если ты опять решишь от меня избавиться, то я пойду туда, но подтвердить надо прямо сейчас.
— Что за приглашение — на званый ужин? К маркизу?
— Да.
— Иди, конечно, не будешь же ты из-за меня его пропускать!
— Могу и пропустить! Я уже побывал на тысяче таких ужинов — всегда одни и те же люди, одни и те же слова.
— Иди, Пьерджорджио, не отказывайся! — раздаётся мужской голос.
Я заливаюсь краской. Мы разом оборачиваемся и видим Марко.
— Привет…
— А-а, решил всё-таки приехать? Молодец, правильно. Привет! — приветствует его Пьерджорджио.
— Да, решил вот… Ну как вы тут?
— Отлично. Обсуждаем, куда пойдём ужинать.
— Ну да, это я уже понял. Тебя пригласили к Антинори*?
*(Примечание. Маркиз Антинори — один из известнейших производителей качественного вина в Италии)
— Да, в «Иль Команданте».
— Слышал, там неплохо. Думаю, тебе надо идти.
— Да вот, не знаю куда девушку пристроить, не поможешь? — Пьерджорджио хохочет, а Марко сохраняет серьёзность, даже не улыбается.
— Могу помочь.
— Эй! Ничего, что я здесь? Не мешаю?
— Лиза, я бы хотел пригласить тебя на ужин.
Что за театр абсурда! Я набираю воздух, чтобы возразить, но он успевает заговорить раньше:
— Это мой старый друг, вернее друг моего отца, я знаю его с детства. Очень интересный человек, раньше занимался политикой, был известным…
— А как его зовут? — Спрашивает Пьерджорджио.
— Джинаро Пеларатти…
— Хм… не припоминаю…
— Он уже давно отошёл от дел, живёт в деревне, в получасе от Неаполя. Поедем, Лиза, прошу… Посмотришь на Кампанию, какая она на самом деле, попробуешь настоящую неаполитанскую еду. Ты показывала мне Москву, а я покажу тебе маленькую деревушку. Но это гораздо лучше, чем сидеть в отеле или гулять по Неаполю в одиночестве.
Я чувствую укол в сердце — он говорит о той ночи… О нашей ночи…
— Ужинать с тобой лучше, чем сидеть в отеле?
— Давай, давай, Лиза не упрямься, не цепляйся к словам, поезжай с Марко, я его знаю, он плохого не предложит.
Чувствую, как левая бровь скептически ползёт вверх.
— Не лишай меня ужина в мишленовском ресторане, — говорит Пьерджорджио ворчливо.
— Ты же сказал, что в этом ужине для тебя нет ничего ценного.
— Нет, я сказал не так, и к тому же только из приличия.
— Понятно…
Я раздваиваюсь… С одной стороны, всё ещё остро чувствую горечь, боль, обиду — они почти постоянные мои спутники с… с того самого момента… Но, вместе с тем, мне очень хочется поехать с Марко, и сердце радостно стучит: «Едем-едем-едем-едем!»
Глупость какая… С чего бы мне радоваться? Ведь всё решено, всё кончено, никаких отношений, ничего… Но себя не обманешь… Да, я хочу поехать и да, я радуюсь, что Марко прилетел сюда ради этого ужина, ради встречи со мной… Правда? Я действительно в этом уверена? Не знаю… Не знаю, но соглашаюсь, сохраняя холодный и неприступный вид:
— Хорошо, поехали ужинать к твоему другу.
По дороге мы почти не разговариваем и, мне кажется, громкая музыка по радио совершенно не спасает ситуацию, не делает неловкое молчание более комфортным. Я смотрю в окно, но уже темнеет и вскоре разглядеть хоть что-то становится почти невозможно. Съезжаем на узкую каменистую дорогу, на встречу не попадается ни одной машины. Всего чуть больше получаса от Неаполя и совершенно другая жизнь…
— Кажется, мы забрались довольно высоко, да? — говорю я, чтобы сказать хоть что-то, когда приёмник начинает шипеть и его приходится выключить.
— Да, днём здесь очень красиво, жалко, что сейчас ничего не видно… — с готовностью отзывается Марко. — Мы уже практически на месте… Сигнал плохой…
Мы едем по деревне. Она небольшая, плохо освещённая и почти безлюдная. Дома прячутся за высокими стенами, за взрослыми деревьями и густой темнотой. Мы въезжаем в большие распахнутые настежь ворота, сворачиваем с дорожки и паркуемся на просторной лужайке, рядом с двумя другими машинами.
— Это ресторан или дом твоего друга?
— Нет-нет, это не его дом, можно сказать домашний ресторан и маленький отель, о только для своих.
По широкой тропе, ведущей мимо старых олив, мы направляемся к дому. Темно, чёрное небо, усыпанное миллионами звёзд, нависает искрящимся куполом. Оно такое низкое, кажется, протяни руку и дотронешься… Воздух густой, сладкий, полный запахов олеандров, душистых трав и тёплой влаги близкого моря. На мгновенье, мне кажется, будто мы очутились в другом мире, где кроме нас никого не может быть. Я останавливаюсь, но Марко не замечает этого и идёт дальше. Ну и хорошо… Я двигаюсь за ним…
В саду между деревьями натянуты провода с редкими и довольно тусклыми лампами. Под ними стоит несколько деревянных столиков, за одним из которых сидят два старичка, они пьют вино из небольших гранёных стаканчиков.
От дома, немного лучше освещённого, чем сад, к нам движется плотный человек в длинном фартуке. У него седые по-немецки обильные усы, да и весь он похож на немца с рекламного плаката — круглый живот, толстые руки и жизнерадостное лицо. Он останавливается, чуть не доходя до нас и упирает большущие кулаки в бока:
— Марко! Глазам своим не верю! Да не один — с невестой! А я ведь не поверил синьору Пеларатти, что ты придёшь. Ну и дела! Совсем ты нас забыл! Ну иди, дай я тебя обниму.
Хорошо, что здесь темно и никто не видит, как я становлюсь пунцовой при слове «невеста».
— Привет, Стефано, рад тебя видеть.
— Ну а как же, соскучился по моему пармиджано?
Они обнимаются.
— Знакомься — это Лиза.
— Лиза! Какая красавица! Рад познакомиться! Откуда ты?
— Из Сибири, — я улыбаюсь.
У Стефано округляются глаза, он переводит взгляд с меня на Марко, снова на меня, снова на Марко:
— Где ты её нашёл?
— В Москве, мой друг, — Марко улыбается.
— Невероятно! Ты русская?
— Ну да, — я уже смеюсь не сдерживаясь. Впервые в Италии моё происхождение вызывает такой шок.
— И говоришь по-итальянски?
— Да, немного говорю. Я училась во Флоренции.
— Фантастика! Ну проходите, садитесь за тот стол, а я пойду скажу синьору Пеларатти, что вы уже здесь. Из Сибири! Мама миа!
Мы проходим к столу. Старички всё это время не отрываясь, забыв о вине и еде, но безо всяких эмоций следят за нами, как большие флегматичные черепахи.
— Это успех, — со смехом говорит Марко. — Стефано потрясён, значит ужин сегодня будет бесподобным. Ни один человек в мире не готовит так хорошо, как он. Я очень надеюсь, что тебе понравится. В детстве я часто здесь бывал… да…
28. Крёстный и лучшая в мире бабба
— Марко! — к нам подходит
