Два — почему у неё вообще до сих пор нет мужа? Ей уже должно быть девятнадцать, если она хотя бы была на одном курсе с Марком. Замуж выходят обычно сразу же после восемнадцатилетия. А консуммируют брак через год.
Три — разве она не понимает, что даже сам поступок — приехать в Утёс — чреват последствиями?
Четыре — хорошо, допустим, она хочет, чтобы Марк женился на ней, но она не думает, у кого уводит жениха? И сможет ли её семья справиться с этим?
Договориться-то по-тихому не выйдет. Только не с кланом Харш.
Хоть Клара и чувствует себя не в своей тарелке, ей всё же любопытно, что будет дальше. Разве бы брал её Марк на руки, разве бы смеялся, если бы собирался уйти?
Она то и дело переводит взгляд на его лицо.
Полный опасения взгляд.
— Хочешь, я тебе расскажу кое-что забавное? — спрашивает он уже на подходе к нужной двери.
— Ничего забавнее фразы, после которой я отключилась, уже не будет, — усмехается Клара.
— Тогда я не успел продолжить… Мило в этой ситуации то, что я её и пальцем не трогал.
— Разве вы не встречались? — эрла спрашивает на выдохе.
— А даже если бы? — Марк выгибает бровь. — За кого ты меня принимаешь?
Она не отвечает. Пытаясь осмыслить услышанное. Но он и не договорил.
— Весь тот год я думал только о тебе.
Сердце Клары начинает стучать бешено, ей уже всё равно, что там за девчонка и чего она хочет. Уже у самой двери она сама целует его. И так они входят в кабинет лекаря.
На кушетке лежит симпатичная хрупкая девушка. Хрупкая, не считая округлившегося живота. Блондинка.
Она взвизгивает.
— Как вы можете! Эрла, что вы себе позволяете? У нас с ним будет ребёнок.
Клара смеётся в ответ.
— Что выпадет на картах — ребёнок или отрубленная голова? Попрошу маменьку погадать за чашечкой кофе сегодня вечером. Но чтобы там не было, дорогая, не забывай, где ты находишься и с кем говоришь.
Марк не сводит с неё взгляда, даже когда отпускает. Восхищённого взгляда.
— Дорогая, — продолжает Клара, подойдя к ней и положив прохладную ладонь на её горячий лоб, — вы явно не в себе…
— Ты должна сжалиться над нами! Мне сказали, что клан Харш славится тем, что у них есть сердце… — блондинка хлопает ресницами.
Клара смеётся.
— Глупенькая, у всех есть сердце. Оно перегоняет по телу кровь. Кто тебе это сказал?
— Я, — София хмурится, — не помню… Марк, любимый, — она бросает на него умоляющий взгляд, — скажи ей правду.
— Мы не встречались. Даже почти не общались. Но ты была уверена в обратном, — тянет Марк.
Эрле Дагарда хочется рассмеяться ещё раз, но это было бы слишком.
Слава небу, в помещение заходит лекарь. По совместительству маг, обладающий подходящим даром.
— Итак, я здесь для того, чтобы, как полагаю, установить отцовство? — произносит он с улыбкой.
Марк кивает.
— Ты сомневаешься? — взвизгивает девушка. — Я думала, что вы просто послушаете, как бьётся сердце малыша. Его уже сейчас можно любить… И меня тоже.
Клара хмурится что-то здесь не так.
Лекарь накладывает руки на пузико девушки и тоже хмурится. Да, что-то определённо не так.
— Это шутка? — оглядывается он на молодых.
Лекарь — высокий старик в серой хламиде не слишком-то заморачивается, общаясь со своими господами. Он сам себе на уме, но в Утёсе это даже приветствуется. Главное — верность. А этого у старика не отнять.
— Вы нам скажите, — выдыхает Клара.
— Это шутка, — говорит лекарь.
И все почему-то начинаются смеяться. Все кроме девушки. Она пугается.
— Мой ребёнок для вас — шутка?
— Нет никакого ребёнка, — бросает лекарь нетерпеливо, будто у него целый замок раненых и не стоило его отвлекать на такую ерунду, — ты пуста, девочка.
— Нет, а как же живот?
Лекарь отмахивается, но гостья продолжает:
— Меня тошнит, голова кружится, живот растёт. Посмотрите, я не поправилась. Только живот. У меня все признаки.
