хозяин посмотрел куда-то вверх, в угол кабинета, и прочел:
«Рыба в глубине живет,
Вот жила б наоборот…»
— Вот же, посыл ясен! А здесь зачем «грызть»? Непонятно. Посетитель опустил голову и тихо сказал:
— Там есть еще варианты.
Хозяин несколько раз бегло пробежал глазами весь текст и прочел:
«Покупайте наши нитки —
Вы не будете в убытке.
Держим марку высоко —
Вам порвать их нелегко».
— Вот, уже почти хорошо. Покупателю понятно: нитки крепкие. А что с пуговицами?
Посетитель нехотя буркнул:
— Посмотрите на обороте.
Хозяин перевернул лист.
— Ах, да! Простите. Сейчас посмотрим.
Прочитав текст, он заговорил:
— Так-так… Но первая строчка несколько корявая: «Пуговиц огромно здесь», — и он еще раз, но уже вслух прочел:
«Пуговиц огромно здесь —
Всех их точно и не счесть.
Выбирайте, что хотите,
К нам скорее приходите!»
Посетитель как бы очнулся и, кашлянув, предложил:
— Первые две строчки можно изменить, послушайте, — и он сухо прочел:
Пуговиц у нас не счесть —
Их число огромно есть…
— А можно и так, — и он добавил:
Пуговиц у нас не счесть —
Покупайте, Ваша честь!
Хозяин задумался. Он еще раз внимательно прочитал текст. Мечтательно посмотрел в окно. Ему, видимо, трудно
было выбрать окончательный вариант, и, вернувшись к теме, он произнес:
— А знаете, что мы с вами сделаем? Мы им предложим всё. Пусть сами выбирают. Вы, я думаю, согласитесь?
Посетитель молча кивнул головой.
— Ах, да? — спохватился хозяин. — А где иголки?
Посетитель, чуть сгорбившись, суетливо достал из папки еще один листок и, привстав, аккуратно положил его на стол.
— Вот здесь иголки. Но как-то уж не знаю: понравится ли?
Хозяин, взглянув на лист, предложил:
— Может, вы сами прочтете? Видите ли, хочется услышать ритм строчек от автора. Вас это не затруднит?
— Не затруднит, — ответил посетитель и приступил к чтению:
Вот иголка. Вот ушко —
Нитка здесь пройдет легко.
Покупайте-ка иголки,
Как игрушечки на елку!
В доме радость и веселье,
Где иголки — нет безделья.
Шить и штопать бесконечно —
Жизнь покажется беспечной.
Всей семье нужны иголки
Аккуратней с ними — колки…
В этом месте хозяин сделал удивленное лицо, но посетитель, не обращая на него внимания, словно с ходу рифмовал:
… Не забудьте малым детям
Не давать иголки эти.
Только тем, кто соображает,
Вечерами вышивает.
Шьет прекрасную одежду
И вселяет в нас надежду,
Что красивыми мы будем,
Потому что мы все люди…
Хозяин попытался свериться с текстом, но не успевал за автором, который с закрытыми глазами читал и читал:
… И иголки покупаем,
Нитки к ним не забываем,
Всё в шкатулках размещаем.
Покупайте, покупайте
И соседей привлекайте!
Пусть они свои иголки
Разместят на разных полках,
Где шитьё лежит красиво, —
Там иголкам не уныло.
Вам бы всем шитью отдаться —
Иглы наши не тупятся,
Не ржавеют и не гнутся,
И на них не стоит дуться,
Если ваш стежок не ровен
Или шов не так устроен…
Хозяин кабинета, вымученно улыбаясь, поднял руки вверх и, словно сдаваясь, запричитал:
— Всё, всё! Достаточно! Умоляю: остановитесь!
Автор открыл глаза и остановился. В наступившей тишине послышался, где-то совсем рядом, скрежет какого-то механизма. Хозяин встал, подошел к окну и, пытаясь что-то разглядеть в наступивших сумерках, задумчиво произнес:
— Опять ремонт — теперь будут греметь всю ночь. — Он сел на место и спросил: — И что вы предлагаете? Всё это иголочное повествование вручить заказчику?
Посетитель молчал, а хозяин, сдерживая эмоции, продолжал: — Вы, я понимаю, увлеклись. Да, конечно, творчество затягивает, но… — и он назвал старика по имени и отчеству, — и нас надо понять. Максимум четыре строчки. Ну, может быть, в крайнем случае, пять. А здесь, — он с карандашом пробежал по тексту, — сорок шесть строк. Да и с гонораром у нас с вами будут проблемы. Мы можем в расчет принять только условия контракта, а что прикажете делать с лишним материалом?
— Вы можете выбрать сами, — неуверенно ответил старик, — или, как скажете, могу и я.
Хозяин вопросительно взглянул на посетителя, глубоко вздохнул и примирительно, немного растягивая слова, произнес:
— Поскольку у нас сейчас, кажется, стагнация, то мы поступим так… — и он сделал паузу.
— Может быть, рецессия? — возразил автор.
— Что? — вопросительно отреагировал хозяин. — Ах, да. Простите, стагнация была в прошлый раз, — он взглянул на экран. — Вот же, вы совершенно правы: сегодня у нас рецессия. Сделаем так: четыре строчки из каждого заказа — по тридцать, а остальные, уж извините, — по пять. Итого… — начальник углубился в расчеты. — Итого у нас будет пятьсот тридцать пять благ. Вы, надеюсь, не возражаете?
Автор кивнул головой.
— Ну, вот и хорошо. Я распоряжусь — можете завтра же получить в кассе.
Автор снова кивнул головой и спросил:
— Я могу идти?
— Да, конечно, — ответил хозяин. — Ой! Извините, минуточку, — он достал из стола красную папку, открыл ее. — Вам еще одно предложение. Магазин женского белья просит что-то о бюстгальтерах. Возьметесь?
— Да, — не раздумывая ответил автор.
Хозяин удовлетворенно закрыл папку и произнес:
— Бюстгальтер… Интересно, что за рифму здесь можно подобрать?
— «Бухгалтер», — ответил посетитель и продолжил:
«Удобный нужен мне бюстгальтер», —
Сказал задумчивый бухгалтер.
— А почему задумчивый? — удивленно спросил хозяин.
— Не знаю, — ответил автор, — так получилось. Я могу идти?
— Да, конечно, — ответил молодой хозяин кабинета. — Кстати, у вас сегодня заканчивается лицензия. Вот мне справочку положили, — и он ткнул пальцем в бумажку, принесенную секретаршей. — Завтра уже рифмовать вам нельзя. Так что обеспокойтесь.
— Я обеспокоюсь, — вставая, ответил посетитель и, не прощаясь, вышел из кабинета.
За окном грохотала какая-то железяка.
* * *
А там в середине дня поезд наконец-то прибыл к месту назначения.
Начало июля — жара прилично прокалила железнодорожный состав с новобранцами, который загнали в тупик подальше от города. И вот великое счастье наступило: их выпустили из вагонов. Слабо организованная толпа заскучавших пацанов, оглядывая незнакомые окрестности, вывалилась на щебеночную отсыпку насыпи. Видочек будущих воинов никоим образом не соответствовал тому, что в скором времени
