— Адрес больницы, быстро! — Мэри называет мне частный медицинский центр Arise Austin (Восстань Остин).
Сэмюель позаботился о ее комфорте и лучших врачах. Молюсь, чтобы сучка Эйприл наговорила со зла, что с Джесс все плохо. Уже скоро я ее увижу. С ней все хорошо, потому что она не заслуживает плохого. С нее хватит дерьма.
Это на улице Bee Cave Rd, паркуюсь на стоянке, места только для инвалидов, плевать. Я психически больной, почти инвалид, пусть оштрафуют если хотят.
На стойке администратора, почти кричу имя Джесси Кэмбэлл, я ей нужен, я знаю, чувствую. Нужно спасать малышку, если нужно жизнь отдам или органы, ради ее счастливого будущего.
Администратор-медсестра или кто она, звонит по телефону и подозрительно смотрит на меня. Да, сейчас я похож на сумасшедшего.
— Здравствуйте мистер Дарбик, здесь молодой человек хочет видеть вашу племянницу Джесси Кэмбэлл. Его можно пустить к ней? — ну конечно, я ей никто, меня так просто не пустят.
Надеюсь, дядюшка Сэм меня поймет.
Не слышу, что он отвечает, но молюсь всем святым, что Сэм меня пропустит увидеть мою любимою девочку.
— Да, хорошо сэр, поняла. Передам, — она кладет трубку и улыбается.
— Простите, но ее опекун сказал, что сейчас подъедет и поговорит с вами. Решит вашу участь, — она мягко улыбается, а у меня кажется скрипят зубы.
Но я подожду Сэма. Мне нужно знать, что случилась с Джесс. Надеюсь, это не из — за меня? Хотя, точно виноват — я.
глава 45
Чейз
Правда раскрывается, когда мы теряем сознание, Ищем связь в толпе пустых лиц (пустых лиц), Твои секреты — единственное, чего я сейчас желаю,
Хорошее и плохое, впусти меня, Потому что я смогу принять это (я смогу принять это).
(Anywhere — Rita Ora)
Время медленно передвигает стрелки часов, жду дядю Сэма, будто он тот, кто решает мою дальнейшую судьбу. Дело в том, что я увижу ее, несмотря на его решение. Нас нельзя разлучать, это плохо сказывается для обоих.
Сэмюель Дарбик появляется спустя пол часа, скорее всего я его вызвал прямо с работы. Он быстро находит меня в холле, здесь тихо, почти никого нет. Вечер, все разошлись. Он пожимает мне руку и присаживается рядом на диван.
— Почему не позвонили и не сказали мне? — понимаю, что звучит скорее, как угроза и предъява, но ничего не могу с собой поделать. Гнев, ярость и горячая тугая лава боли
окутывает мое тело изнутри. Приступ пока не может прорваться, мне не до него. Даже мозг это понимает и тело слушается.
— Это было ее решение. Я думал, так будет спокойнее и лучше. Но она не возвращается ко мне. Если честно, мне еще никогда не было так страшно, — верю ему, она для него много значит.
Он растит ее как родную дочь. Сэм выглядит не лучше меня, похудел и темные круги под глазами о многом говорят.
— Что с ней? Почему она здесь? — стараюсь настроить свой мозг на то, чтобы спокойно выслушать о случившимся.
— Она в тот вечер выходила поговорить с кем-то на улицу, с тобой или Мэри? — растираю ладони, понимая, о каком вечере он говорит.
— Со мной, черт. Мы в тот вечер расстались. Это из — за меня? Что она сделала?
Я не смогу жить, если она пыталась покончить с собой из — за меня. Это будет мой последний уикенд.
— Не думаю, вы и до этого серьезно сорились. Хотя, как узнать? Если все ответы может сказать только она. Но она лежит в коме, уже две недели. Я разговаривал с ней, думал она меня слышит. Врач сказал, что это возможно. Ее травмы при падении с лестницы не были смертельными и опасными для жизни. Небольшое сотрясение и ушиб спинных позвонков. Она зашла вся мокрая, сказала, что хочет прилечь, чтобы ее никто не беспокоил. Я пытался, говорил ей, что она может поговорить со мной, но она улыбнулась и пошла наверх. Чертов мрамор, она успела подняться не так высоко и упала. Я услышал удар, когда подбежал она лежала около первой ступеньки и из ее затылка текла кровь. Это, это… — Сэм закрывает свое лицо и пытается держаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А что сказали врачи? — размышляю, что-то не сходится.
