6.00 — подъем;
6.00–6.30 — зубы, кофе и т. п.;
6.30–7.00 — набросать медиа-план для «Везувия»;
7.00–7.30 — подготовить комм. предложение для макаронников;
7.30–8.00 — текст модуля для «Альтернативы»;
8.00–8.30 — отчет по эффективности для Ковалевой;
8.30–9.00 — концепция р/к для «Колес»…
В 9.00 Наташе надо было выскакивать из дома, чтобы к 10.00 успеть на очередные переговоры.
Все бы ничего, но в утренние планы никак не вписывались еще четыре обязательных пункта: надо было подготовить ряд документов. Уже днем их ждали партнеры. Наташа и так до невозможности затянула — все сроки прошли. Срыв графиков грозил потерей контрактов и имиджа.
— Фак! — прошипела Наташа, отбрасывая ручку и ежедневник.
Часы показывали три ночи.
— Та-а-ак! — мрачно задумалась г-жа Ростова. — Либо вообще не спать, либо…
Взгляд ее упал на съежившегося перед телевизором Макса. На экране уже, кажется, в сотый раз шли финальные титры фильма «Реальная любовь» с целующимися и обнимающимися в аэропорту «Хитроу» людьми. В последнее время Максик конкретно подсел на это сентиментальное кинище и до дыр засмотрел DVD с фильмом. Более того, несколько раз Наташа заставала его неприлично рыдающим за просмотром сего киношедевра. Еще он до неприличия полюбил в последнее время другой сентиментальный женский фильм — «Волшебная страна». С Джонни Деппом в главной роли. И почти каждый раз после просмотра глаза у него были на мокром месте.
Наташа не могла понять такой тяги к слезовыжимательному искусству. Оно в данный момент совершенно не соответствовало ее внутреннему настрою. И потому г-жа Ростова лишь посмеивалась над Максом, сидя перед компьютером, пока г-н Чусов в очередной раз прощался с отбывающей в «волшебную страну» (то бишь в мир иной) героиней Кейт Уинслет. И хлопал вместе с детьми на экране в ладоши по просьбе женщины-травести, изображавшей Питера Пэна, чтобы спасти маленьких фей.
Вот и в этот раз Макс, по всей видимости под впечатлением от фильма, выглядел весьма расчувствовавшимся.
— Эй, соня! Просыпайся! — не слишком-то ласково ткнула Наташа в бок г-на Чусова.
— Я не сплю! — моментально откликнулся Макс. — Может, пройдемся?
— Ты должен мне помочь!
— Что такое? — взъерошенный Макс, зевая, сел на кровати. Посмотрел на часы и уставился на г-жу Ростову. — Что стряслось?
— Пошли, кофе тебе сделаю, — почти дружелюбно скомандовала Наташа. — Дело есть. На сто рублей.
— Понимаешь, я ничего не успеваю, — объясняла г-жа Ростова Максу, давясь коричнево-черной жидкостью под названием «кофе».
Давясь — потому что за последние пару месяцев она выпила этого напитка столько, что уже не могла без отвращения вдыхать кофейный аромат. Но все же продолжала употреблять сей колониальный товар в лошадиных дозах. Потому что это был последний якорь, удерживающий ее у берегов реальности и не дававший провалиться в долгий-долгий, непозволительно роскошный, сродни летаргическому, сон.
— Я уже давно вижу, что ты ничего не успеваешь, — пожал плечами Макс. — Как говорил один киношный герой, «бери ношу по себе, чтобы не падать при ходьбе». Ты слишком много на себя взяла.
— Я тут подумала… ты ведь можешь мне помочь. Хотя бы в том, что касается креатива. Тексты там всякие, слоганы, разработка концепций. Ты же ведь вполне квалифицированный кадр.
— Не мог бы, — категорично замотал головой г-н Чусов. — Даже не думай! Не рассчитывай и не надейся. Я не имею права.
— Ну Макс!!! — запротестовала Наташа. — Я тебе обещаю: никто ничего не узнает. В курсе того, что ты работаешь на меня, будут только два человека — я и ты. И больше ни одна живая душа. А уж твои иновременные товарищи — и подавно.
— Блин, Наташ! — разочарованно и тоскливо протянул Макс. — Ну что ты как маленькая-то! Как будто ты не понимаешь, что проблема не в каких-то там моих товарищах. Ты не их предлагаешь мне обмануть. А время. Ты думаешь, если я незаметно для тебя и для них начну нарушать континуумоохранные законы, то и для континуума этот фокус пройдет незамеченным? Что за наивность такая инфантильная?
— Ой, можно подумать, прямо мир перевернется из-за того, что ты мне пару текстов напишешь, — фыркнула г-жа Ростова. — Мася! Не льсти себе! Ты, конечно, хороший парень, но не Ленин и мировую революцию своими текстами не спровоцируешь.
