— Еда! Только о ней и думаешь! Если бы ты научила свою дочь готовить, как делают нормальные матери, все было бы прекрасно. Ты ее разбаловала. Пока ты болела, Пьяри ничего не могла состряпать, я и то лучше справлялся. — «О чем это мы спорим? — вдруг осекся Карам. — Что за глупая болтовня!» — Ладно, меня это волнует меньше всего. Я хотел поговорить с тобой о связях в Индии. Ты наверняка знаешь, как лучше обсудить дело с сестрами.
Сарна покачала головой.
— Не выйдет. У тебя ничего не получится. — Затем, словно желая подчеркнуть окончательность своего вердикта, она перешла на английский: — Не идет, Джи, не идет. Бижнес и семья в Индии равно шлеп. — Сарна громко хлопнула в ладоши.
— Что ты имеешь в виду?
Она вернулась к пенджабскому:
— Я говорю, даже не думай об этом. С Индией ничего не выйдет. Во-первых. — Она загнула один палец. — Там все сплошь жулики. И не заметишь, как тебя одурачат.
— Да, если твоя сестра нам не поможет. Она могла бы взять на себя индийских поставщиков. — Карам схватился за ухо.
— Во-вторых, Калвант — та еще чалаако. Самая хитрая мошенница. Она обожает портить людям жизнь. Сперва кажется милой и доброй, а на самом деле сестричка просто ждет удобного момента, чтобы воткнуть тебе нож в спину. Потом смотрит, как ты загибаешься, и радуется.
Злость Сарны изумила Карама. Он не знал, что причиной ее ядовитых слов было убеждение, будто именно Калвант подговорила Найну написать письмо и сломать ее судьбу.
— Ты слишком подозрительна. Как можно говорить такое о родной сестре? Это же твоя семья!
— Вот-вот! О чем и речь. Родственникам палец в рот не клади. Они надуют тебя и не почешутся Взять хоть твою семью — что они со мной сделали?
Карам не ответил.
— Если у Калвант будет хороший стимул, чтобы помочь нам, она не захочет мешать. Кроме того, я всегда тщательно проверяю счета. Меня не так-то легко провести, и ей об этом известно.
— Она моя сестра! — Сарна грубо отодвинула коробку со специями и встала. — Мне ли ее не знать? Говорю же, ничего не получится. Ты не можешь просто приехать в Индию и попросить Калвант о помощи!
— Почему? Не понимаю. Что ты имеешь против Индии? Я думал, ты обрадуешься встрече с родными. К тому же мы дадим им возможность заработать.
— Ты не поедешь! — Сарна топнула ногой.
— Почему? — Карам встал. — С каких это пор ты работаешь в иммиграционной службе и решаешь, кому можно выезжать из страны, а кому нет?
Сарна отчаянно пыталась выдумать предлог.
— Помнишь, что сделала с тобой Индия? Ты чуть не умер. И сказал, что больше никогда туда не вернешься. У меня дурное предчувствие, пожалуйста, не езжай никуда.
— Сарна, это было давным-давно. Сейчас другие времена. — Он махнул рукой.
— И… и… — Она вспомнила, что предстоящие траты всегда заставляли Карама подумать дважды. — И чем ты собираешься платить за все это? Мы вечно экономим. Где ты возьмешь деньги?
— Это не проблема. Я уже поговорил с Гуру, и он согласился…
— Так-так, великолепно, Джи! — Сарна уперла руки в боки. — Я как всегда последняя узнаю о твоих планах. Братьям ты рассказал. Эта камини Персини тоже наверняка в курсе. Кому еще ты проболтался? Прихожанам в гурудваре? И правда, зачем мне вообще о чем-то говорить? Тебе же все равно, что я думаю — даже когда твои планы касаются моей семьи.
— Никому я не рассказывал. Только Гуру знает, потому что он может одолжить мне деньги. Я уже несколько недель хотел поговорить с тобой, но ты болела.
— Я не болела!
Карам ничего не ответил.
— Это прекрасная возможность! Ты не понимаешь, потому что во всем видишь плохое.
— И кому ты будешь продавать свои ткани?
— О, сейчас все их носят. — Карам взял свой блокнот со стола и показал Сарне аккуратный список: — Англичанки, туристки из других европейских стран, молодые девушки. В Уэст-Энде полным-полно бутиков, торгующих индийской одеждой. Я подумываю стать поставщиком либо открыть собственный магазин — прямо в центре Лондона.
— Хаи! — завопила Сарна, всплеснув руками. — Как же я сразу не догадалась?! Так и знала, что у тебя есть другая причина! На этот раз ты превзошел самого себя. Устроить такой переполох, чтобы потакать своим желаниям! Хаи, кто бы мог подумать?
Карам захлопнул блокнот. О чем это она?
— Все из-за английских дамочек, да? Хаи Руба, избавь жен от таких мужей! Хаи, и это он называет «делом»! Что ж сразу бордель не открыл? Посмотрите на него, он решил привлечь мою семью, чтобы его всегда окружали женщины!