— Врач говорит, что скорее всего у нее был приступ, она потеряла сознание и уже в последствии этого упала. Не знаю Чейз, не знаю, что и думать. Я винил себя, этот дом проектировал я, он не подходит для детей, ведь у меня их не было, а теперь у меня есть Джесси, — Сэм думает, что это он, я думаю, что приступ был из-за меня.
Если она слышит, есть шанс, что она вернется.
— Мне нужно к ней! Может быть, я смогу? — я смотрю в мокрые глаза Сэма.
— У нее была Мэри недавно, но ничего. Совсем ничего. Пойдем. Думаю, хуже уже быть не может. У вас ведь чувства и все такое. Может вернешь нам спящую красавицу или Белоснежку, я не совсем по этому делу, — Сэм немного приходит в себя, и мы поднимаемся на лифте на пятый этаж.
Здесь отдельные палаты, для тех, кто постоянно спит. Страшно смотреть на этих людей. Какой шанс, что они очнутся?
Возле палаты Джесс, стоит мужчина в белом халате, скорее всего это ее лечащий врач. Так как Сэмюель здоровается с ним. Я просто киваю.
— Какие новости доктор Скай?
Сэм его знает, прислушиваюсь, подхожу к ним ближе.
— Мне не нравится, что она до сих пор не пришла в себя. Не могу понять, что ей мешает это сделать. Но то, что она все дольше лежит в коме, это плохо. Некоторые пациенты по очень долгу не приходят в себя, таких за частую отключают от аппарата жизнеобеспечения. Простите. Будем надеяться, что она найдет выход, — доктор, поджав губы уходит по коридору. Оставляя меня с разбитым сердцем.
— Я попробую ее вернуть, не смогу без нее, — Сэм кивает и открывает дверь.
Он не заходит со мной, дает мне время, побыть с ней наедине.
Сажусь в кресло возле ее кровати, в ее рот уходит трубка, она качает воздух в ее легкие. Аппараты с какими — то проводками тихо пищат и выполняют свою работу. Джесс прекрасна.
Она бледная, почти без жизненных сил, но она прекрасна, даже находясь на обрыве. Я беру ее прохладную руку. На ее шее мой подарок, цепочка с сердцем. Целую ее ручку в ладошку, каждый пальчик.
Мое сердце разрывается от боли, когда я вижу ее в таком состоянии. Прав был Рик, нельзя было ее присваивать себе. Я все испортил.
— Привет любимая. Детка я так скучал. Узнал только сегодня, прости, что заставил так долго ждать. Прости за все. Я обещаю, больше никогда тебя не оставлю. Мы всегда будем вместе. Нас нельзя разлучать. Мы едины. Ты очень нужна здесь. Давай детка, борись! Ищи выход. Истина где-то рядом, так ведь? Люблю тебя! — прижимаю ее ручку к губам и закрываю глаза.
Если бы я умел молиться, то непременно бы это сделал. Где справедливость святых, она точно заслуживает счастья.
Прошу верните ее, и я больше не подведу ее никогда.
Какое-то время я так и сижу, пока не заходит дядя Сэм. Он целует Джесс в лоб и садится напротив меня с другой стороны от ее кровати.
— Знаешь, если она очнется и скажет, что это из — за тебя, то я врежу тебе парень, сразу предупреждаю, — Сэм пытается изобразить подобии улыбки.
— Если это из-за меня, то я сам себе врежу и вам еще оставлю. Это моя вина. Я не справился, причинил ей боль, снова, — глаза немного слезятся.
Я отвечу за ту боль, что причинил моей малышке.
— Никто не знает правды, кроме Джесси. Надеюсь она нам ее расскажет, а лучше пусть просто вернется к нам, — перемещает взгляд на нее.
— Она вернется. По-другому и быть не может.
Так странно, ее ресницы даже не дрогнули не разу.
— Я пойду схожу за кофе, нужно собираться. Врач сказал, они позвонят сразу же, если будут изменения. Попрощайся и приходи завтра, если хочешь сынок. Хорошо? — он подходит к двери открывая ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сэм, спасибо, — он кивает и закрывает дверь оставляя меня с ней снова.
Я хочу притронуться к ее губам. Если бы меня спросили: «Чего я хочу больше всего на свете?». Я бы ответил: «Чтобы она жила — долго и счастливо».
