глаз. На вопрос о месте нахождения третьего глаза Касьян изъяснялся долго и противоречиво. В окончательном варианте выходило так, если большой палец согнуть и сгибом приложить к переносице, а ногтем ко лбу, то где ноготь окажется, там и третий глаз. Я попробовал, оказалось, что на пару сантиметров ниже, чем я думал. Не в ложбинке на лбу, а прямо под ней.
- Только прямо туда и стреляй. Промахнёшься – тут тебе и конец.
- Слышь, дед, а если я ему очередь засажу, чё будет?
- Пулей надо, дурья твоя башка! А не то, всё! Смерть! Наливай!
По мере убывания водки во втором штофе, дед становился всё более разговорчивым, правда, пользы от этого не было. Мало по малу я сообразил, что накрыло не меня, а именно его. Потому что услышал рассказ про Чернобога, что просил у него Касьян власть над шуралеями, и что дал ему её Чернобог. Что гонял их Касьян как хотел, что работать на себя заставлял, что они ему из леса, вырванные с корнем деревья целиком приносили. А потом не до них ему стало, а они уже сами к нему шли, шли и шли, шли и шли, шли и шли…
- И ты иди! Закат скоро. Иди! Всё!
Он махнул на меня рукой, делая знак, выметаться. Я счёл за благо удалиться. Наверное, в этой ситуации такое решение самое правильное. Мало ли что у колдуна в доме может после заката происходить. Ну, как шуралеи припрутся, те, которые к нему шли и шли, а тут я со своим «амулетом». Нет, надо валить. И от Касьяна, и из деревни. От Касьяна сейчас, из деревни – завтра.
По дороге домой меня взяли сомнения, на предмет того, когда, в какой момент Касьян правду говорил: вначале, или под конец? Вот он когда напился, он разоткровенничался, или расфантазировался? Можно чёрта пулей в лоб убить? Или только солью? С золой. С осиновой, или любая подойдёт? Надо будет у майора завтра спросить, а то самому проверить времени может и не случиться. Надо точно знать.
Пожелав господам офицерам спокойной ночи, я повалился спать. Всю ночь я воевал с чертями и кочевниками. Я косил их из «Печенега», закидывал гранатами, а они всё пёрли и пёрли на меня. Кончились они только под утро, когда Алёшка меня за плечо трясти начал. Израненный и контуженный во все выступающие части тела, я сел на кровати, растирая лицо руками.
- Лёш, только не говори, что на нас напали, ладно. Я этого не переживу.
- Майор человека прислал, Романа к себе затребовал.
Спросонья и с похмелья, я не понимал, как реагировать, но слово «затребовал» мне не понравилось:
- Чё за… чё за байда такая? Он совсем параллели попутал?! Майор этот.
- Роман приказал собираться.
- Собираться? Мне? Я же вчера никого не бил.
- Всем собираться. Тебе тоже.
Всем? Это меняет дело.
- А куда выдвигаемся?
- Не сказал.
- Ладно, я сейчас.
И я начал собираться.
Интересно всё-таки, поймали они чертяку этого или нет? Блин! Гоню! Как его поймаешь?! Замочили, отогнали? Что-нибудь им удалось, этим охотникам за приведениями? Что-то я вчера хотел у товарища майора важное узнать, а что, не могу вспомнить.
Глава 13
Глава тринадцатая
Полностью готовые к выдвижению в любом направлении, мы ожидали отца-командира около часа. За это время переправ все варианты наших дальнейших действий, мы с Алёшкой и Данилычем всё же склонялись к тому, что, скорее всего, придётся продолжить экспедицию. Такой поворот событий не нравился никому, даже мне, не смотря на то, что я-то как раз был подготовлен к встрече с демонами нижнего мира. Но именно он, в смысле такой поворот, мы посчитали наиболее вероятным. Однако, вернувшийся поручик заверил нас, что, хотя, и думали-то мы правильно, но всё равно ошиблись. Кроме самого поручика не расстроился никто, никому не хотелось к чёрту на рога. Поручику тоже не хотелось, но он-то был настроен на продолжение экспедиции, а сегодняшнее известие, на основании которого комендант местного захолустья и высылал нас в Самару, сделало работу геодезистов пусть даже и военных на прилегающих территориях опасной до невозможности.
Товарищ майор, имея на руках пять подтверждённых случаев появления злокозненных шуралеев, из которых четыре, то есть все кроме нашего, с человеческими жертвами, запросил поддержки у соседей. Сегодня утром ему пришёл ответ, что у соседей также были зафиксированы два появления духов нижнего мира с пятью трупами как раз в направлении нашего маршрута. Аким Лукич, пользуясь властью данной ему на такой случай, во-первых, во избежание ненужных жертв ещё и с нашей стороны, запретил нашей группе дальнейшее проведение топографических работ в полях. Во-вторых, высылал нас из своих «владений» обратно в Самару. В пользу такого решения вопроса сыграли и мои стычки с населением. В-третьих, решение о нашей высылке назад он сопроводил письмом соответствующего содержания. В-четвёртых, раз уж мы всё равно прёмся в Самару, то должны, пользуясь случаем, передать полковнику Ватулину ещё одно письмо, в котором он, майор Опарин, сообщает истинное положение дел на фронтах и запрашивает у вышестоящего начальства подкрепление в виде живой силы и техники. Так что нам предстояла двойная миссия: передать сообщение майора и сгинуть с глаз его суровых.
Что ж, в конце концов, для нашей группы ничего удручающего во всём этом не усматривалось никем. Поручика в расчёт не берём, ему хоть камни с неба лишь бы в поля, на съёмку. Уже во время марша на Самару я улучил минутку на привале и спросил:
- Думаешь, князь не войдёт в положение?
Старинов посмотрел на меня довольно странным взглядом и не менее странно ответил:
- Ну, это тебе лучше знать.
- С чего бы? – поинтересовался я.
- А разве не он тебя приставил, чтобы шпионить за мной?!
- Рома! Ты не забывайся! Что значит, шпионить?
- Ты же сам сказал, что он тебя послал «приглядывать»! – взорвался поручик.
Ах, вот оно в чём дело!
- Во-первых, приглядывать – это не шпионить, а оберегать. А во-вторых, говорил я это у майора и для майора, потому что его высокоблагородие уже совсем собрался меня на действительную военную службу призвать. Заметь, в свой гарнизон. А у меня таких намерений не имелось, ни одного. Пришлось наскоро легенду
