— Не нужно… — тихо останавливает меня. — Я все понимаю, у тебя другие приоритеты, мама, и нужно было как-то выживать. Но почему за мой счет?
А вот это удар под дых. Такой ощутимой удар, от которого хочется кричать.
— Нет, сладкая, все не так, совершенно не так. Выслушай меня, пожалуйста… — она молчит, и я принимаю это за согласие. — Когда увидел тебя впервые возле твоего магазина, я сошел с ума. Ты была невероятно красивая, женственная, нереальная, мне так хотелось попробовать тебя на вкус… Я полюбил тебя, когда впервые вдохнул твой запах и поцеловал. Ты перевернула все мое мировосприятие, жизнь, наверное, разделилась на до встречи с тобой и после. Я отгораживался от тебя только потому, что хотел сначала выйти из банды и только потом начать новую жизнь, но судьба, сука, сталкивала нас снова и снова, при таких обстоятельствах, что я не мог пустить все на самотек. Ты стала моей зависимостью, моей болезнью, моей душой, моим раем посреди ада. Мы так летали, помнишь? — не жду ответа, но слышу ее рваные всхлипы. — Как ты могла подумать, что это все не по-настоящему?! Ты как яркая вспышка в моей непроглядной тьме, что-то чистое посреди грязи. Боже… — стону, закрывая лицо рукой, не в силах выразить свои чувства в словах. Мне проще говорить ей о любови прикосновениями, поцелуями, нежным шепотом, взглядом и даже грубостью. Но сейчас нужно говорить…
— Я очень тебя люблю, моя принцесса. Нет, это больше чем любовь, это что-то глубже, до раздирающей боли в груди, до хаотичного стука сердца, до безумия, поклонения и одержимости. То, без чего невозможно жить, — глотаю воздух, пытаясь отдышаться, но открыть глаза и посмотреть на Аниту по-прежнему боюсь. — Я очень не хотел, чтобы Север узнал, что мы вместе, но так вышло, что я подставился, и мне выдвинули ультиматум — либо я похищаю тебя лайтово, либо они, но жестко. И не было выбора. Ну не мог я рассказать все тебе и твоему брату, я и так сделал все, что было возможно. И Давиду я позвонил, рискуя собой и матерью… Я, наверное, виноват, определенно виноват… в том, что не рассказал тебе правду, не объяснил все изначально… Идиот, глупо полагал, что справлюсь сам. Твой брат знает правду и может подтвердить…
Выдыхаю, больше не в силах произнести и слова. Дышу… дышу вновь, зажмуривая глаза. Вот он я, весь перед тобой, малышка, вывернулся наизнанку, прими меня такого как есть, я ведь не смогу существовать без тебя. Я чертов эгоист, мне нужно все до последней капли.
Слышу шорох, чувствую ее движение, а потом сердце просто разрывается, когда Анита ложится на мою грудь, обвивает руками, и так тепло становится, хорошо, умиротворенно и одновременно хочется кричать от счастья. Какое-то время просто чувствую этот момент, а потом зарываюсь в шелковые волосы, утыкаюсь в них лицом и дышу уже полной грудью.
— Прости меня, моя сладкая, — шепчу дрожащим голосом, поднимаю ее голову, дотягиваюсь до пухлых губ и пью мою любовь, а потом отдаю ей свою. Целую. Целую, то нежно лаская, то терзая ее губы, ловя рваные вдохи. Замираю, глотая ее дыхание, а потом ее начинает трясти, и я чувствую соленый привкус на губах, отстраняю Аниту от себя и вижу глаза полные слез.
— Ну нет, не плачь, моя сладкая, — стираю большими пальцами кристально чистые слезинки, а потом собираю их губами, зацеловывая глаза, водя по дрожащим ресницам.
— Ты тоже плачешь, а мне нельзя? — улыбается сквозь слезы и прикасается теплыми пальчиками к моим щекам, и я только сейчас замечаю, что мои щеки мокрые. Не заметил, как отпустил эмоции настолько, что все вылилось наружу.
— Мне так тебя не хватало… нам не хватало. Я умирала от тоски… Я… и ты тогда… — пытается что-то сказать, но постоянно всхлипывает, гладя мое лицо пальчиками. Ловлю ее руки, целую нежные пальчики. Веду вниз по телу и замираю над животом, боясь прикоснуться к маленькому чуду. — Я люблю тебя. Мой любимый, — шепчет моя девочка. У нас будет мальчик, я еще не придумала ему имя. Наверное, ждала тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Улыбается, утирая слезы, и вновь прижимается ко мне. А меня трясет от эмоций. Никогда не испытывал такого восторга и всепоглощающего счастья. Ничего больше в жизни не нужно, кроме ее любви и нашего сына. Сын! У меня будет сын! Часть меня и Аниты!
