"Мой король, Вы может быть знаете что я пять последних лет служил дворецким у вашего брата Томаса. Неделю назад я узнал что Вы не убивали вашего отца Роланда Доброго. Я знаю кто это сделал и Томас знает. Вы узнали бы имя этого убийцы тоже но я не осмеливаюсь написать его. Я пошел к Пейне который отправился в изгнание и велел мне вернуться в Замок и написать Вам. Пейна сказал что изгнанники скоро станут мятежниками а это не должно быть. Он сказал чтобы я служил Вам и то же сказал мой Отец перед смертью, потому что наша семья всегда служила Королю а Вы истинный Король. Если у Вас есть план я помогу вам даже ценой жизни. Когда Вы читаете это, я стою внизу на площади. Прошу если у Вас есть план подойти и стать у окна. Если Вам есть на чем писать напишите записку и киньте мне. Позже я ее подберу. Если Вы согласны дважды махните мне рукой.
Ваш друг Бен с изгнанниками. Пейна обещал прислать его сюда. Я знаю где он (Бен) может быть и могу привести его сюда за день или два. Это опасно но я чувствую что времени у нас мало. И Пейна чувствует то же самое. Буду ждать и молиться.
Деннис – Ваш друг и, преданный слуга".
Глава 101
Прошло немало времени прежде чем Питеру удалось привести в порядок мысли. Один вопрос особенно занимал его: что увидел Деннис, что заставило его так решительно изменить мнение? Что это могло быть?
Мало-помалу он убедил себя, что это неважно. Деннис изменил мнение, и это главное.
Пейна. Деннис пошел к Пейне, и Пейна сказал… Старый лис что-то почуял. Он, конечно, помнит про салфетки и про кукольный дом. И что-то чует. Что же делать?
Часть его по-прежнему хотела осуществить намеченный план. Он столько готовился, что теперь ему было жаль отказываться от этой возможности. Да и сны его подгоняли.
Вы узнали бы имя этого убийцы… Питер его знал, и эта фраза больше, чем что-либо, убеждала его, что надо спешить. Флегг что-то задумал, и его нужно опередить. Сколько еще ждать?
Питер разрывался от противоречивых мыслей. Бен… Томас… Флегг… Пейна… Деннис... все они мелькали в его голове, как образы из снов. Что же делать? Внезапно к нему пришла мысль. До этого он сидел на кровати, нахмурясь и склонясь над запиской. Теперь он выпрямился, и глаза его ярко блеснули.
Если вам есть на чем писать…
Есть. Не салфетка – ее могут найти. Не записка Денниса – она исписана с обеих сторон.
Пергамент Валеры.
Питер встал и убедился, что глазок закрыт. Потом подошел к окну и дважды помахал, надеясь, что Деннис видит его.
После этого он вернулся в спальню, отодвинул камень и вытащил оттуда пергамент и медальон. Он повернул пергамент тыльной, чистой стороной.., но чем ему писать?
Тем же, чем писал Валера.
Слегка поднатужившись, он разорвал матрас. Внутри была солома, и он быстро нашел прочные соломины, которые могли заменить перо. Медальон был сделан в форме сердца, с острым нижним краем. Закрыв глаза, Питер прочитал краткую молитву и полоснул себя острым медальоном по запястью. Кровь хлынула сразу – куда больше, чем нужно. Он окунул первую соломинку и начал писать.
Глава 102
Стоя на холодной и темной площади, Деннис увидел, как темная фигура Питера вверху подняла руки над головой и дважды помахала ему. Значит, будет послание. Это увеличивало риск, но Деннис был рад.
Он ждал, переминаясь с ноги на ногу. Часовой прокричал десять.., одиннадцать.., двенадцать часов. Луну заволокли тучи, но воздух странно светился, как часто бывает перед бурей.
Он начал уже думать, что Питер забыл о нем, Когда темный силуэт вновь появился у окна. Деннис вскинул голову, поморщившись от боли в шее, согнутой уже четыре часа. Что-то на миг промелькнуло в воздухе, и силуэт Питера скрылся. Через мгновение погасла свеча.
Деннис огляделся по сторонам и быстро двинулся через площадь. Он знал, что в любую минуту может появиться стражник, но с этим ничего нельзя было поделать. К тому же он был уверен, что где-то неподалеку бродят духи всех обезглавленных на этой площади.
Но о таких вещах лучше было не думать. Поэтому он просто стал искать то, что бросил Питер, всматриваясь в заснеженное поле площади, как ищейка. Ему казалось, что предмет, мелькнувший в воздухе, был твердым и блестящим. Правильно – Питер не мог бросить просто листок бумаги, иначе его унесло бы ветром. Но что это?
С каждой секундой Деннис волновался все сильнее. Он нагнулся и стал шарить руками по снегу, по следам, размытым оттепелью до размера драконьих лап. Пот стекал у него со лба. В голову ему пришла безумная мысль – что вот сейчас на плечо ему ляжет рука, и он увидит ухмыляющееся лицо королевского чародея.
