— Ты злишься, вместе с этим появляются приступы ярости, агрессии, а теперь еще и панические атаки. Чейз это делаешь — ты. Твое тело слушает твой разум, а там у тебя что? — она мягко направляет свои руки и показывает на его голову.
— Я псих? — Чейз хмыкает и убирает волосы со лба.
— Нет! Ты хороший парень Чейз, нужно принять это. Принять отца, он такой. Ты его знал таким всю свою жизнь. Твоя мама выбрала путь и жила с ним, она радовалась и нашла свое счастье в тебе. Это был ее выбор, умолчать о болезни. Никто не виноват. Это уже случилось. Прими это. Попробуй анализировать. Прости и отпусти. Это сложно, но возможно, — Чейз кивает и снова глубоко вздохнув берет меня за руку, даря мне улыбку.
— Ты молодец, спасибо. что рассказал о прекрасном человеке — Даяне. Я бы хотела с ней познакомиться, мне жаль Чейз, — он целует мою руку и снова поглаживает ее пальцами.
— Джесси, ты не хочешь поделиться? Как твои успехи?
Не ожидала, что мне придется что-то говорить, после такого душевного откровения Чейза.
— Я не знаю, я хотела спросить вас об этом, — Лэрик на меня удивленно смотрит.
— Не стоит гоняться за призраками. Хорошо, задавай вопрос Джесси, — она перелистывает свой блокнот.
— Это когда-нибудь попустит? — мне бы хотелось знать, когда моя боль, хоть немного отпустит меня. Когда я смогу смириться, что моих родных больше нет и никогда не будет рядом. Когда я перестану гоняться за призраками?
— Нет, Джесси, но со временем что-то меняется. Это тяжесть. Ты будто таскаешь ее с собой вместо семьи, но иногда это страшно, а иногда хорошо. В общем — то.
Я знаю, что доктор Лэрик потеряла свою дочь. Она делилась с нами. Она прошла через это.
— Вы верите в параллельные миры? — я спрашиваю не из-за того, что посмотрела недавно фильм с этой темой. Мне интересна мысль доктора на счет этого.
— Знаешь Джесси, если верить в параллельные миры и науку, то где — то там мне сейчас хорошо. Я с дочкой, — она снимает очки и смотрит на свои часы. Наше время на сегодня закончилось.
Мы с Чейзом, тогда еще, после такого откровенного сеанса, долго сидели на трибуне и просто молча наблюдали за природой, каждый думал о своем.
Ответы были на поверхности, в каждом упавшем листочке с дерева, в каждом звуке и шуме улицы, в нашем дыхании и биении сердца. Но мы не хотели, увидеть и почувствовать их.
Стоит задуматься.
глава 44
Чейз
Сейчас моя очередь умирать? Мое сердце бешено бьется, пока я прощаюсь.
Теперь я танцую в огне. Я люблю, когда ты плачешь и выкрикиваешь мое имя. (Your Betrayal — оригинал Bullet For My Valentine)
Каждый день без нее — это пытка. Я пытаю себя сам. Сплю, встаю, ем и еду на практику. Мне рады, друг похлопотал за меня. Он и сам рад мне и моим безумным идеям, я сижу за компьютером и делаю таблицы, числа и отчеты все рябит на экране моего монитора, как в фильме "Матрица". Сбой, я должен найти ошибки. Меня проверяют.
Поиски Рика продолжаются. Я не знаю где его новая банда и он сам. На звонки он не отвечает. Эйприл, наконец — то прекратила домогательства.
Для счастья и полной жизни мне нужна только одна, но она меня игнорирует. Я послал ей сотню сообщений, но они не были прочитаны.
Мэри с Майклом тоже играют в "молчание ягнят".
Я один. Я конечно могу так жить, но не хочу.
— Привет друг, как успехи, еще не потерял контроль? — это мой знакомый по работе, вечно позитивный и веселый малый, а также полностью отмороженный, но чертов гений и имя ему Итан. Он просто сумасшедший хакер, на всю его рыжую кудрявую голову. Он мне помогает немного освоится.
— Привет, меня достали эти мутные схемы, и я начал работу над созданием программы по вычислению ошибок в их числовых таблицах. Нужно упростить систему, — Итан поднимает свои руки и показывает мне «круто» большими пальцами.
