Он пошел в спальню и вытащил грубые железные скобы, скрепляющие его кровать. Потом взял один из прутьев кроватной спинки и пошел с ним в «гостиную». Он давно измерил прут и выяснил, что он шире оконной рамы и достаточно крепок – во всяком случае, в середине.
«Если он не выдержит, – подумал он, – это будет самая горькая шутка в моей жизни».
Он посмотрел вниз. Сейчас там никого не было, но до того, как подошел Флегг, он успел мельком увидеть на краю площади три фигуры. Значит, Деннис привел друзей. Был ли одним из них Бен? Он не знал. Питер мог только надеяться на это. Еще ему показалось, что они везли какую-то тележку. Думать об этом сейчас не было времени.
«Эй, собаки! Откройте! Откройте именем короля! Именем ФЛЕГГА! Откройте…» В тишине ночи Питер услышал скрежет отпираемой двери.
Потом – страшный, захлебывающийся крик.
Глава 116
Несчастный стражник, отперший в конце концов дверь Флеггу, прожил после этого не больше четырех секунд. Он еще успел увидеть кошмарное белое лицо, красные волчьи глаза и черный капюшон. Потом топор Флегга раскроил его голову пополам.
«Следующий раз, когда кто-нибудь потребует открыть именем короля, ты будешь порасторопнее!» – прорычал Флегг. Дико хохоча, он перешагнул через труп и направился к лестнице. Он знал, что пленник не успел бежать.
Он чувствовал это.
В конце коридора лежала дверь в зал, где некогда вершил суд Андерс Пейна. Рядом начинались ступеньки. Он посмотрел вверх, усмехаясь своей волчьей ухмылкой.
«Я иду, Питер! – крикнул он радостно. Его голос, отражаясь от стен, поплыл вверх, туда, где Питер торопливо, привязывал веревку к железному пруту. – Я иду, мой дорогой, чтобы сделать то, что давно хотел!».
Усмешка Флегга стала еще шире. Он выглядел ужасно – как демон, поднявшийся из неведомой бездны. Он поднял топор, кровь убитого стражника капала ему на лицо и стекала по щекам, как слезы.
«Я иду за твоей головой, мой принц!» – крикнул он, начиная подниматься.
Одна ступенька. Три. Шесть. Десять.
Глава 117
У Питера дрожали руки. Узел, который он завязывал уже тысячу раз, теперь никак не хотел завязываться.
Не позволяй ему тебя запугать.
Но он боялся. Томас удивился бы, узнав, что Питер тоже всегда боялся Флегга, просто он лучше это скрывал.
Если он хочет тебя убить, пусть сделает это сам! Не помогай ему!
Мысль прозвучала у него в голове, но голос, произнесший ее, был похож на голос его матери. Питер начал завязывать узел еще раз.
Глава 118
«Я буду хранить твою голову тысячу лет! – кричал Флегг, поднимаясь все выше и выше. – О, какой это будет чудный трофей!» Тридцать ступенек. Сорок. Пятьдесят.
Его шаги высекали из ступенек зеленые искры. Глаза сверкали красным пламенем.
«Я иду, Питер!» Семьдесят.
Глава 119
Если вы среди ночи когда-нибудь просыпались в незнакомом место, вы должны знать, что это само по себе довольно страшно; а теперь представьте, что вы проснулись в потайном ходу и смотрите через окошечки на комнату, где убили вашего родного отца!
Томас закричал. Никто его не услышал, даже собаки внизу – они ведь были старые и глухие.
В Делейне были свои идеи относительно хождения во сне, такие же странные, как и в других местах. Там считали, что если лунатик проснется не там, откуда он вышел, то он непременно сойдет с ума.
Томас, конечно, слышал эти толки и теперь мог их опровергнуть. Он испугался, но с ума не сошел. Более того – он чувствовал себя лучше, чем до того, как лег спать. Когда первый страх прошел, он заглянул в смотровые дырочки. Вам это может показаться странным, но вспомните, что он ни разу со времени смерти отца не был здесь наяву, а до этого не раз получал удовольствие от подглядывания, хоть и подпорченное чувством вины.
Комната, которую он видел, не изменилась. Тут были головы зверей – лось Рогач, рысь Крэйкер, белый медведь Бонси. И дракон Нинер, которого он не видел рядом с королевским луком и стрелой Гроза Врагов.
Рогач. Крэйкер. Бонси. Нинер.
«Я помню все их имена, – подумал Томас. – И помню тебя, отец. Я хочу, чтобы ты был жив, а Питер свободен. Хочу спать по ночам и не мучиться больше».
Мебель покрывал слой пыли, очаг давно остыл, но там лежали дрова. Достаточно было чиркнуть спичкой. Даже халат отца по-прежнему висел на спинке кресла.