— Шуточки тебе все! — фыркнул в ответ уязвленный Макс. — Понимаешь, законы природы, физические законы, законы преемственности пространственно-временного континуума — неумолимы! Они действуют независимо от того, приглядывает кто-то за их соблюдением или нет. Как яблоко всегда падает вниз. Независимо от того, сидит под деревом Ньютон или нет. Сечешь фишку?
— О'кей! О'кей! — обреченно вздохнула Наташа. — Я поняла, на этом направлении от тебя помощи не дождешься. Ну хотя бы с отчетами по эффективности рекламных компаний и составлением медиа-планов ты мне можешь помочь? Это ведь довольно просто. И, кажется, не опасно.
— Но ответственно! На основании этих отчетов, этих планов будут приниматься решения!
— Все понятно, — смирившись, безрадостным тоном подвела итог беседы г-жа Ростова. — Завтра я начинаю искать себе какого-нибудь парня из настоящих, не из будущего. Который не боится действовать. Будет моим компаньоном.
— Молодец. Давно пора, — одобрил Максик. — Не надо жадничать.
И г-н Чусов с облегчением затянулся сигаретой. Наташа сделала то же самое, но совершенно с другим настроением.
— И все-таки это как-то страшно несправедливо получается, — обиженно забормотала она. — Почему так? Ты не можешь вкалывать, зарабатывать… И при этом ты можешь пользоваться тем, что заработано мною? Ведь в конечном счете выходит, я стараюсь за двоих. Ведь от того, что твои возможности малы, твои потребности не уменьшаются? Выходит, ты все равно воздействуешь на континуум, даже оставаясь пассивным. Потому что, если бы мой мужчина был более активным, моя жизнь была бы несколько иной. Мою жизнь ты точно меняешь. Даже если ничего не делаешь. Нет, все-таки как шикарно ты устроился!
Странно, но Макс почему-то не обиделся. И даже не попытался убежать, как он это обычно делал, когда Наташа заводила какие-то неприятные для него разговоры.
— Прости, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть, — на всякий случай извинилась Наташа. — Правда. Просто я устала. Я очень-очень устала. Я сама иногда не понимаю, зачем я это все делаю. На фига? Что меня заставляет все время рваться куда-то, надрываться?
— А потом обижаться на всех за то, что ты так надорвалась, — кивнул Макс.
— Блин… Зачем я это делаю? К чему все эти телодвижения, эти слезы, этот напряг и все остальное? Ну правда, не ради же плазменного телевизора или костюма Hugo Boss? Скажи мне как человек, знающий будущее и видевший, куда уходит время, — в этом есть какой-то смысл? В том, как я живу? В том, что я делаю?
— А если этого смысла нет — что тогда? Ты все бросишь?
— Так его нет? Или все-таки есть?
— Если это последний вопрос на эту тему, то я отвечу так: наверное, есть. У каждого — свой. Но это не основное, главное — чтобы был фан. Ты получаешь фан от того, что ты делаешь?
— Не знаю. Иногда — да, а иногда — глаза бы мои не смотрели.
— Смотри, у меня есть такая теория. Называется «теория финального фильма».
— То есть?
— Ну вот смотри, говорят, что перед смертью человек видит всю свою жизнь. Если погибает внезапно — то она вся проносится у него перед глазами за несколько секунд. Такой динамично смонтированный фильм. Или иначе: живет себе какая-нибудь бабулька. Она уже совсем-совсем старенькая. Она уже практически ничего не видит и не слышит. И единственным доступным ей развлечением остаются воспоминания — тот самый «фильм», который снимала сама для себя всю жизнь. С собою в главной роли.
— Да уж… Хорошо, если фильм того стоит.
— Главное — чтобы автору нравился, — пожал плечами Макс.
— Тогда у меня получается довольно занудное кино в жанре производственного романа, — улыбнулась Наташа.
— Тебе нравится? Ну вот если бы ты знала, что тебе осталось жить… — Макс почему-то запнулся, но быстро собрался с мыслями. — Неважно сколько, но немного — ты была бы довольна своим фильмом?
— Не очень, — помедлив, ответила Наташа. — В том производственном романе, который снимаю я, не хватает одного эпизода. Под названием «триумф».
— А тебе обязателен триумф?
— Конечно. Ради чего тогда играть и снимать? — энергично подтвердила г-жа Ростова. — И еще, конечно, в моем фильме не хватает таких банальных эпизодов, как свадьба и рождение ребенка.
— А если бы у тебя был такой же выбор, как у меня? — слишком серьезно спросил Макс. — Если бы от твоего действия или бездействия зависела твоя и не только твоя судьба. Причем правильным выбором было бы бездействие? Ты сможешь жить тихо, незаметно, смиренно и даже лениво?
