Заяц-русак, олень, степной суслик на его месте спасались бы бегством, не думая ни о чем другом! Спасались бы как есть, налегке, не пытаясь тащить за собой гнездо, лежку или корм. Бежали бы без оглядки...
Юрий Антонович не побежал без оглядки. Он побежал с оглядкой.
На чем и сгорел...
Глава тридцать шестая
На полу стоял большой деревянный ящик. В ящике был насыпан мелкий, хорошо просеянный песок. Причем насыпан неравномерно, где-то холмиками, где-то ямками. На холмиках и в ямках тоже стояли склеенные из картона домики. Очень похожие на настоящие домики, потому что с дверями, крылечками и небольшими, затянутыми целлофаном оконцами. Дома были окружены сделанными из выструганных палочек изгородями и воткнутыми в песок веточками, которые должны были изображать кусты и деревья. От одного бортика ящика к другому шла выложенная пластмассовыми квадратиками дорога. Вдоль нее вертикально стояли вбитые “в грунт” карандаши, изображавшие осветительные фонари. И были две ярко раскрашенные будочки автобусных остановок.
Конечно, весь этот огород можно было не городить, а просто развернуть на полу карту-десятиметровку, составленную на базе сделанного с высоты километра аэрофотоснимка. Ну или создать на компьютере трехмерную модель местности. Но заказчик плохо ориентировался в картах и не жаловал компьютеров. Ему желательно было все увидеть как есть, в максимально приближенном к натуральному виде. Для чего пришлось колотить ящики, таскать песок и резать картон.
— Вот здесь объект и обитает, — сказал майор Проскурин.
— Здорово! — восхитился Иванов, в котором на мгновение проснулся ребенок. — А двери открываются?
— Нет, двери не открываются, — ответил слегка удивленный вопросом майор.
Иванов наклонился над макетом, рассматривая и трогая пальчиком домики, заборчики и деревца. Все было сделано очень здорово, а главное, абсолютно соответствовало масштабом и деталями оригиналу. Чего Иванов не оценил.
— Это дом объекта, — ткнул в один из домов длинной указкой майор Проскурин. — Три этажа плюс подземный гараж. Пустых домов в округе нет — все заселены, в каждом дворе собака, охрана и видеокамеры. Теперь подъезды...
Майор поставил на дорогу игрушечную машинку.
Иванов был в восторге.
Машинка поехала по дороге, огибая дома, на секунду замерла возле ворот, майор раскрыл пластмассовые створки, и машина вкатилась во двор.
Иванов чуть в ладошки не захлопал.
Ну угодили работнички начальству! Просто от души!
— Теперь посмотрим местность в другом масштабе.
Второй макет стоял рядом с первым. Но второй макет был выполнен в более крупном масштабе — один к тридцати. На нем был всего один дом, склеенный настолько реалистично, что на окнах был виден даже переплет рам.
— Дом огорожен двойным забором, — показал майор. — Первый бетонный, высотой два с половиной метра, второй — дощатый, с пропущенной по верху колючей проволокой.
— Здесь, здесь, здесь и здесь, — начал тыкать указкой в забор майор, — установлены видеокамеры. Ну, естественно, сигнализация, охрана... В общем, все как положено.
— Перехватить объект на маршруте возможным не представляется, Я уже сообщал, что машин выезжает несколько, выезжают из подземного гаража, так что увидеть, кто в них сел, невозможно, причем иногда они идут порожними, то есть без объекта.
Майор еще раз показал маршрут движения кортежа.
— Стрелять через окна невозможно, все они забраны жалюзи, часть стекол пуленепробиваемые...
— А что же делать? — растерянно спросил Иванов.
— Мы рассмотрели все возможные варианты, реалистичным представляется один.
Майор быстро взглянул на генерала Трофимова. Тот кивнул.
Майор достал еще одну детскую игрушку — небольшую модель самолета.
— Подлет производится в зависимости от направления ветра с юго-востока или севера, — сказал майор.
Майор поднял вверх руку с самолетиком и, “полетев” от самой двери, стал опускать руку, идя на снижение.
Иванов удивленно хлопал глазами.
— Сброс исполнителя происходит с высоты шестьсот пятьдесят — семьсот метров. Примерно вот здесь.
Самолетик завис над макетом поселка. Майор взял в левую руку маленькую куклу, пронес ее над поселком и поставил на дом.
— Приземление производится непосредственно на крышу дома. Крыша плоская, размером пятнадцать на тридцать метров, без антенн и пересекающих ее проводов, что позволяет справиться с этой задачей даже не очень опытному парашютисту. Купол парашюта будет выкрашен в черный цвет, чтобы не привлекать внимание охраны. Таким образом мы сможем легко миновать заборы, сигнализацию и охрану.