Внезапно Томас испытал странное желание: ему захотелось войти в эту комнату. Зажечь огонь. Накинуть на плечи халат отца. Выпить любимого отцовского меда из стоящего в углу бочонка – пусть даже он испортился. Он думал.., думал, что это может помочь ему уснуть.
Усталая улыбка появилась на его губах. Он решил сделать это. Он не боялся даже духа отца. Он уже давно хотел ему что-то сказать.
Сказать, что он жалеет.
Глава 120
«Я иду, Питер! – кричал Флегг. Топор взлетал и опускался над его головой; последние капли крови с него брызнули на стены. – Иду за твоей головой!».
Выше и выше.
Сто. Сто сорок.
Глава 121
«Быстрее!» – прошептал Бен Стаад Деннису и Наоми. Опять холодало, но они, все трое, вспотели – частью от напряжения, но больше от страха. Они слышали крики Флегга. Даже храбрая Фриски поскуливала и поджимала хвост при каждом вопле сверху.
Глава 122
«Я иду, щенок!» Уже ближе.
«Иду сделать то, что давно хотел сделать!». Лезвие топора взлетало и опускалось.
Глава 123
На этот раз узел удержался.
«Помоги мне Бог», – подумал Питер, в последний раз оглядываясь на дверь, за которой слышался приближающийся голос Флегга.
Он спустил ногу из окна и сидел теперь на подоконнике, как на спине Пеони. Он бросил веревку вниз, смотря, как она падает. Не раз он был вынужден трясти ее, чтобы распутать.
Потом, в последний раз помолившись, он прижал железный прут к окну и, держась за него, спустил вниз вторую ногу. Изогнувшись, он левой рукой ухватился за веревку. Теперь правой. Прут выдержал. Теперь жизнь его целиком зависела от веревки, сплетенной из ниток. Он начал спускаться.
Глава 124
«Я иду…»
Двести.
«…за твоей головой…»
Двести пятьдесят.
«…мой принц!» Двести восемьдесят.
Глава 125
Бен, Деннис и Наоми увидели Питера – темную фигуру на фоне стены, высоко, выше, чем осмелился бы забраться самый храбрый акробат.
«Быстрее, – простонал Бен. – Ради его жизни!» Они быстро опустошили тележку.., но ничего больше сделать не могли.
Глава 126
Флегг поднимался. Капюшон упал с его головы; длинные темные волосы стояли дыбом. Уже скоро.
Глава 127
Ветер теперь был не сильным, но очень холодным. Он студил лицо Питера и его голые руки. Питер спускался медленно, очень осторожно. Перед его глазами уплывали вверх каменные блоки стены – скоро ему стало казаться, что он стоит на месте, а движется сама Игла. Дыхание стало хриплым. Руки немели; он уже почти не чувствовал веревку.
Сколько еще?
Он не решался поглядеть вниз.
Вверху стали рваться отдельные нитки, аккуратно сотканные им когда-то. Он не видел этого, и это было хорошо.
Глава 128
«Быстрее, король Питер!» – прошептал Деннис. Они только что закончили опорожнять тележку. Питер спустился на половину веревки.
«Он так высоко! – простонала Наоми. – Если он упадет…»
«Если упадет, то разобьется», – подвел итог Бен, и они подавленно замолчали.
Глава 129
Флегг достиг вершины лестницы и побежал по коридору, по-прежнему усмехаясь. Пот заливал его лицо.
Он отложил топор и открыл первый засов на двери Питера. Потом второй.., потом остановился. Вдруг птичка не пытается упорхнуть, а ждет его за дверью с чем-нибудь увесистым в руках?
Но когда он заглянул в глазок, он сразу понял все и зарычал в гневе.
«Не так-то это легко, моя птичка! Посмотрим, как ты полетишь, когда я обрежу твою веревку!» Он открыл третий засов, ворвался в камеру и бросился к окну. Улыбка вернулась на его лицо. Он решил пока не обрезать веревку.
Глава 130
Питер спускался. Все мускулы у него одеревенели; ужасно хотелось пить. Ему казалось, что он висит на этой веревке целую вечность, что все напрасно, и он скоро умрет – не разобьется, а умрет от жажды.
Он по-прежнему не смотрел вниз, но испытал странную потребность взглянуть вверх. Он поднял голову. Там, с высоты двести футов, на него скалилось белое лицо Флегга.
«Привет, моя птичка! – весело крикнул Флегг. – У меня топор, но, думаю, он мне не понадобится. Я его отложил, видишь?» – он показал пустые руки.
Вся сила, казалось, разом ушла из рук и ног Питера при виде этого ненавистного лица. Он уже не ощущал веревку – только видел, как она тянется из его кулаков.
Теперь он поглядел вниз.., и увидел три бледных, запрокинутых лица, очень маленьких. Он все еще был не в двадцати, не в сорока, а в ста футах над каменной мостовой, на высоте четвертого этажа.
