Тот хмыкает, всё ещё вцепившись в Клару, будто она действительно может убежать.
— Нужно продолжать, — хрипит он.
— Ну, конечно, — она улыбается лукаво. — Это само собой.
— Небо проклянёт тебя, — выплёвывает Клара, — даже солум против этого брака!
— А я уже проклята! Что ты знаешь? Всю жизнь жила здесь…
— Взаперти.
— Да меня бы тут заперли, я бы была не против! Но с моей силой я должна жить в отдалении. Прятаться в пазухах, как крыса… Ну ничего, сделаю иной мирок из Утёса.
— А кто вместо меня отправится в академию?
Ханифа ведёт плечом и облизывает жирные пальцы. Она ведёт себя так, будто всё уже решилось. Но всё же — как любезно — отвечает:
— Маленькая эрла приболела. А ещё так и не получила свою силу. Система дала сбой. Может быть, узнала о магии раньше времени? Может быть, что-то ещё? Едва ли Его Величество попрётся в такую даль проверять, как у тебя дела, Клара. Думаешь о себе невесть что…
— Однако же ты сама говорила, что я могла бы выйти за принца…
— Короля! — Ханифа смеётся.
Клара приподнимает голову, чтобы взглянуть на Лекса. Его рот завязан. Он прожигает Клару взглядом красных глаз, в которых сгущается тьма.
Конечно, она сдалась не из-за него. Не только.
В любом случае понятно, что угроза его жизни — это только начало. Дальше сумасшедшая родственница стала бы разбивать игрушки. А этого нельзя допустить.
Пока всё можно исправить.
Вот только как?..
— И что будет после свадьбы?
— Ты будешь связана с моей силой через моего мальчика. Затем во время инициации и благодаря потокам Урахада, произойдёт выброс энергии и я смогу как бы… поменять всё местами. Вы вместо меня не сможете выходить в мир людей полноценно. А некоторые вообще ходить не смогут, — она снова бросает взгляд на ёлку, — я останусь здесь. Перекрашусь в блондинку. Думаешь, мне пойдёт?
— А если не получится? — срывается с губ. — Что тогда?— Должно получиться, детка. А если нет, придумаю что-то ещё. Времени у меня достаточно. А ваше истекло.
И тут крысы притаскивают пышное свадебное платье. Оно… мамино. Красивое, дорогое, но белое. Белый — цвет траура. Его Марлен надевала на свадьбу с Вельветом. Никто так и не понял до конца, почему она так поступила.
Конечно, к тому времени траур по первому мужу носить уже было необязательно.
И она не носила.
Но на свадьбу решила нарядиться будто бы в саван…
Просто очередная выходка? Попытка почтить Итибола, показать, что всё ещё любит его? Попытка унизить Вельвета?
В любом случае, сейчас очень даже символично.
Ей бы ещё больше не понравилось, если бы заставили надеть роскошное платье, подготовленное для свадьбы с Джоржем.
С Марком…
Взгляд падает на серебряного волка, к горлу подкатывает ком.
Клару переодевают. Выстраивают у окна, из которой в зал скорее тьма бьёт, чем свет, свадебную арку и привязывают её к ней. Крысиный Король держит за руку и ухмыляется. Ханифа произносит нужные слова. От них дрожит воздух. Сердце бешено колотится в клетке рёбер.
Выбора нет и когда просят, Клара выпускает из губ проклятое:
— Да.
Глава 49. Благословение солума
Главное верить, что Ханифа действительно не тронет игрушки, в которые превратила семью Клары. Эрла заметила, с какой тоской тётя говорила о сестре. С завистью тоже — да. Но если бы кроме этого, кроме злобы ничего не осталось, разве же ограничилась она таким странным заклятьем?
Нет, ей не хочется убивать Марлен.
Возможно, хочется, чтобы она наблюдала за всем. За тем, как её замок захватывают, как захватывают жизнь. Наблюдала и ничего не могла с этим поделать.
Гордость эрлов стоит дорого, тактика ясная.
Клара надеется, что её-то Ханифа и будет придерживаться. Что она отправит всё в нижний замок, и уж там что-то придумается…
Разве есть иной выход?
Что бы сделал её отец, Итибол Харш?