— Тихо… — прикладываю палец к ее губам, и все же накрываю ладонями живот, аккуратно, невесомо глажу его и не дышу. Сползаю вниз и прикладываю ухо к животу, продолжая аккуратно поглаживать. Анита замирает. Полная тишина, слышно только ее дыхание. А потом явный толчок в мою руку.
— Ты чувствуешь? — спрашиваю Аниту и улыбаясь, как идиот.
— Конечно, чувствую. Он уже слышит голоса и может их различать.
— Привет, — шепчу я, целуя живот, а потом оглядываюсь, замечая тонировку на стеклах, и вообще сползаю на пол.
Задираю ее легкое платье и целую голый животик, глажу, вожу губами и замираю, когда чувствую, как отзывается мой сын. Это самое замечательное и самое оглушительное, что со мной случалось. Вот так выглядит настоящее счастье. Вот так выглядит наша любовь.
Не знаю, сколько мы вот так просидели, я на коленях, не отрываясь от живота, а Анита зарывшись пальчиками в мои волосы. Мы долго разговаривали обо всем что случилось, когда не были рядом, смеялись и грустили, пока не высказали друг другу все. Пока не стало спокойно, и мы оба не осознали, что это не сон.
— Поехали домой, мама будет переживать, — Анита не прекращает меня касаться, топя в своей нежности.
— Может, сначала в гостиницу? — усмехаюсь я, сажусь на сиденье и вновь укладываю Аниту на грудь. — Не готов я еще знакомиться с тещей.
— А она уже давно готова, — смеется Анита. — Не бойся, моя мама тебя не съест, поругает немного, но будет счастлива от того, что я счастлива, — моя принцесса на полном серьезе звонит водителю и просит его отвезти нас домой.
— Пришло время знакомиться с королевой матерью? — шучу я.
— Что?
— Ты принцесса, соответственно твоя мама — королева. Ева — Ангел, а брат твой — демон. Веселая семейка.
— А ты кто?
— А я простой бандит с большой дороги без рода и титулов, который посмел влюбиться в принцессу… Вот такая сказка.
ЭПИЛОГ
— Зайка, ты же знаешь — я не против и считаю, что наша свадьба это что-то интимное и только наше, но ты уверена, что твои родственники потом нас не проклянут? — усмехаюсь в ухо моей принцессе и помогаю застегнуть ей красивое белое платье.
Нет, это не платье. Это умопомрачительное безобразие. Белое кружевное, без бретелек, очень обтягивающее сверху и, слава богу, широкое внизу.
— Я не хочу никого. Я мечтала именно о такой свадьбе. Только ты, я, закат и море. Я хочу только тебя и нашу тишину.
Анита немного устала последнее время. Она у меня умница, воспитывает нашего семимесячного сына и успевает работать. Мы живём в России. В просторной, но все же двухкомнатной квартире, которую я могу себе позволить. Я владею автосервисом и уже планирую расшириться. Моя девочка рисует наряды дома, но почти каждый день ездит в своей магазин. Она становится популярна, и я ей горжусь, но до безумия ревную к каждому взгляду, иногда даже к женщинам. В наше время не знаешь откуда ждать подвох.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сам не понимаю, за что мне досталось такое счастье. Анита принимает меня таким, какой я есть, и, несмотря на то, что всю жизнь прожила в замке, чувствует себя прекрасно в нашем шалаше. Свои заработанные деньги она тратит только на себя и иногда на ребенка. Все остальные расходы я оплачиваю сам. Конечно, я пашу с утра до ночи, и моя девочка жалуется, что мы мало время проводим вместе, но, к сожалению, я еще недостаточно заработал, чтобы расслабляться. Ее брат Демон при каждой встрече не забывает меня подколоть, спрашивая, когда мы будем отмечать новоселье в новом доме или когда я куплю Аните достойную машину, и где будет учиться мой сын. Я отшучиваюсь, не показывая раздражения. Но именно демон хорошо меня стимулирует. Я хочу доказать Давиду, что его сестра ни в чем не нуждается.