Карам разозлился.
— Ну все, хватит! Послушай себя! Откуда в тебе столько грязи? Что творится в твоей голове?! Как можно было так исказить мои слова? — Он подошел к ней вплотную. — Учти, я не спрашивал твоего разрешения. Я сделаю, что задумал. Мне просто показалось, что ты могла бы помочь, да и сама извлечь выгоду — вот почему я все открыл, а не затем, чтобы получить твое благословение. Тебе придется либо смириться, либо страдать дальше.
С этими словами Карам вышел из комнаты.
От злости у Сарны закружилась голова. Она осмотрелась по сторонам, думая, что вокруг нее завертелась кухня, но все было на месте. Карам тяжело поднялся по лестнице и хлопнул дверью. Наступила тишина. Сарна неуверенно шагнула к обеденному столу и села. Этого она не ожидала. Даже в самых страшных снах ей не могло привидеться, что Карам поедет в Индию. Вся жизнь будто складывалась воедино. Судьба, подобно огромной игле, неумолимо скользила сквозь время и сшивала разрозненные лоскуты событий.
Сарна посмотрела на коробку со специями. Идеальная гармония, которая всего полчаса назад доставляла ей радость, теперь казалась насмешкой. Какой может быть порядок, если в голове все перемешалось? В то же время симметрия пряностей немного ее успокоила. Удивительно, что Карам заговорил об Индии, едва она закончила разбирать приправы. Или здесь кроется некая связь? Сарне почему-то вспомнились слова мужа: «Это же прекрасная возможность. Ее нельзя упускать. Жизнь нечасто преподносит нам такие подарки».
Выходные прошли спокойно, тем не менее Карам не мог избавиться от чувства, что вот-вот произойдет нечто важное. Они с Сарной старательно избегали друг друга. Через Пьяри она передала ему очередную жалобу на «рев в желудке» — предлог, чтобы не пойти в гурудвару в воскресенье. Спала она на диване в гостиной. Карам не мог понять, чего добивается жена, устраивая себе проблемы. Однако говорить об этом он не решался. Конфликт был неизбежен. Неизвестно лишь, когда и в какой форме. Оставалось только к нему готовиться.
В понедельник вечером Сарна ужинала вместе с семьей. Она была в прекрасном расположении духа и весело рассказывала байки о том, как Персини пытается выдать замуж свою дочь.
— Наша соседка Камалджит сказала, что эта камини и Рупия забраковали всех достойных женихов в Англии. Подумать только! Я ей говорю.: «Что за глупости! Когда это мужчины выстраивались в очередь у их дверей? Да никогда!» Камалджит поняла, что это все слухи, которые распространяет Персини с подружками. Та, верно, решила поднять спрос на дочку. Не понимаю, зачем она ее обнадеживает? Рупия не королева красоты, похвастаться ей особо нечем. У бедняжки даже имя неудачное: рупия ведь самая мелкая монета. Что можно на нее купить? Да ничего! А наша-то рассчитывает получить богатого красавца. Все Персини виновата — избаловала девчонку. Запомните мои слова, жизнь ее пообломает. «Для моей Рупии — все самое лучшее» — так она говорит. Хаи Руба, ей невдомек, что лучшее обычно достается лучшим, а остальным — остальное.
Сарна на минуту замолчала и внимательно осмотрела тарелки. Пьяри ела желтый дал и тыкву с карри, не притронувшись к бараньим отбивным.
— Еще одна привереда! Только ты, наоборот, выбираешь все похуже. Скажи мне, что ты будешь делать, когда выйдешь замуж, а? Что подумают муж и свекровь о твоих вегетарианских замашках? Ну-ка, съешь хотя бы одну отбивную.
Пьяри отказалась. Сарна взяла миску и пальцами переложила барашка себе. Облизав густой красно-коричневый соус, она повернулась к Караму и спросила:
— Все хорошо, Джи? Тебе нравится? Поешь еще. — Она взяла две роти и передала мужу, а потом снова посмотрела на Пьяри. — К счастью, найти тебе мужа не составит труда. Похоже, холостяков в Англии куда больше, чем незамужних девушек. Неудивительно, что Персини позволяет Рупии капризничать. — Она повернулась к Караму: — Правда, Джи. Мальчиков так много, что люди едут в Индию за женами.
Он пожал плечами:
— Первый раз об этом слышу.
— Конечно, это не мужское дело. Так, бабьи пересуды. Я и говорю, чтоб ты знал. Нам ведь скоро дочь замуж выдавать. Предупрежден — значит вооружен.
Пьяри чуть было не залезла с головой в свою коричневую кофту с перламутровой подкладкой. Она ненавидела, когда мать поднимала вопрос ее замужества. Не то чтобы ей были чужды романтические мечты — нет, но лучше бы Сарна не принимала участия в их исполнении. Если пока не назначенная свадьба Рупии вызвала такой шквал сплетен, то на какие уловки пойдет ее мать? Сарна во всем пыталась опередить Персини, хотя пока, к счастью, это не распространялось на Пьяри.