Рискнул бы он жизнью Марлен и остальных — лишь бы не подчинится? Наверное — во взгляде Клары поблёскивает серебро — да. Он всегда в первую очередь думал о клане. Позволить захватить Утёс и земли крысам? Да лучше умереть! Лучше пусть все умрут!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но… она — не её отец.
Хотя в ней, говорят, и много от него.
Но также свою лепту вложили в характер и Вельвет, и Марк и даже слуги. Она не позволит погибнуть ни одному из членов своей семьи.
К чёрту клан, к чёрту Дагард и короля к чёрту!
Все эти мысли, всю злость и решимость Клара вкладывает в свой ответ, в чёртово «да».
В этот миг уже стая магических крыс сгрудилась полукругом, Крысиный Король ухмыляется, Ханифа колдует. Они собираются энергию и связь из-за этого события вплести в свою систему, а затем её же опрокинуть с ног на голову.
Вот так и скрывай от ребёнка магию, чтобы потом не знать, как из подобных пассажей выбраться!
Кошмар!
В глазах Ханифы плещется фиолетовая энергия, но Клара не чувствует, что её сковывает.
Наоборот — становится даже как будто бы легче дышать.
И что-то в выражении лисьих глаз Лекса изменилось…
И тут она вспоминает догадку Марка. О том, что сила в ней была изначально, а в восемнадцать она полностью должна раскрыться. Быть может, в этом и есть особенность клана Харш? А вся история про заточение в Утёсе и скрытие магии — лишь суеверие или вовсе прикрытие.
Возможно, Итибол знал об этом, но Марлен рассказать не успел.
Всё это значит, что в ней уже есть сила!
И она уже проявляла себя в похожей ситуации — тогда Клару пытались женить на ферсвине, и в итоге он стал её фамильяром.
Выражение лица Ханифы меняется. Само лицо вытягивается и бледнеет.
— Нет, нет, нет! — кричит она и кидается на племянницу. — Ты не можешь! Не можешь, нет!
Клара усмехается тонко, заломив руку за спину.
Волна горячей энергии отбрасывает женщину в сторону.
А Крысиный Король… рассыпается. Становится кучкой пепла у ног эрлы Дагарда — серого, с фиолетовым отливом. Его никогда и не было. Он был всего лишь часть магии Ханифы. Может быть, её воплощением.
А раз сила Клары привязывает к ней тех, кто пытается привязать её, теперь уже эрле служит Ханифа.
Магическая слуга? Фамильяр? Помощница? Рабыня?
Без разницы… Главное, что теперь Клара может приказать:
— Верни моей семье, всем слугам, замку, окрестностям прежний вид. Сейчас же.
Голос твёрд, словно сталь, но она всё-таки не может сдержать слёзы из-за всего пережитого.
Как же хорошо, что она не подумала убегать, браться за меч, рисковать родными…
Ведь от руки Ханифы и вправду мог кто-то умереть, и сама Клара бы лишь усугубила ситуацию.
Чувство облегчения, правильности и какого-то необъяснимого света заполнило грудь…
Хотя… почему это необъяснимого?
В тот же миг, как Крысиный Король рассыпался прахом, магическим песком, солум выглянул из-за плотной пелены туч и подарил тот самый свет, что и должен проливаться в Урахад.
Небо на стороне клана Харш.
Для Клары не может быть доброго знака лучше.
Глава 50. Слёзы
Вся семья Клары, все слуги и даже животные обретают прежние тела. Вот только Марк отчего-то возвращает себе не своё человеческое, привычное всем обличье, а волчье. В его глазах горит серебро. Он рычит и набрасывается на Ханифу.
Та, впрочем, попыталась улизнуть ещё раньше, чем увидела его.
Попытка сбежать?
Какая глупость…
Они теперь связаны. Клара до конца не понимает суть своей силы, но даже ей ясно, что выпутаться из пут магической привязки — нелегко. Или даже едва ли возможно.
А ведь с такой силой, — на её губах начинает играть лёгкая, загадочная полуулыбка, — можно вернуть прежнее величие клана Харш.
Что если крысиное нападение — всего лишь первое испытание?
Если так, то она готова принять любой вызов.
Помнится, Марк обещал Ханифе не слишком-то приятные вещи. Сейчас он нависает над ней. Обе огромные лапы расставлены у плеч. Оскал совсем рядом с бледным лицом тёти. Она дрожит и плачет.