«Поздновато для прогулок, – скажет Флегг, и глаза его вспыхнут багровым волчьим светом. – Что ищешь, Деннис? Может, я помогу тебе?» Не думай о нем! Ради всего святого, не думай о нем!
Но не думать было трудно. Где же оно?
Руки Денниса, которыми он шарил в снегу, совсем окоченели. Ну где же оно? Еще полбеды, что Деннис его не найдет. Хуже, если его найдет кто-то другой.
Часовой прокричал час.
Стоп, Деннис. Успокойся.
Это был голос его отца. Деннис замер, как был – на коленях, с носом у самой земли.
Ты уже ничего не видишь, мой мальчик. Закрой глаза на минутку, а потом посмотри. По-настоящему.
Деннис послушался. На этот раз он внимательно оглядел всю заснеженную, истоптанную мостовую у подножия Иглы.
Ничего.
Стоп! Вон там!
В снегу что-то блеснуло.
Деннис увидел краешек чего-то блестящего, что он во время своих панических поисков едва не вдавил в снег коленом.
Он подхватил непонятный предмет онемевшими пальцами и рассмотрел его. Медальон, должно быть, из золота, в форме сердца. Между двух створок зажат клочок бумаги. Очень старой бумаги.
Деннис вытащил бумагу, бережно сжал ее в руке, а медальон надел на шею. Потом побежал. Эта пробежка была еще хуже, чем все предыдущее – на каждом шагу он боялся быть обнаруженным.
Наконец он укрылся в спасительной тени зданий и смог отдышаться. Он прошел в замок через дверцу для слуг, выждав момент, когда стражник – такой же сонный и хмельной, как его коллеги, – отвернулся.
Через двадцать минут, в хранилище салфеток, он смог, наконец, прочитать записку.
Одна ее сторона была исписана старинными буквами, странными ржавыми чернилами. Деннис перевернул листок и чуть не вскрикнул. Эти «чернила» он мог узнать.
«О король Питер!» – прошептал он.
Буквы расплывались – «чернила» не успели еще высохнуть, – но почерк был четким.
«Хотел убежать сегодня. Ждать больше нельзя. Не ходи за Беном. Слишком опасно. У меня есть веревка. Тонкая. Может порваться. Завтра в полночь. Помоги если можешь. Нужно укрытие. Могу быть ранен. На волю Божью. Спасибо, дорогой Деннис. Король Питер».
Деннис перечитал записку трижды и заплакал – на этот раз от радости. Он снова и снова смотрел на строчку:
«спасибо, дорогой Деннис», написанную королевской кровью.
«Питер, я умру за тебя тысячу раз», – подумал Деннис. Он спрятал записку в карман, так и не сняв медальон с шеи. Прошло немало времени прежде чем он смог заснуть, но проспал он недолго. Дверь хранилища вдруг распахнулась – скрежет ее дверей показался Деннису ужасным, нечеловеческим криком, – и на него надвинулся темный силуэт с горящими волчьими глазами.
Глава 103
Снег пошел около трех утра – Бен Стаад увидел его первые хлопья, когда они с Наоми стояли на опушке королевского заповедника, глядя на замок. Фриски присела рядом, поскуливая. Она тоже устала, но была рада – запах становился все сильнее и свежее.
Она быстро довела их от дома Пейны до заброшенной фермы, где Деннис провел четыре дня, питаясь ненавистной репой. В этом доме ярко-синий запах пропитал все, и Фриски бегала из комнаты в комнату, радостно гавкая.
«Что теперь? – спросила Наоми. – Он пошел отсюда в замок, это понятно. Вопрос в том, идти нам за ним или ночевать здесь».
Было шесть часов, и за окном уже темнело.
«Думаю, лучше идти, – медленно сказал Бен. – Ты сама сказала, что нам нужны не глаза Фриски, а нос.., и я подтвержу перед любым судом, что нос у нее замечательный».
Фриски, сидящая у дверей, благодарно гавкнула. Бен пристально посмотрел на девушку. Путь был долгим, они оба устали.., но он знал, что надо спешить.
«Ты можешь идти, Наоми Ричфул?» Она уперла руки в бока и сердито взглянула на него:
«Я могу идти сто миль от места, где ты упадешь, Бен Стаад».
«Ладно. Может, нам удастся это проверить. Но сперва нужно что-нибудь поесть».
После скудного ужина Наоми нагнулась к Фриски и объяснила, что та должна снова искать след. Фриски не нужно было повторять дважды. Они покинули ферму сразу же – Бен нес большой рюкзак, Наоми чуть поменьше.
Запах Денниса вел Фриски в темноте, как маяк.., и, если бы не оклик Наоми, она быстро привела бы их обратно к дому Пейны.
«В чем дело? – спросил Бен. – Она потеряла след?»
Они смотрели, как собака в растерянности бегает сначала по двору фермы, потом по дороге.