Это было красиво. Было как в кино.
— Здесь расположен люк на крышу, через который можно попасть на третий этаж дома.
Майор показал фотографию люка, снятую откуда-то сверху, с обведенной ручкой замочной скважиной.
— Мы установили “сорт” замка, поэтому его можно будет открыть с помощью отмычек. Если это по тем или иным причинам не получится, например, если изнутри люк будет закрыт на засов, можно будет попасть во внутренний двор, вырезав одно из стекол оранжереи.
Майор показал на небольшой, отблескивающий натянутым целлофаном купол посредине крыши.
— Спустившись на веревках вниз, нужно будет пройти по третьему этажу до лестницы...
Майор наклонился над макетом и снял с дома крышу, открыв взгляду внутренний макет третьего этажа.
— Эти и эти комнаты, — ткнул майор указкой, — обычно пустуют. В крайних проживает обслуга, но они в этот момент будут спать. По лестнице нужно будет спуститься на второй этаж...
Майор снял с дома и отложил в сторону третий этаж, открыв доступ ко второму.
— Вот здесь расположен пост охраны. Если там никого не будет, то нужно будет пройти по коридору в левое крыло здания...
— А если будут? — спросил Иванов.
— Если на посту будет охрана, то она зачищается и далее исполнитель действует, как если бы ее не было. То есть проходит в левое крыло, где расположены кабинет и спальня объекта. Окна их выходят во двор, но свет в помещениях лучше все-таки не включать. На этот случай у исполнителя будут приборы ночного видения. Далее он проникает в спальню, зачищает объект, убеждается, что тот мертв, и спускается вот по этой лестнице в гараж, где садится в одну из машин. Ключи он находит непосредственно в гараже либо в одежде объекта или использует отмычки. После чего выезжает во двор, таранит ворота и едет по улице вот до этого места и сворачивает на грунтовую дорогу, где в ста метрах от поворота его будет ждать наша машина. Вот так примерно все это будет выглядеть. Ну как?
— Здорово! — восхитился Иванов. — А кто все это будет делать?
— Как кто? — удивился майор Проскурин. — Вы...
— Я? — ахнул Иванов. — Да вы что?! Там же самолет!.. Там прыгать надо! А я не умею с парашютом!
— Мы это предусмотрели. Вы пройдете ускоренную парашютную подготовку, включающую тридцать учебных прыжков.
— Тридцать! — побелел Иванов. — Ни за что! Я высоты боюсь.
— Но там не будет высоко — всего шестьсот пятьдесят метров, — успокоил его майор.
— Все равно — нет! Я не буду прыгать! Я не могу!
— А кто же будет? — задал резонный вопрос генерал Трофимов.
— Ну я не знаю... — пожал плечами Иванов. — Вы...
— Но план разработан под вас, — напомнил майор Проскурин. — “Кто-нибудь еще” такое сделать не сможет!
— Я тоже не смогу... Я не имею права!
— Почему? — удивились генерал с майором.
— Потому что я... — пытался Иванов найти какую-нибудь позволяющую ему не прыгать с самолета причину. — Потому что я командир! Я этот... главный! Я должен сберечь себя для следующих операций!
Во дает!
— И все!.. И не уговаривайте меня! Будете прыгать сами. Можете считать это приказом. Моим!
Генерал Трофимов и майор Проскурин угодили в ловушку, которую они столь любовно готовили другому.
— А если вы откажетесь, то я скажу Петру Петровичу, что вы сорвали придуманный мною план, и вас это... вас накажут! — с угрозой сказал Иванов, притопнув ножкой.
— Это какой план? — удивился генерал, потому что ничего такого Иванов не говорил.
— План, как попасть к нему в дом, — показал Иванов пальцем на макет дома объекта.
— И как вы предлагаете туда попасть? — поинтересовался генерал.
— Я?.. А я с самолета на парашюте предлагаю! — выпалил Иванов.
Мышеловка захлопнулась. Вернее, генерале— и майороловка. Формально Иванов был прав — формально план операции был придуман по его просьбе, его подчиненными и одобрен им, как вышестоящим начальником. После чего план становился руководством к действию, и командир имел право требовать его исполнения с подчиненных.
— Но это невозможно, — попытался возразить генерал Трофимов. — Мы вряд ли сможем выполнить такой приказ.
— Ну тогда найдите кого-нибудь. Почему я должен за вас думать?
— Но...
— Вы это... не возражайте. Вы лучше повторите приказ, — снова вспомнил Иванов какой-то военный фильм.
