зло зашептал ему:
– Ты хочешь забрать что-то у старейшины? Ты нахлебался отравленной воды? Он убьет тебя, если узнает, или, хуже того, изгонит! В племени так не принято! И ради чего? – он презрительно фыркнул. – Ради человечки! Она ведь тебе не сестра, она не нашей крови!
– Ты права, она не нашей крови, – прорычал ему Ондатра, – но если я этого не сделаю, то сам буду как выброшенная на берег рыба.
Буревестник оторопело посмотрел на него:
– Ты сошел с ума.
– Тише, братишка, – улыбнулся Дельфин. – У нашего друга первый гон. Он безжалостен, как шторм на море. Вспомни свой первый раз, много ли умных поступков ты тогда совершил?
Буревестник приоткрыл рот и тут же шумно захлопнул.
– Я помню. Но к человеку?…
– Самок среди нас нет, все остались на Нерсо, – невесело усмехнулся Дельфин. – А гон… Он беспощаден и не может остаться без цели…
– Это не гон, – возразил Ондатра. – Просто… мне очень нравится с ней разговаривать, я привык к ней. Поэтому, если она пострадает, мне будет больно.
– Называй это как хочешь, – снисходительно улыбнулся Дельфин. – Например, близкой дружбой. У людей есть много слов, чтобы описать эту странную непреодолимую тягу, что возникает внезапно, словно коварный риф. Когда видишь ее и понимаешь, что именно с ней хочешь вывести потомство, преследуешь ее, как добычу, доказываешь, что достоин, и чувствуешь себя убитым, когда она отвергает тебя. Это и есть гон.
– Гон есть и у людей? – удивился Ондатра.
– Они по-другому его называют, – Дельфин поморщился вспоминая. – Любовь, страсть… Но люди другие, братишка, – он покачал головой. – Я бы не рассчитывал на взаимность, не говоря о том, что совместного потомства с человеком вывести невозможно…
Ондатра помотал головой.
– При чем тут размножение, Дельфин? Меня это сейчас не интересует. Мне просто надо ее спасти.
Братья снова переглянулись, посмотрели друг на друга многозначительными взглядами, затем Дельфин вздохнул:
– У меня есть идея, но она вам вряд ли понравится…
Он в двух словах изложил, что необходимо сделать.
– Это опасно, – сказал Ондатра. – Я сделаю это сам.
– Нет, – отрезал Буревестник. – А если ты сильно пострадаешь, кто поможет твоей человечке? Только зря потеряешь кровь. А вот я… все знают, что я безумный драчун. Так что это сделаю я.
– Не будем спорить, – вставил Дельфин. – Только зря тратим время. Буревестник вызывает на поединок, я нахожу желтую чешую. Это все. Силы нашим красным зверям.
Помешкав, Ондатра согласно кивнул. Дельфин и Буревестник были по-своему правы. В это мгновение молодой охотник почувствовал признательность.
Буревестник сделал вдох, шипящий выдох сквозь острые зубы, затем выпрямился, вышел на середину общего зала и проорал:
– Эй, старейшина, вызываю тебя на поединок! За право главенства!
Ондатра и Дельфин синхронно поморщились, как от боли, представляя, что будет дальше. Одобряюще улыбнувшись другу, Дельфин прокрался вдоль стены поближе к норе старейшины. Раздался шорох, из проема показалась голова, обернутая цветастым платком. Несмотря на солидный возраст, этот великан, иссеченный множеством шрамов, все еще внушал священный трепет, но Буревестник только дерзко оскалился. Скинув платок, старейшина щелкнул зубами в ответ, расставив в стороны мускулистые руки. Сейчас начнется… Ондатра во все глаза смотрел на Буревестника, бесстрашно глядящего в пасть своей возможной гибели. Старик кинулся на него, и они сцепились в клубок рычащей плоти. Ондатра затаил дыхание. Вот Буревестник вцепился в шею противника, намереваясь повалить и подмять, но старейшина был чудовищно силен. Он стряхнул молодого противника и обрушился на него с такой силой, что пол задрожал. Брат заслонялся и отказывался от тяжелых ударов. Ему было нелегко, силы были не равны. На деревянном полу расплылись пятна крови. Ондатра поискал глазами Дельфина. Тот куда-то исчез.
