Я сменил облик и поднялся в воздух, еще раз осматривая окрестности. Лес тянулся где-то на два хаара, потом начинались населенные районы — деревеньки Двуликих и смешанные поселения городского типа, расположенные на обоих берегах реки. Что ж, попробуем поаккуратнее.
Поднявшись над лесом чуть повыше, я начал концентрировать на крыльях фэйр, поднимая и разгоняя ветер и создавая воронку и кружась над землей по спирали. Круги мои становились все шире и шире, двигался я, постоянно увеличивая скорость и стягивая все имевшиеся в округе ветры на себя. В конце концов, я сформировал приличную по размерам воронку смерча и оттолкнул ее от себя в сторону Даллаха.
Смерч прокатился по опушке леса, сбил и перевернул массивного зубра, зацепил деревья в лесу и заглох, проложив в чаще небольшую просеку. Зубр встал, отряхнулся и медленно побрел вдоль образовавшейся линии поваленных деревьев. Я ругнулся, понимая, что он как назло двигается в сторону селений. Эх, была не была…
Я повторил процесс. На этот раз растревоженная ранее стихия подалась быстрее, в воронку закрутило вырванные с корнем сосны. Мне было жалко леса, но если Даллах очнется, своей вечной силой он быстро зарастит последствия моего локального урагана. Смерч швырнул зубра сильнее и дальше, одна из сосен едва не придавила его, а я, испугавшись, чуть было не погасил созданный мною ветрище. Полежав какое-то время в прострации, зубр поднялся на ноги и с бычьим упорством поковылял дальше. Над лесом и лежащей за ним деревенькой сгущались тучи, нагнанные моими попытками натравить на Даллаха стихию воздуха. Что ж, возможно, подобная встряска недостаточна для такого могущественного зверя, как Вечный Зубр.
В этот раз я долго раскачивал воздушные потоки, разгоняя ураганный ветер на несколько хааров вперед. Издалека я видел, как клонятся под ударом мощной стихии плетеные изгороди в деревушке, расположенной на дальней опушке леса и почти на самом берегу реки. Подождав еще немного, я опять бросил очередной смерч прямо на печально бредущего сквозь лес зубра.
Удар стихии был безжалостен. Темная ураганная воронка, полная комьев земли, вырванных с корнем деревьев, захваченных в столб зверушек, зацепила зубра и выбросила его на опушку леса, и, потеряв лишь немного в силе и свирепости, двинулась на деревню. Даже издалека я слышал крики паники и грохот разбиваемых ветром построек. Пройдя по краю деревни, ураган сорвался в реку, а я рванулся следом за ним, стремительно вырастая до самого большого своего облика и крыльями гася мною же созданное безобразие. Развернувшись над рекой, я отыскал взглядом Даллаха, увидел, как он выбирается из под сорванного с земли и рухнувшего прямо на него сарая, и, испытывая злость от очевидной бесполезности моих попыток, снова принялся закручивать воронку. Все, эта — последняя, иначе стихия снесет эту несчастную деревеньку прямо в реку.
И вот тут-то оно и случилось… Когда очередная воронка уже была сформирована и я готовился толкнуть смерч, нацеливая его на одинокую фигурку зубра, я вдруг почувствовал на себе тяжелый, пронзительный взгляд. Зубр поднял морду и сначала медленно, а потом — постепенно набирая скорость, двинулся в мою сторону, наступая на удерживаемую мною воздушную воронку. Я чуть качнул ее навстречу ему, угрожая спустить взбесившуюся стихию с цепи. Зубр продолжал двигаться… я ждал, все еще вливая фэйр в воронку…
И тут он меня ударил. Здоровенной энергетической оплеухой, сплошь состоящей из смеси джив с рох, отчего меня отбросило назад и вниз, аж до самой речки. Неловко погасив падение и едва не рухнув в речку, я поспешно остановил сорвавшуюся без моего контроля воронку. С трудом поднявшись над берегом, я увидел, как из ямы, образовавшейся на месте, где только что был зубр, выбирается на четвереньках оглушенный и растерянный человек. Впитав обратно фэйр из воронки, отчего она существенно просела, и сбросив остатки в реку, я опустился рядом с Даллахом и вернул себе человеческий облик.
