– Кончай жрать! – выходя из себя, рявкнул Ефимов. Кое-кто судорожно сглотнул и потянулся к выходу – когда прапорщик по-настоящему злился, лучше было ему не перечить. – Профессор скорее всего в лаборатории, и он там наверняка не один.
– Да что он может? – Похоже, группник решил спорить до последнего. – Сомнительно, чтобы у него было оружие.
– Оружие – не знаю, но радиостанция или сотовый телефон наверняка имеется. А теперь представь, если он или кто-то другой что-то заметил? – задав этот вопрос, Ефимов не собирался ждать ответа. Он развернулся и, не говоря больше ни слова, направился в корпус, где, по словам Веры, находились больные и дежурная смена врачей. Остальные спецназовцы поспешили следом.
Сергей медленно распахнул входную дверь, вошёл, шагнул вправо и застыл на месте. Следом за ним в здание проникли три тройки. Две быстро «рассыпались» по обе стороны от входа, тройка Горелова сместилась к лестнице. Повинуясь поданной команде, все, кроме бойцов Горелова, медленно двинулись вперед, проверяя встречающиеся по пути помещения и комнаты на предмет наличия людей.
Первый этаж оказался чист. Стараясь двигаться как можно тише, зашли на второй. Действие повторилось.
Едва поднявшись на третий этаж, Ефимов понял – они близки к цели – в нос ударил ни с чем несравнимый больничный дух. Пахло йодом, лекарствами, дезинфекцией и ещё чем-то неуловимым, но хорошо знакомым.
Еще раз призвав всех к тишине, Сергей поднял пистолет и, удерживая его обеими руками, пошёл туда, откуда, как ему казалось, исходил запах. Слух уловил приглушенные голоса, доносившиеся из кабинета с сохранившейся ещё с советских времён табличкой – «Заведующий отделением». Несмотря на позднюю ночь, скорее даже раннее утро, за дверью бодрствовали. Остановившись напротив двери, Сергей прислушался – в кабинете ожесточённо спорили. Слов было не разобрать, но Ефимов ясно услышал русскую речь. Он взялся за ручку, дверь оказалась не заперта, медленно открыл её и вошёл в помещение.
Спорили двое. Они сильно заинтересовали Сергея, может, именно поэтому он не сразу заметил третьего, сидевшего в кожаном, стоявшем в самом дальнем углу комнаты, кресле. А когда заметил – было уже поздно, тот вскинул оказавшийся у него в руке пистолет и выстрелил. Грохот прокатился по всему зданию. Пээмовская пуля пробила ткань маскхалата под левой подмышкой Ефимова и, не задев кожу, врезалась в стену. Ответные, едва слышные выстрелы оставили на лице стрелявшего две кровяные «оспины», затылок его раскололся, обдав спинку кресла серо-красным месивом. Двое спорщиков на миг застыли. В следующую секунду один из них потянулся к подмышечной кобуре. Но Ефимов уже безошибочно распознал нужного им профессора во втором спорщике, поэтому, не раздумывая, дважды выстрелил. Слишком малое расстояние не оставляло приставленному к профессору телохранителю никаких шансов.
Джеймс Рассел-Констинскофф испуганно заморгал, но, быстро сообразив, что убивать его не собираются, осклабился.
– Русские, надо понимать? – по-русски американский профессор говорил без малейшего акцента.
– Заткнись! – отрезал Ефимов.
Едва послышался выстрел, Горелов, прикрывавший Ефимова со спины, ворвался в комнату. У дверей в готовности открыть огонь замер Полищук. Боровиков и тройка Агушева побежали в глубину коридора.
Если дежурившие в помещении и были врачами или медбратьями, то весьма специфичными. Они тоже услышали выстрел и, оставив свой пост, поспешили в направлении донесшегося до них звука. В руках оба одетых в медицинские халаты мужчины держали короткоствольные «АКСУ». Едва вбежав в коридор, они столкнулись с разведчиками – Боровиков оказался расторопнее. Один из медбратьев, получив пулю, споткнулся и повалился на пол, второй с криком:
– Не убивать! – уронив автомат, бухнулся на колени.
– Где профессор? – Фёдор с видимым усилием снял палец с пускового крючка.
– Там. – Обескураженный этим вопросом медбрат показал пальцем в глубину коридора. Не спуская глаз с пленника, Боровиков негромко попросил стоявшего за спиной Агушева:
– Руслан, проверь!
– Взяли тепленьким! – тотчас сообщил Агушев. Он ещё раньше успел повернуться и увидеть Ефимова, стволом пистолета толкавшего вперёд худощавого мужчину.
Рассела-Констинскоффа стволами подтолкнули к стоявшему на коленях сотруднику. После этого Ефимов знаками приказал Боровикову и другим продолжить осмотр здания, сам же задал Расселу первый, самый важный в этой ситуации вопрос:
– Где хранятся штаммы вирусов?
