В КНДР запрещено хвалить Южную Корею. Но и – наоборот, по закону, действующему в Южной Корее с начала войны, “за восхваление” КНДР, именуемой “преступной организацией”, предусматривается до семи лет лишения свободы.
Южнокорейские СМИ, в особенности приближенные к правительству, регулярно обличают ужасы чучхе в Северной Корее. А чтобы привлечь внимание мировых агентств, добавляют леденящие подробности.
Так, 20 августа 2013 года мы узнали от них, что северокорейский руководитель Ким Чен Ын расстрелял свою любовницу певицу Хён Соль Воль из пулемёта вместе с 10 другими артистами – за съёмки в порно и почему-то за чтение при этом Библии.
При советской власти ложь становится основой работы идеологической машины.
15 декабря 2013 года – что Ким Чен Ын расстрелял своего дядю Чан Сон Тхэка, тоже из пулемёта.
8 апреля 2014 года – что Ким Чен Ын заживо сжёг министра общественной безопасности О Сон Хона из огнемёта.
Из последних интересных расстрелов – 29 апреля нынешнего года. В этот день мы узнали, что Ким Чен Ын расстрелял четырёх музыкантов национального ансамбля Ынхасу. Из чего – не сообщается.
Ряд убитых позже воскресает. В частности, баскетбольная звезда 90‑х Деннис Родман, побывавший в гостях у руководства КНДР в 2014 году, утверждал, что он видел расстрелянного из пулемёта дядю Кима и тот был вполне жив.
А расстрелянная, как мы помним, за хранение Библии и съёмки в порно в 2013 году Хён Соль Воль была обнаружена в 2014 году агентством “Франс Пресс” на центральном телевидении КНДР, транслировавшем торжественное мероприятие по случаю съезда. Покойница выступала в военной форме вместе с нынешним министром обороны (которого из зенитки)…
Беда не в том, что южнокорейские СМИ поставляют как часы бредовые новости про КНДР. Бог с ними, с обеими Кореями! Беда в том, что информационное пространство наших с вами отечественных СМИ заполняют тупые дятлы… Это означает, что у нашего медиакласса нет никакого иммунитета от любых информационных вирусняков. В том числе направленных против нас с вами.
Их так учили – не уметь верифицировать. Их так учили – не знать контекста и не интересоваться. Их так учили – быть тупорылыми распространителями всего любого, что “запущено”…
И сейчас, уважаемые читатели, – вашу картину мира за редкими исключениями формируют люди, которые в среднем знают значительно меньше, чем вы. Потому что знать их не учили. Их учили “работать с информацией”, так-то. И что в них зальют – то они и понесут по вашим мозгам…»
Действительно, бог с ним, с этим бредом про Ким Чен Ына. Можно посмеяться – и забыть. Но всё-таки настораживает, что всё «это» распространяется со скоростью звука и у многих людей сердце замирает от того ужаса, который выливается на них через средства массовой информации.
Но есть и другие примеры – более серьёзные, более болезненные, более жестокие. Например, всё, что происходило вокруг «Бессмертного полка». В кои-то веки вдруг возникла фантастическая консолидация людей, в кои-то веки за этим объединением почувствовалось дыхание – живое, искреннее.
Однако нашлись люди, кому это не понравилось. И что же начали делать те, кому это не понравилось?
В Интернете «вдруг» всплывают фотографии, на ко– торых брошенные на землю и сваленные в кучу транспаранты с фотографиями наших ветеранов и солдат. Появляются комментарии, в которых возмущаются и ужасаются тому, насколько безнравственно поступили с теми людьми, кому за деньги вручали в руки портреты чужих людей, и они шли за эти деньги, за гроши, чтобы хоть что-то заработать… И так далее, и тому подобное…
Задумаемся: а ведь это носит характер не просто резкой лжи, отчаянной, если угодно, лжи – вот вам, нате! Нет, это облекается в форму печальных размышлений, даже в литературную форму.
Литератор и бард Вероника Долина пишет:
«Мне очень жаль. Мне очень-очень жаль. Но я скажу. Я прошла пешком с десяток переулков. Вблизи Тверской. У Пушкинской и Маяковской, Каретный Ряд и Петровка… все это – автобусы и автобусы. И ещё автозаки, их тоже десятки. Не знаю сколько. Конечно, это в объектив не попадёт.
Мне жаль, но я скажу. Вся эта история с маршем – постановочная, и только».
