Уайетту стало любопытно, зачем она ему это рассказывает.
– Авантюристы, бежавшие с Кубы в восьмидесятые годы из бухты Мариэль? Они пытались ужиться с Кастро, а когда не получилось, решили перебраться сюда. Они только усложняли жизнь остальным, в том числе и моим родителям. Их нужно было отправить назад, жить с тем, что они избрали. – Карбонель сделала паузу. – Я с трудом поднималась наверх. На каждую ступеньку. Мне никто ничего не давал. Когда отец умирал, я поклялась ему, что не совершу тех ошибок, какие совершил он. Что буду осторожна. К сожалению, сегодня я совершила ошибку. – Она устремила на него взгляд. – Однако ты спас меня от смерти. С какой стати? Чтобы иметь возможность убить самому?
– Я отправляюсь за колесом Джефферсона, – сказал он ей. – Если вмешаешься, я убью любого, кого ты пошлешь, а потом непременно убью тебя.
– Чего ты беспокоишься? Тебя ведь это уже не касается.
– Прошлой ночью один человек погиб только потому, что выполнил свою работу.
Она засмеялась.
– И это задевает тебя?
– Это задевает тебя.
Уайетт увидел, что она поняла. Он мог создать ей проблемы. Нарушить все планы. Испортить жизнь.
– У Малоуна тоже есть ключ от шифра, – сказала она. – Он отправил его себе электронной почтой через компьютер Воччо, потом стер с институтского сервера. Других записей ключа нет. Они есть только у него, у тебя и у меня.
– Он отправится прямиком в Монтичелло.
Уайетт обошел ее, направляясь к двери.
Карбонель схватила его за руку, лица их находились в нескольких дюймах друг от друга.
– Одному тебе не сделать этого, и ты это знаешь.
Он это знал. Слишком много неизвестного. Слишком много риска. И он не был подготовлен должным образом.
– Тебе не провести меня, Джонатан. Дело не во мне и не в том, что произошло вчера ночью. Дело в Малоуне. Ты не хочешь, чтобы он преуспел. По глазам твоим вижу.
– Может, я хочу твоего провала.
– Отправляйся в Монтичелло. Раздобудь то, что нужно нам обоим. Что сделаешь с Малоуном, дело твое. Что делаем ты и я, останется между нами. Думаю, ты можешь не смешивать одно с другим. Я нужна тебе. И потому до сих пор жива.
Она не ошибалась.
Это была единственная причина.
– Раздобудь это колесо, – сказала она.
– Почему сама не раздобудешь?
– Как я уже сказала в Нью-Йорке, предпочитаю быть обязанной только тебе.
Это означало, что ее цель близка. Привлечение своих агентов только потребует усиленного заметания следов.
– Ты хотела смерти Скотта Парротта, так ведь?
– Если бы он сделал свою работу, то остался жив.
– У него не было ни единого шанса.
– Не то что у тех трех агентов, которых ты позвал, оглушив Малоуна? У них был шанс, так ведь?
Правая рука Уайетта сжалась в кулак, но он сдержался. Именно этой реакции ей и хотелось.
– Раздобудь это колесо, Джонатан. Тогда поговорим.
* * *
Малоун с разворота ударил одного из ричмондских полицейских пинком по голени. Потом провел правый хук в челюсть второму и саданул коленом в живот третьему.
Все трое повалились.
Рев въезжающего в вестибюль мотоцикла отвлек их внимание на необходимые для действия несколько секунд.
Кассиопея помчалась к нему по мраморному полу. Замедлила ход настолько, чтобы он вскочил на седло, потом дала газ и повернула влево к находящейся в пятидесяти футах лестнице. Малоун одной рукой обхватил ее за талию, другой выхватил пистолет. Обернулся и увидел, что полицейские поднимаются на ноги и хватаются за оружие.
Ступеньки спускались тремя длинными, прямыми маршами, между ними находились две широкие площадки, до низа оставалось около ста футов.
Этого Малоун не предвидел.
– Была не была, – сказала Кассиопея.
Он прицелился и выстрелил поверх голов полицейских.
Те бросились на пол и поспешили укрыться за статуей Джефферсона.
* * *
Кассиопея никогда еще не спускалась по лестнице на мотоцикле. Ковровая дорожка на ступенях должна была усилить трение, но езда предстояла тряская.
Она включила вторую скорость и устремилась вперед.
Амортизаторы заходили вверх-вниз, они с Малоуном старались сохранять равновесие. Кассиопея работала рулем, удерживая мотоцикл на ходу. С этой машиной она была знакома. Благодаря низкому центру тяжести управлять ей было легко. Полицейские в Европе успешно пользовались ими уже много лет. Ранняя модель «Хонды» стояла в гараже ее французского шато. По привычке Кассиопея и выбрала этот мотоцикл, отказавшись от машин секретной службы.