Наконец противники расцепились и разошлись в стороны. Тяжело дыша, они прожигали друг друга горящими взглядами. На коже старейшины появились новые кровоподтеки, но это были мелочи по сравнению с состоянием Буревестника. Тот хрипло дышал, держась за ключицу, между пальцев струилась кровь. Разорванные жабры, как же это больно… Противники снова схлестнулись, катаясь по полу, словно клубок угрей. Буревестник болезненно вскрикнул, Ондатра подпрыгнул на месте. Старейшина кинул парня на пол, и тот судорожно сжался в клубок от боли.
– Победа и старшинство за мной, – громко сказал старик, вытирая кровь с лица.
Ондатра кинулся к окровавленному брату, но его опередил Дельфин. Он оттащил раненого в сторону и приложил комок лечебных водорослей к покалеченным жабрам.
– Живой? – взволнованно спросил Ондатра.
– Живой, – шепнул Буревестник. – Зубы новые отрастут, жабры тоже затянутся, не бойся.
– Мне так жаль, – ответил молодой охотник.
– Я знаю, ты бы для меня тоже шкуры не пожалел. Вспомни Ската…
Поморщившись, Буревестник приподнялся с пола:
– И вообще, все выглядит страшней, чем на самом деле. Он меня пожалел…
Ондатра слегка улыбнулся, затем посмотрел на Дельфина:
– Ну как?
– Взял сколько смог, – шепнул он в ответ, ссыпая в ладонь Ондатры желтую горсть.
– Спасибо, – кивнул тот. – Я вернусь проведать тебя, как только смогу, – сказал он Буревестнику.
– Беги уже, – оскалился тот в ответ.
Когда Ондатра вернулся в «Гнездо чайки», солнце поднялось еще выше, но заведение, к счастью, еще не открылось. Керо, деловито расставляющий стулья в зале, помахал Ондатре:
– Эй, сегодня не было тренировки…
Молодой охотник молча подошел к нему и ссыпал желтую чешую в смуглую ладонь малька.
– Это… зачем это? – растерянно спросил тот, сжимая ее в кулак.
– Ты помоть, – тихо сказал Ондатра. – Итиар беда. Надо нитки ее доска. Спросить ее. Быстро. Не могу покинуть это место. Ты – тьеловек. Ты мозешь ходить куда надо.
– Нитки? – переспросил Керо. – Струны, что ли?
– Да! – воскликнул молодой охотник. – Отьень надо, или Итиар больщая беда. Быстро, пока не натьать работа!
– Я видал одну лавку, – вздохнул Керо, – но струны ведь разные, я в этом не разбираюсь. Как я пойму, что купил нужные?
– Спроси Итиар, я и сам не знать. Беги!
Керо тунцом унесся из «Гнезда», оставив после себя только запах рыбы и костра. Ондатра нервно провел ладонью вдоль косы. Он сделал все, что было в его силах, остальное зависит от малька. Ондатра встал у дверей, облокотившись о стену, и начал полировать наконечник копья. Это действие умиротворяло.
Время шло. С кухни потянуло разнообразными запахами, зал зашумел голосами местных.
– Керо?! Где этот чертов паскудник? – заорали с кухни. – Ух, попадись он мне…
Малек и правда надолго пропал. Ондатра не знал, как далеко было до той лавки, о которой он говорил, хватило ли ему тех желтых кругляшков и принесет ли он именно то, что надо. Было слишком много если. Он с силой сжал древко. Времени становилось все меньше.
Когда появились старик с Итиар, Керо еще не вернулся. Девушка тронула молодого охотника за руку.
– Керо принес струны?
– Нет, – выдавил из себя Ондатра.
Она опустила голову.
– Времени уже не осталось. Мне жаль, что втравила тебя, заставила беспокоиться. Это только моя проблема. Я справлюсь с этим.
Она улыбнулась, но улыбка вышла бесцветной.
– Ты храбрый, – сказал Ондатра,