Сказала…
Но ведь даже в голову не пришло Веронике Долиной просто посчитать, сколько нужно автобусов, чтобы разместить и привезти полмиллиона человек! Нет. Это не важно. Ложь, облечённая в печальные ноты, запущена в массы. Это вам не хлестаковский вдохновенный бред, не ноздрёвский разгул в угаре, не мягкие обломовские мечты о кисельных берегах да молочных реках. Нет! Это хорошо, с холодной головой продуманные слова, облечённые во флёр «искренней и трагической» печали: и хотела бы, мол, поверить, да факты не позволяют…
И единомышленники Долиной, подхватив её интонацию, не только поддержали её «смелость», но и сами принялись строчить раздражённые комментарии по поводу того, что происходило в Москве и других городах в День Победы.
В ответ им появились другие, довольно жёсткие комментарии. Например, Дмитрий Петровский:
«Простите, сейчас будет резко. На 9 мая я был в Москве. Я видел людей, участвовавших в акции “Бессмертный полк”. Я разговаривал с ними. На некоторых из молодых людей были пилотки, которые они купили на улице за 300 рублей. Ни один не согласился продать мне свою – за 600…
Вы мне рассказываете, что они вышли за деньги и потом выбрасывали портреты? Расскажите это, и сразу пойдите на три буквы, без дальнейших выяснений…»
А правда – почему же случился такой испуг, почему единение людей так напугало? Что в этом плохого? Откуда такая истерика? «Боже мой!» – они собираются вместе, они не дерутся, они едины?! Они не пьяные, хорошо одеты и, кажется, даже искренне выражают свои чувства. Люди хотят помнить, люди хотят сохранить память о подвиге своего народа – это ведь ужасно… Они плачут – этого не может быть! Мы в это не верим и убедим всех, что это неправда…
Такая вот логика разрушительная.
Я думаю, эта истерика вызвана тем, что феномен «Бессмертного полка» не вмещается в ту узкую логику, по которой живут люди, пишущие, что «Бессмертный полк» – ложь. Да, я допускаю, наверняка были и примкнувшие и примазавшиеся – в Москве, и где-то в регионах. Это те, кто всегда и во всём ищет свою выгоду, решает свою политическую задачу, проворачивает свой гешефт. Допускаю, что вокруг и около «Бессмертного полка» могла быть и неискренность, и несправедливость, и расчётливый цинизм…
Но это ли имеет решающее значение?
Достоевский однажды сказал, что если доподлинно узнает, что истина вне Христа, то предпочтёт остаться со Христом, нежели с истиной. Здесь – то же самое. Я предпочитаю остаться в составе «Бессмертного полка», в рядах тех, кто идёт смело и искренне – для меня это самое главное. И таких людей большинство. Благородные лица этих людей дают мне надежду на будущее. Ведь произошла сакральная вещь! Двенадцать миллионов человек вышли с портретами своих родственников, которые воевали, погибли во время войны, не дожили до сегодняшнего дня.
Самый главный праздник для православного человека – Воскресение Христово. Второй по значимости для нас – День Победы. Причём всё взаимосвязано, вытекает одно из другого. Мы поём во время Крестного хода на Пасху: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав!..» Люди на портретах тоже воскресли «из мертвых, смертию смерть поправ», через память тех, кто идёт за них в «Бессмертном полку» сегодня.
Это потрясающая закольцованность, в ней глубочайший смысл.
Как же можно разрушать этот священный круг? По недомыслию, нечаянно? Ничего подобного. Это делается осознанно: потому что «Бессмертный полк» объединяет тех, кто не входит в ближний круг, в наш либеральный «интеллигентный» ближний круг. А ведь только мы, люди ближнего круга, можем назначать нерукопожатных, это мы можем клеить ярлыки-этикетки. И для нас, либералов, люди, идущие «Бессмертным маршем», – нерукопожатные».
Допускаю, что вокруг и около «Бессмертного полка» могла быть и неискренность, и несправедливость, и расчётливый цинизм…
Но это ли имеет решающее значение?
Достоевский однажды сказал, что если доподлинно узнает, что истина вне Христа, то предпочтёт остаться со Христом, нежели с истиной. Здесь – то же самое. Я предпочитаю остаться в составе «Бессмертного полка», в рядах тех, кто идёт смело и искренне – для меня это самое главное.
Ладно. И это пропустим. Хотя это чудовищный ход мысли. Допустим, это мнение пяти-десяти-двадцати человек – узкой группы. Но ведь есть другие примеры – звенящие. После развала СССР и принятия новой Конституции любая критика прессы, любой более или менее серьёзный анализ СМИ стали не приняты. Было принято априори, что свободные, демократические СМИ у нас вещают правду и только правду. Но ведь за любой свободой, в том числе и свободой слова, должна стоять определённая ответственность. Должно быть уважение к тому, кто меня читает, смотрит или слушает. Уважение может проявляться, допустим, в том, что пишущий или вещающий доносит до общества информацию, в которой он уверен «на все сто». А если он не до конца уверен в этой информации, то он нам так и должен сказать – не уверен. Это в идеале.