Профессор дернул породистым подбородком, всем своим видом показывая, что ни на какие вопросы отвечать не собирается. При этом он выдавил на лице презрительную ухмылку. В глубине коридора трижды негромко плюкнуло, что-то с грохотом упало. Ефимов, уверенный в том, что его ребята справятся сами, не повел и ухом. Кто-то испуганно закричал, и опять наступила относительная тишина. А Джеймс Рассел продолжал молчать.
– Ладно, скотина, – голос прапорщика звучал почти ласково, – понимаешь, что я тебя пока не грохну, да? Правильно, ты нам живой нужен, а вот твой помощничек – нет. Будет запираться – пристрелю! – Ствол ефимовского пистолета сместился влево и упёрся в голову темнокожего медбрата. Положив палец на спусковой крючок, Сергей нарочито грубо рявкнул: – Эй, ты, обезьяна, по-русски понимаешь?
Тот торопливо закивал головой:
– Учился, да я. Хорошо. Я буду сказать.
– Отлично! Значит, всё понял. Итак, я буду спрашивать, а тебе достаточно кивать. Понятно?
Медбрат торопливо кивнул. Губы его дрожали.
– Ты лаборант?
Отрицательное покачивание головой.
– Ассистент профессора?
– Да, да! – радостно завопил тот, быстро-быстро кивая головой.
Профессор покосился на подчинённого и что-то презрительно прошипел по-английски.
– А ты заткнись! – Ефимов погрозил Расселу рукояткой пистолета и повторил уже единожды заданный вопрос: – Где хранятся штаммы вирусов?
– Я… я… я… – залепетал ассистент.
– Ну? – Ефимов добавил угрозы в голосе. Негр судорожно сглотнул.
– Я покажу, – выдавил он. Было видно, что ассистент боится этого русского, точнее, его пистолета, больше, чем своего профессора.
– Женёк! – Ефимов отправил стоявшего неподалеку Полищука за Масляковым, который вместе с тыловой тройкой и радистами оставался охранять вход в здание.
Глава 23
В просторном помещении находилось двадцать пять человек, почти две трети из них были женщины. В одинаковых больничных пижамах эти люди казались узниками концлагеря. Сходство добавлял отпечаток измождённости, заметный на всех без исключения лицах. Сбившись в кучу, они настороженно наблюдали за устроившими стрельбу военными. Выражения их лиц трудно было назвать дружественными, скорее настороженно-враждебными.
Фёдор, не придавший этому особого значения, но и не спешивший бросаться в омут с головой, отступил немного назад и тихо спросил у только что вошедшего в палату Ефимова:
– Больные?
– Наверное, – не слишком уверенно согласился тот, – сейчас узнаем.
– А они не заразные?
Прежде чем ответить, Сергей ещё раз взглянул на стоявшего под прицелом двух пистолетов профессора. Если его лицо и выражало некоторую нервозность, то эта нервозность ни в коей мере не была вызвана опасностью заразиться вирусом. Да и у спешивших на шум охранников не было ни масок, ни респираторов, ни каких-либо других средств защиты от неизвестной болезни. Правда, существовала ещё возможность использования прививок, но Сергей её отбросил. И не столько как невозможную, скорее нежелательную, а поэтому его ответ звучал почти уверенно:
– Вряд ли.
– Хоть что-то хорошее. – Фёдор тыльной стороной ладони смахнул выступивший на лбу пот.
– Михалыч, всё нормально? – В палате появился запыхавшийся Масляков.
– Вроде да. – Ответ прозвучал так, словно Ефимов боялся сглазить сегодняшнюю везуху. Налет прошёл настолько гладко, что лучше нельзя было и представить. Единственное, чего им сейчас недоставало – времени. Время исчезало, истаивало, требуя постоянных действий, скорейшего завершения начатого.
Сергей ещё раз взглянул на находившихся в палате людей. Он понимал, что на них ставили какой-то опыт, но вот какой?
– Кто они? – с нажимом спросил он у пленников.
– Наше оружие. – Рассел, видимо, всё же решил поговорить.
– Кто? – Сергей вновь взглянул на забившихся в угол людей, они не выглядели опасными, и повторил свой вопрос ещё раз:
– Кто они?
– Наши добровольцы. – На лице Рассела-Констинскоффа светилась злорадная улыбка. – Они разнесут вирус по всей вашей долбанной Рашке! – с гордостью сообщил он. В его лихорадочно блестящих глазах светилась ненависть.
– Оружие? Биологическое? – уточнил Ефимов, и профессор согласно кивнул. – Тогда почему вы не предпринимаете никаких мер предосторожности?
