были вынуждены под сильным огнем оставаться внутри, пока их дома не были взорваны».
Резня в Кибии вызвала в Израиле бурю международного протеста, небывалую за всю его недолгую историю. 18 октября состоялось заседание кабинета министров под председательством Бен-Гуриона, только что завершившего свой трехмесячный отпуск. Шаретт, ужаснувшись масштабам и жестокости акции, предложил выступить с официальным заявлением, в котором выражалось сожаление по поводу этой акции и ее последствий. Бен-Гурион был против признания того, что акция была проведена ЦАХАЛом, и предложил выпустить заявление, в котором говорилось бы о том, что закон взяли в свои руки разгневанные жители израильских деревень, терпение которых истощилось от бесконечных убийств. Большинство министров поддержали Бен-Гуриона, и было решено, что он должен подготовить это заявление. На следующий день Бен-Гурион выступил по радио с официальной версией. Он отрицал какую-либо причастность ЦАХАЛа, возложил ответственность за произошедшее на жителей деревни, которых спровоцировали, не выдержав, и выразил сожаление, что погибли невинные люди. Это была не первая ложь Бен-Гуриона во имя блага своей страны, и не последняя, но одна из самых вопиющих.
Официальной версии не поверили, и это нисколько не уменьшило ущерб, нанесенный имиджу Израиля. 24 ноября Совет Безопасности принял резолюцию, осуждающую Израиль за операцию в Кибии и призывающую его впредь воздерживаться от подобных операций. Пожалуй, самая резкая критика прозвучала из уст Аббы Эбана после того, как он проявил свои лучшие ораторские способности, защищая свою страну в ООН. В письме Шаретту от 26 ноября Эбан писал: "Отправка регулярных вооруженных сил через международную границу без намерения спровоцировать полномасштабную войну - это шаг, который отличает Израиль от всех других стран. Ни одно другое государство не действует подобным образом". Именно это, а не большие потери, потрясло мир.
Однако главные виновники нападения на Кибию так и не раскаялись в содеянном. Левон заявил кабинету министров, что отдал приказ на основании июньского решения кабинета министров, которое наделяло его правом отдавать приказы о репрессиях. Он также заявил, что эта расправа необходима для того, чтобы предотвратить убийство новых израильтян в будущем. Ариэль Шарон был вполне доволен своей работой. Он считал, что операция оказала большое влияние на моральный дух ЦАХАЛа. Он также утверждал, что Бен-Гурион поздравил его с этой операцией. По словам Шарона, уходящий премьер-министр сказал ему: «Нет никакой разницы... что будут говорить о Киббии во всем мире. Важно то, как на нее будут смотреть здесь, в этом регионе. Это даст нам возможность жить здесь».
Шарон получал приказы от Моше Даяна, главного архитектора политики репрессий и в то время начальника оперативного отдела Генерального штаба. Даян был отправлен в Нью-Йорк, чтобы консультировать Эбана во время дебатов в ООН. Его сопровождал Гидеон Рафаэль, которого Шаретт недавно назначил советником по делам Ближнего Востока и ООН. На первой встрече с представителями израильской миссии в ООН Даян проанализировал предпосылки операции. По его словам, продолжающиеся вылазки террористов сделали неизбежной эскалацию израильского противодействия, и он предсказал, что цикл насилия в конечном итоге выльется в полномасштабную войну. Он утверждал, что террористические вторжения спонсируются арабскими правительствами как промежуточный этап, а не как замена тотальной войны. Перспектива, столь прямолинейно обрисованная Даяном, лишь усилила сомнения и тревогу дипломатов по поводу политики репрессий.
Утверждение Даяна о том, что террористов, спровоцировавших репрессии, спонсировал и направлял Арабский легион, было откровенно корыстным. Оно также не соответствовало действительности. Когда сотрудник Министерства иностранных дел Арье Эйлан попросил заместителя директора военной разведки Иехошафата Харкаби предоставить четкие документальные доказательства причастности Арабского легиона, Харкаби ответил, что "никаких доказательств предоставить невозможно, потому что их не существует". Харкаби добавил, что, "лично детально изучив весь феномен инфильтрации, он пришел к выводу, что иорданцы и особенно Легион делают все возможное, чтобы предотвратить инфильтрацию, которая является естественным, децентрализованным и спорадическим движением". В ответ на это недвусмысленное заявление Эйлан настаивал на том, что, какова бы ни была истина в данном вопросе, поскольку израильские лидеры неоднократно официально заявляли о пособничестве Иордании, израильские представители должны продолжать поддерживать их: «Если иорданское соучастие - это ложь, мы должны продолжать лгать. Если нет доказательств, мы должны их сфабриковать». Нечестность на самом верху, очевидно, породила нечестность и лживость на нижних уровнях власти.
Цибия" стала предтечей многих будущих споров и разногласий по поводу политики военных репрессий, однако шумиха вокруг нее не повлияла на планы Бен-Гуриона уйти в отставку. 19 октября состоялось специальное заседание кабинета министров, на котором был заслушан его обзор состояния обороны. Он представил подробный трехлетний план с восемнадцатью конкретными предложениями по укреплению
