Это была женщина лет тридцати, одетая в шелковую пижаму золотисто-коричневого цвета. Ее одежда, пошитая по самой последней моде, переливалась в свете косых солнечных лучей, а волосы цвета воронова крыла были заплетены в косу и уложены на голове короной.
– Привет, красивая, – бросил я прямо с порога. – Что может делать такая милая леди в лачуге одинокого мужчины?
Она небрежно переключала каналы, разглядывая меняющиеся на экране картинки. Естественно, там везде крутили ролик, как я под всеобщее ликование ревущей толпы, в сопровождении четырех охранников поднимаюсь по лестнице в Белый дом.
Если хотите знать мое мнение, то я принял ее за журналистку, охотившуюся за очередным порционом сенсаций. Как вы знаете, по условиям земного уклада считается, что красивой женщине всегда проще договориться с одиноким мужчиной и получить от него то, что нужно, предоставив взамен свою любовь и ласку. Здесь следует заметить, что такая уже сама по себе более чем дурацкая технология добычи нужной информации практикуется только на планете Земля и повсеместно отвергается на других цивилизованных планетах нашей Вселенной.
Я стоял у порога и властно посматривал на это прелестное создание. Она выглядела слишком уж спокойно. Если бы она знала, что у меня припасено для ее коварного криводушия, то вмиг сбежала бы отсюда, как ошпаренная. Я стоял и думал, как мне поступить? Вести себя, как подобает учтивому хозяину или быть холодным, как лед? А может, стоит поиграть с ней? Ведь она наверняка считает, что дело уже в шляпе. Глупенькая девица. Для начала я попробовал заглянуть ей в голову. У меня не вышло. Это что еще такое? Я не мог видеть картинок в ее разуме. Не может такого быть! Любой уважающий себя хомо сапиенс мыслит картинками, но в данном случае передо мной предстало нечто, не имеющее энергии, массы, длины волны и положения в пространстве. Я попробовал остановить время, чтобы получше рассмотреть собеседницу. Ничего не произошло! Пространственное перемещение тоже не работало! В присутствии этой дамы я был бессилен, как младенец! Я вновь попробовал заглянуть в ее голову. Там не было ничего, даже пустоты.
– В состоянии знания, Майкл, нет необходимости в картинках, – вежливо сказала она. – Они лишь создают энергетический барьер для восприятий, – и тут она наконец-то повернулась ко мне лицом.
– Боже милостивый! – я инстинктивно попятился назад.
Ее взгляд! Он был не человеческий! В глазном яблоке я не увидел ни зрачков, ни белого бельма. Это были нечеловеческие глаза яркого иссиня-бирюзового цвета. Точно такого же оттенка, как у искры, когда я впервые увидел ее в Катманду.
Она оглядела меня, а потом приподнялась с кресла и направилась мне навстречу. Она была того же роста, что и я, никак не меньше.
– Значит, это тебя выбрала искра? – сказала она с ласковой улыбкой. – Не смущайся. В этой Вселенной ничего никогда не происходит случайно. Все и везде имеет свою закономерность.
Ее голос звучал деликатно, чувствовалось, что этот разговор был желанным для нее.
– Закономерность? – повторил я ее слова. – Знаете, меня каждый день гложет чувство вины. Не так-то просто взять на себя ответственность за гибель целой нации русских.
– Мы не будем оплакивать Россию, Майкл. Когда она исчезла с планеты, вместе с ней пропала угроза термоядерной войны. Она должна была умереть.
– Я думал, что с помощью искры я смогу помочь человечеству, но я бы никогда не подумал, что стану причиной гибели миллионов.
Она посмотрела на меня с неким сочувствием:
– Человечеству не нужна искра, Майкл. Ему нужно знание. Без знания ему не выжить.
– Но они слишком заняты и не готовы его получать, – сказал я. – Подавляющее большинство жителей Земли настолько погружены в систему деятельности своего окружения, что совершенно уверены, будто система осуществляет за ними контроль. Они даже не подозревают, что все исходит именно от их индивидуальности. Кого ни спроси, всем не хватает времени и денег, чтобы понять суть происходящего. Как-то я попытался объяснить своему другу Стиву, каким образом взаимосвязаны части физической вселенной, но его интерес к этому был настолько узок, что и говорить не стоит. Президенту я не осмелился доверить эту информацию, поскольку он бы счел необходимым сделать из этого тайну для остальных людей и держать ее за семью замками. Как видите, они не готовы использовать это знание правильно.
– Видишь ли, Майкл, здесь очень важную роль играет выбор, – заметила она. – Все дело в выборе. Каждый человек существует раньше, чем с ним происходит та или иная ситуация, и перед тем, как решить, в какую сторону идти, всегда есть выбор.