Коттон крепко держался за нее, она крепко держала руль.
Они достигли первой площадки.
Кассиопея быстро увеличила скорость, потом слегка зажала тормоз перед тем, как спускаться по очередному маршу. На второй площадке машину занесло влево. Она тут же дернула руль вправо, переднее колесо коснулось последнего ряда ступеней, сила тяжести влекла их к полу внизу.
Кассиопея услышала, как Малоун сказал:
– Компания.
Потом раздался выстрел.
Сделанный Коттоном.
Еще несколько тряских метров, и они оказались на ровной поверхности.
Кассиопея прибавила газу, и они понеслись вперед между стульями и диванами по холлу, под потолком из витражного стекла.
Люди шарахались прочь с дороги.
Входные двери находились в тридцати метрах.
* * *
Малоун удивился, что им удалось спуститься. В его представлении шансы на успех составляли примерно тридцать против семидесяти. Полицейских они застали врасплох, и он рад был видеть, что путь впереди свободен. Опасность была сзади. Малоун видел, как полицейские бегут вниз по лестнице, достигли первой площадки и приготовились стрелять. Выстрелил три раза во второй лестничный марш, пули срикошетили от мрамора и рассеяли неудачных преследователей.
Он надеялся, что ни одна из пуль не достигла цели.
– Коттон, – услышал он голос Кассиопеи.
Он повернулся и посмотрел вперед.
Стеклянные двери, запертые, как она сказала, до девяти часов, преграждали путь. За ними яркое утреннее солнце говорило о свободе.
Сорок футов.
– Быстрее, – сказала она, приближаясь к дверям.
Малоун прицелился поверх ее плеча и тремя выстрелами уничтожил одну из дверей.
Кассиопея направила мотоцикл в образовавшийся просвет.
Они с ревом выехали на тротуар, и она затормозила.
Их ноги коснулись асфальта.
Перпендикулярно отелю шла оживленная улица.
Малоун осмотрел поток машин, увидел, куда можно вклиниться, и сказал:
– Вытащи нас отсюда.
Глава 42
Ват, Северная Каролина
Хейл был удовлетворен приготовлениями. Выбор ремней сильно удивил Нокса, он заметно поколебался перед тем, как кивнуть, потом попросил несколько минут на необходимые приготовления. Хейл заметил, что другие три капитана встревожены. Выбор наказания поставил на голосование он, но они все проголосовали «за».
– Убийство твоего бухгалтера было глупостью, – сказал ему Суркоф.
– Он разочаровал меня, как и этот член команды.
– Ты часто рискуешь, – заметил Когберн. – Слишком часто.
– Делаю то, что необходимо для выживания.
Капитану не требовалось объясняться перед остальными, пока принятые решения оставались его личным делом, и смерть бухгалтера семейства определенно подходила под эту категорию. Так было, когда капитаны контролировали свои корабли, и мнение другого капитана имело значение, только если компании группировались.
Нокс привлек его внимание и жестом показал, что все готово.
Хейл вышел вперед и обратился к собравшимся под утренним солнцем.
– Мы все поклялись в верности договору. Вы хорошо живете, хорошо обеспечены. Наша компания работает, потому что мы работаем дружно. – Хейл указал на человека, привязанного к столбу. – Он оплевал все, что нам дорого, и подверг риску каждого из вас.
Привязанный зашевелился.
– Предатели заслуживают того, что получают, – повысил он голос.
Поднялся шум, говорящий, что все согласны. По спине Хейла пополз холодок. Как хорошо иметь власть. Не хватает только соленого воздуха и покачивания палубы под ногами.
– Будьте свидетелями кары! – выкрикнул он.
Нокс стоял возле связанного человека, и Хейл наблюдал, как квартирмейстер подозвал двух членов команды. Избранная кара была особенно жестокой, хотя по исполнению простой.
Две доски соединялись с обоих концов кожаными ремнями около трех футов длиной. Ремни накладывали на голову осужденного спереди и сзади, два стоявших по бокам человека держали доски обеими руками.
Хейл надеялся, что Стефани Нелл смотрит. Он перевел ее из камеры без окон в ту, откуда ей был виден двор. Он пока что ничего не услышал о ключе к шифру, поэтому участь Нелл оставалась нерешенной.
Двое членов команды принялись вращать доски, изгибая ремни, пока они не охватили голову осужденного. Тот вертел головой, пытаясь помешать их усилиям, но тщетно.