— Ты единственный, кто догадался! Есть много разных вариантов, но ты выбрал тот, что выбрал бы я. Так держать парень и тебя заметят, — он уходит дальше по коридору за кофе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Заканчиваю работу, иду на стоянку. Мой телефон звонит. Смотрю на дисплей и помяни тварь, она тут как тут. Что ей нужно? Неужели врач так быстро разрешил сделать тест.
— Привет малыш, нужно встретиться, — мерзкий голос, в страшных снах мне будет сниться, именно ее голос.
Эйприл, как месяц апрель. Ненавижу апрель.
— Здравствуй, можно сделать тест? — мне не хочется просто так с ней видеться, снова для ее пустой болтовни.
— Нам срочно нужно увидеться! Приезжай к кампусу, на парковке, — не ближний свет, надеюсь у нее веские причины.
— Буду, минут через тридцать, — она соглашается, и я отключаю телефон.
Может быть, мне посчастливится увидеть Джесс в кампусе. В это время она на живописи. К доктору Лэрику мы больше не ходим, Лэрик позвонила и сообщила мне, что я могу ходить один, либо с группой. Джесс отказалась и не будет посещать курсы временно. Причины мне конечно же никто не озвучил. Будто меня все держат от нее подальше. Хотя я и так не лезу к ней. Время. Майкл сказал ей нужно время. Прошло две недели. Сколько нужно времени?
Подъезжаю к стоянке и паркуюсь. Эйприл стоит вдалеке возле корпуса, но меня замечает сразу, как только я выхожу из машины. Она со своей почти что копией, именно их я трахал тогда, после поездки на пляж.
— Привет любимый, мы тут подумали может ты хочешь повторить наши игры? Как тогда, дабл? — Эйприл улыбаясь, подходит ко мне ближе. Ее сестричка, имя которой я не помню, наблюдает со стороны и тоже с надеждой, облизывая свои губы и трогая вырез кофточки.
— Ты больная? Ты вообще не слышишь, что я тебе говорю? — выходит я приехал просто так.
Я уставший, голодный и злой. А теперь еще и приступ ярости начинает заполнять мои глаза в лопнувших капиллярах. Сжимаю кулаки и пытаюсь сдержать себя. Ее нельзя трогать.
— Чейз, смирись уже. Не хочешь дабл, не надо. Я тоже не горю желанием делить тебя, — она машет своей сестре, чтобы та ушла. Девчонка психует и обиженно покидает нас.
— Тебе тоже пора, я зря приехал, — отворачиваюсь от дряни, чтобы сесть в машину и не тронуть ее. Как она не понимает и не видит моей реакции на нее. Избалованная, глупая девчонка.
— Ты не понял, мы теперь вместе. Это должны видеть все. Чейз, хватит упрямиться. Давай съездим поужинать? Кстати, а где ты теперь живешь? В Братстве никого не осталось к сожалению, — она делает грустный смайл своими стремными, розовыми губами.
— Тебе не нужно знать где я живу, да и вообще ничего обо мне. Мы не вместе. Запиши себе в телефон или в напоминалку, — сажусь за руль, и эта дрянь облокачивается на открытое окно своими буферами.
— Это ты тупой! Ты теперь мой и никому не нужен. Сам прибежишь ко мне. Ты даже не в курсе, что твоя бывшая, серая мышка, почти мертвая лежит в больнице, уже больше двух недель. Так что у тебя никого не осталось, кроме меня и нашего ребёнка Чейз, — она отходит от меня, садится в машину и уезжает.
Я же сижу за рулем, не двигаясь. Только сжимаю руль до побелевших костяшек. Кровь отхлынула не известно куда. Смотрю на себя в зеркало заднего вида. Я белый, как мертвяк. Моя девочка все это время находилась в больнице, а я ничего не знал. Я ору сидя на парковке в машине и бью кулаком руль. Хватаюсь за лицо и тяну свои волосы. Снова ору. Слезы. Но мне не до этого, это боль вселенского масштаба.
M&M’s — чёртовы предатели. Могли бы сказать, я думал они приняли меня в друзья. Ищу телефон трясущимися руками в своих карманах. Мэри берет трубку и начинает вопить мне извинения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Какого черта снежок, где твое святое сострадание? Ты же знаешь, она для меня всё! — Мэри почти ревет в трубку.
— Прости, мы узнали совсем недавно, дядя Сэм думал так лучше. Она не хотела нас с тобой видеть. Прости Чейз! — мне не нужны ее извинения.
Я сейчас в том состоянии, когда можно уничтожить весь город одной силой долбаной мысли.