— Что ты тут вытворяешь? — рявкнул он свирепо, поднимаясь в полный рост. — Ты ж чуть деревню не снес!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты помнишь, что с тобой произошло? — спросил я устало, садясь на землю и чувствуя, как от его удара у меня ноют все кости.
Он примолк и надолго задумался.
— Смутно. Помню, как что-то вынудило меня принять облик… Помню, что не мог вернуться… Потом… — он неожиданно замялся. — И долго я так?
— Почти три недели, — вздохнул я.
Даллах свистнул.
— Словно один день прошел, — потрясенно пробормотал он. — Все слилось…
Я кивнул в сторону вывороченных и поваленных деревьев.
— Ничего умнее я придумать не смог, ты уж извини. Решил, что если ударю тебя стихией, к которой ты уязвим, поставив под угрозу существование твоей земли, это вырвет твой разум из капкана ипостаси. Меня, по крайней мере, это вырвало, — пояснил я.
Он смотрел на меня с нескрываемым изумлением.
— Тебя?
Я кивнул.
— Давай для начала выберемся отсюда, — предложил он, помогая мне подняться. — Надо найти вимму. Принимать облик мне что-то больше не хочется.
— А мне и не можется, — пробормотал я, опираясь на него и стараясь не свалиться обратно
Глава 18. Человеческий облик (окончание)
— Он что-нибудь помнит из того, что делал все это время? — спросил Гевор, дослушав мой рассказ. Этим вечером он звал меня к себе во Фьерхольм, поделиться новостями, но я категорически отказался сползать с дивана. Ну в конце концов, сколько можно испытывать меня на выносливость? В башне было тихо, тепло и уютно, хотя за стенами бушевал ветрище, отголосок поднятого мною урагана в Тайреме. Горел камин, Нвер подал нам отличный ужин, и я позволил себе валяться на диване в любимом халате, напрягаясь только ради того, чтобы дотянуться до тарелки.
— Смутно, — вздохнул я. — В целом его воспоминания похожи на те, что остаются у наказанного ошейником Двуликого. И факт нападения он уже не помнит.
— Плохо… — проворчал Гевор. — Хотя… Это уже ничего не меняет. — Так чем ты его выбил, говоришь?
— У меня была мысль, что сила, к которой он уязвим, в сочетании с угрозой его землям, может сработать. Но похоже, сработала только реальная и неотвратимая угроза его жизни.
— Когда потребовалось нечто большее, чем сила Вечного, — задумался Гевор. — Разум.
— Или банальное потрясение. Мы с ним были друзьями много лет. А тут я фактически напал на него.
— Или это, — кивнул Гевор. — Предлагаешь, чтобы кто-нибудь напал на Вагабра?
Я пожал плечами. Нигейра на него натравить, что ли?
— У меня тут любопытные новости с Анг Мирта, — начал он задумчиво. — С зеркал.
Я кивнул. Те двое парней, закрепившиеся в Анг Мирте, сделали с помощью визоров много ценных записей. Когда мы их получили и обработали, появилась возможность поставить на некоторых любопытных ангмиртовских персон наблюдающие зеркала. Технология старая и хорошо отработанная, хотя не самая простая. Зеркало настраивалось мастером, хорошо оперирующим фэйр и рох, но не по изображению с визора, а обязательно по живому рисунку, сделанному другим талантливым мастером — из детей Феникса. С помощью обычной видеозаписи не создавалось связи между живым существом на картинке и реальным человеком, вдохнуть жизнь в изображение и создать связь между человеком и его изображением мог только от руки сделанный рисунок. Что любопытно, работало это только на разумных, зеркала, наблюдающие за местностью, прекрасно настраивались по обычным координатам. В штате Стражи было несколько талантливых художников-портретистов, способных нарисовать вполне достойное изображение по записям с визоров. Чем лучше, достовернее, живее был портрет, тем четче и стабильнее работало зеркало. И конечно же, если получалось рисовать с натуры, то такие портреты давали самый лучший результат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мы вели наблюдение за тремя людьми, одного вели люди Илара, возглавлявшего разведку Основы, двух — Гевора, и активно обменивались отчетами. Я просматривал их все, но с большим запозданием из-за моего почти десятидневного пребывания в вороновом теле.