– Но что есть выбор? – сказал я. – Вот взять меня. Я обрел искру и сделал выбор помогать людям. У меня получилось сделать пару подвигов тут и там, и этим все и закончилось. Я лоб в лоб столкнулся с бетонной стеной под названием «человеческий фактор». Я наделен божественным даром и рад бы сделать выбор улучшить свою расу, но один я никогда не смогу одолеть безумие человечества. Они загрязняют атмосферу и продолжают упорно над этим работать каждый день, на всех континентах! Они сливают отходы в реки и озера. Они наполнили интернет порнографией и извращениями. Они выращивают наркотики, а потом продают их своим собратьям и травят население земного шара. Если бы они обладали искрой, этого безумия стало бы больше, и мир умирал бы быстрее. А для того, чтобы остановить эту вялотекущую шизофрению, в их закромах хранится ядерная бомба, способная раз и навсегда положить конец всему. Если бы я был богом, мне было бы очень трудно управлять такой империей. Скорее всего, я сам стал бы безумным и привнес бы это безумие на Олимп.
– Это их выбор, Майкл, – сказала она. – Каждый вправе согласиться или не согласиться, прежде чем начать жить так, как он живет. Если человечество идет туда, куда оно идет, значит, каждый житель Земли сделал свой выбор и согласился с этим.
– А если я не согласен! – запротестовал я.
– Те, кто не согласен, как правило, делают что-нибудь с этим. Они живут рядом с этим, но они всегда действуют, а не сидят сложа руки. Они живут другой жизнью и преследуют другие интересы. Это их выбор.
– Но если они не согласны, но ничего не могут сделать, что тогда?
– Несогласие – это тоже поток энергии наружу, Майкл. Тебе ли это не знать! Когда ты соглашаешься, ты принимаешь поток энергии, входящий в тебя, когда ты не соглашаешься, ты создаешь барьер для идущей к тебе энергии и создаешь поток исходящий наружу, – от себя, и как бы преодолеваешь идущий навстречу поток, который требует твоего согласия. Видишь, здесь работает закон контрэластичности потоков. Поверь мне, если бы все человечество проявило к чему-то нехорошему свое молчаливое несогласие и постоянно удерживало этот поток в таком режиме, то от этого чего-то нехорошего остались бы угольки. – Она с одобрением взглянула на меня и улыбнулась.
– Надо рассказать об этом Стиву, – убежденно сказал я. – Его всегда интересовал вопрос заработка денег. Если рассматривать действие этого закона на практике, то получается, что когда у тебя нет денег, ты как бы соглашаешься с этим и получаешь поток «нет денег» Но если ты не согласишься с этим и создашь исходящий от себя поток несогласия и будешь удерживать его постоянно и действовать в этом направлении – то они у тебя появятся, верно?
– Это настоящая магия физической вселенной. Этому закону подчиняются даже боги.
– Забавно, – признался я. – Я почему-то никогда не смотрел на энергию с этой точки зрения. Она ведь действительно течет туда и сюда в виде потоков! Когда мы мыслим, мы создаем поток, когда мы слушаем кого-то, мы принимаем поток. И здесь играет роль выбор? Мы решаем впустить его в наши ворота или прогнать.
– Точно.
– Знаете, я не рассматривал это раньше с подобной точки зрения. Вы абсолютно точно расширили мой кругозор, спасибо. Я высоко оценил эти сведения, но позвольте вас спросить, кто вы такая? Преподаватель квантовой физики в небесном университете?
Этот вопрос оказался для нее настолько неожиданным, что она какое-то время просто сидела, разглядывая меня. Потом, спустя пару микросекунд вдруг рассмеялась.
– О! Прошу прощения, – дружелюбно сказала она, – совсем заболталась. Просто я столько много знаю о тебе, Майкл, что совсем упустила из виду тот факт, что ты совсем не знаешь меня. На этой планете нет того определения, которое подошло бы для объяснения моей сущности. Если использовать понятия, существующие на этой планете, то можно сказать что я Мессия. Другими словами – посланник.
– И кто же вас послал? – осведомился я.
– Он, – коротко бросила она, указывая пальцем в потолок. – Вселенский Разум. Тот, от чьей воли зависит все и вся.
– Что ж, – сказал я, – в таком случае я Майкл Джон Луис. Простой парень с планеты Земля. Титулов у меня нет.
– Позволь мне не согласиться, Майкл, – кокетливо сказала она. – Тебя выбрала искра, а этой привилегии не удосуживался никто за последние восемьдесят триллионов лет существования Вселенной. Ты первый! А это как минимум эквивалентно званию лорда.