Это уже стоит того, чтобы ещё ненадолго задержаться. Старик осматривает её. Клара переводит взгляд с этого процесса на Марка и обратно.
— А почему она не замужем, кстати? — спрашивает шёпотом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А почему должна?
— Мама говорила, что она учится с тобой…
Марк усмехается.
— Она как всегда не так всё поняла. Она — твоя ровесница. И будет учиться с тобой скорее всего. У неё уже есть жених.
Клара фыркает.
— Тогда что за история о том, что вы встречались, дорогой?
— Она живёт рядом. И как все маленькие девочки, влюбилась в того, кто старше, дорогая, — Марк усмехается. — Весь год она пыталась проникнуть в академию. И иногда у неё это даже получалось.
— Скандально, — выгибает бровь эрла.
Он передёргивает плечом.
— В столице нравы уже попроще. Но она всё равно — вопиющий случай. Особенно после недавней выходки.
Клара качает головой.
— Что-то здесь нечисто. Неужели ты её умудрился с ума свести своей красотой?
— А что так сложно в это поверить?
Она тихо смеётся в ответ.
— Что?
— Я просто подумала, что я-то других мужчин даже не видела. Вот и попала. А у бедняжки выбор наверняка был.
Марк мог бы сказать что-то колкое в ответ. Но вместо этого улыбается, касается её руки и смотрит с такой любовью, что Клара вспыхивает и отводит взгляд. Для её северного нрава это слишком пылко.
— Ложная беременность, — наконец, выносит лекарь свой вердикт.
— Что это значит?
— Так бывает иногда. Женщины, с вашего позволения, существа сложные. Она поверила в то, что беременна и вуаля — начал расти живот. И груди, наверное, набухли.
Это он говорит совершенно буднично, с высоты своей старческой мудрости, но всем становится неловко. В конце концов София — девушка их круга, а не какая-нибудь кормилица, чтобы обсуждать подобное.
— Если у тебя ничего ни с кем не было, — не выдерживает Марк, — ты могла догадаться, что беременность — ложная.
— Но у меня было! — приподнимается девушка.
Клара с досадой думает, что она и вправду хорошенькая.
— Понятно, — отзывается Марк.
— С тобой было!
— Нет.
— Было! Ты мне не веришь?
Это звучит так искренне, что Марк даже начинает сомневаться.
— Я хоть был в сознании?
— А? — вновь очаровательно хлопает ресницами. — А зачем?
Клара смеётся в ладонь. Марк оборачивается и окидывает уже натурально разгневанным взглядом.
— Не волнуйся, — тянет эрла, — я не брошу тебя, даже если она тебя… опозорила.
— Я же люблю тебя, — поясняет София. — От этого дети и появляются. От большой любви. И я налюбила.
И Марк, и Клара сдерживаются, чтобы снова не захохотать. От этого абсурда их потряхивает. Лекарь же отзывается флегматично:
— Я больше вам не нужен?
Клара кивает ему, давая понять, что он может идти. Но прежде чем старик выходит, окликает его:
— И позовите стражу, будьте любезны.
У него это не вызывает никаких вопросов. А вот у остальных — да.
— Ребёнка нет, — поясняет Клара, — значит, пора перевезти девушку в куда более подходящий апартаменты.
Блондинка сжимается в комок, у неё и без того опухшие от слёз глаза. Смотрится абсолютно беззащитно.
Когда два крепких мужчины с боевой магией переступают порог, эрла отдаёт приказ:
— В темницу её.
Глава 55. Признание
Когда сопротивляющуюся девушку выводят из комнаты, Марк садится в кресло, перекидывает ногу на ногу и останавливает взгляд на Кларе, словно давая таким образом отдых глазам. Он бы мог спросить, не слишком ли это жестоко. Девчонка, безусловно, беспардонна, глупа до одури, но всё-таки. Мог бы сказать это, но не станет.
Потому что доверяет своей невесте. И хоть она ещё об этом не подозревает, не собирается ограничивать её власть. Несмотря на свой пол, несмотря на обычаи Галады, ему ясно как день, что девушка гораздо больше подходит на роль той, кто действительно сможет сохранить Дагард и клан Харш. Отстоять свои земли перед королём.
