— Раз... Два... — посчитал про себя парашютист, потому что именно так считал на многочисленных тренировках.
— Три!
И дернул кольцо. Парашют раскрылся.
Парашютиста сильно дернули вверх натянувшиеся стропы, и ветер мгновенно стих. Купол парашюта и стропы тоже были черными и потому совершенно неразличимыми на фоне ночного неба.
Ночь была тихая, почти без ветра, и парашют управлялся легко. Парашютист тянул на себя ручку управления полетом, регулирующую натяжение купола.
И парашют увалился вправо.
Тянул левую ручку и, выбирая слабину, разворачивался влево.
А потом еще влево.
И еще...
Огни приближались, светящиеся геометрические фигуры росли.
Теперь чуть правее...
Словно черная парящая, невидимая с земли птица, парашют скользнул над поселком, над крышами домов и высокими заборами.
Еще правее...
Нужный квадрат стремительно надвигался на парашютиста.
Он резче заработал ручками управления, выравнивая парашют и направляя его на крышу дома.
Под ногами пролетели фонари забора, мелькнул двор.
Парашютист резко погасил скорость, проехал ногами пару метров по крыше и завалился набок.
Парашют вздулся впереди черным, мгновенно лопнувшим пузырем. Парашютист, потянув за стропы, загасил купол.
Приземление прошло удачно. Никто ничего не заметил. Потому что никто вверх не смотрел. Все смотрели вокруг и смотрели в мониторы отслеживающих местность видеокамер. Атака с воздуха предусмотрена не была.
Иванов быстро отстегнул парашют, собрал, связал купол стропами и сунул в вентиляционную трубу.
Где-то там, впереди, был люк, ведущий в дом. Но до него еще надо было дойти.
Иванов надвинул на глаза прибор ночного видения, огляделся.
Никого.
Расстегнул один из карманов жилета и вытащил небольшой пистолет-пулемет, из другого достал длинный набалдашник глушителя, накрутил его ну ствол. Медленно и бесшумно передернул затвор, досылая патрон. Теперь оружие было готово к выстрелу. Продел правую руку в специальную петлю. Теперь он мог не держать пистолет-пулемет, освободив руку для другой работы. Но мог в любое мгновение, слегка взмахнув кистью, поймать его за рукоять и открыть стрельбу.
Но одного только пистолета-пулемета было мало. Настоящий профессионал не может полагаться на один ствол: а вдруг в самый неподходящий момент случится осечка — перекосит патрон или встречная пуля покорежит обойму. Настоящий боец предпочтет иметь что-нибудь про запас.
Из бокового кармана Иванов вытянул пистолет, который сунул за пояс, пристегнув к ремню полуметровым ремешком, чтобы не потерять. Поправил притороченный к левой руке нож. И проверил еще два метательных, которые были засунуты за воротник. Затянул поддетый под укладку с карманами бронежилет.
Ну вот теперь порядок!
Сильно пригнувшись, бесшумно ступая на толстых, из мягкого каучука, подошвах, Иванов пошел по крыше. Добрался до люка, сунул в замочную скважину отмычку, покрутил ею в замке.
Замок не поддавался. А время шло.
Нет, не получается... Надо действовать по запасному варианту.
Иванов быстро переместился в центр крыши, туда, где вместо мягкого покрытия было сорок квадратных метров стекла. Встал на колени, вытащил из одного из многочисленных карманов четыре большие резиновые присоски, навроде тех, что удерживают полочки на кафеле в ванной комнате, плотно прижал их к стеклу, выдавливая воздух, — ухватился за соединявшую присоски ручку.
Стекло он подрезал по раме с четырех сторон, несколько раз проведя по нему алмазным стеклорезом. Алмаз хрустел, оставляя за собой глубокую белую черту. Дальше, по идее, линии надо было обстучать молоточком. Но молоточком было нельзя, чтобы не обозначить себя шумом. Взломщик поступил иначе — он углубил надрезы в углах, взялся за ручку и резко и сильно дернул ее на себя. Стекло лопнуло точно по пропилам. Открылся темный квадрат пустоты.
Теперь нужно закрепить за вентиляционную трубу веревку и аккуратно, по сантиметру, спустить ее вниз, до самого пола.
Веревка пошла вниз...
Пристегнуть к самоспуску карабин обвязки, просунуться ногами в вырезанную в стекле дыру, повиснуть на веревке и, отпуская тормоз, скользнуть вниз.
Все это он проделывал многократно на тренировках, поэтому действовал очень быстро и расчетливо...
В нос ударил сладкий запах экзотических растений. В потоке нагнетаемого вентиляторами воздуха шелестели невидимые листья каких-то деревьев. Как видно, хозяин дома увлекался тропической растительностью.
Хочется надеяться, что его пристрастия ограничиваются ботаникой и что внизу нет свободно гуляющих рептилий, крокодилов и прочего зверья, которое, учуяв человека, может поднять шум.
Иванов пробил телом брешь в растительности, спустился на пятнадцать метров вниз и коснулся ногами пола.
Эта часть операции прошла гладко. В доме не было слышно криков, топота ног, сирен и лая собак. С этой стороны злоумышленников никто не ожидал.
Иванов отстегнул карабин и, приготовив к бою оружие, пошел по оранжерее к двери. Он не оступался и не налетал на деревья — он все хорошо видел через надвинутые на глаза очки прибора ночного видения.
Дверь.
Осторожно потянуть на себя ручку...
Дверь подалась и стала отходить в сторону.
На всякий случай Иванов присел, чтобы, если навстречу ударит автоматная очередь, она прошла выше головы. На неожиданную опасность люди обычно реагируют выстрелами на уровне груди...
За дверью был коридор. Совершенно пустой коридор.
Мягко ступая, Иванов прошел по нему до самого конца. До лестницы.
Прижавшись спиной к стене, прислушался.
Тишина. Только слышно, как где-то стучат часы.
Плохо, что тишина. Тишина — это всегда неизвестность и возможность засады. Когда слышишь голоса, легче, потому что можно предполагать, где находится противник.
Нащупывая ногами ступеньки, Иванов стал спускаться вниз.
Со второго этажа сочился свет. Там, направо, в пяти метрах от лестницы, был пост внутренней охраны. Вот только неизвестно, есть там кто-нибудь сейчас или нет.
Иванов встал на колени и выдвинул вперед маленькое, круглое, похожее на стоматологическое, зеркальце. Только это зеркальце не было предназначено для поиска дырок в зубах, потому что было выпуклым, что значительно увеличивало обзор.
Зеркальце высунулось из-за проема стены всего лишь на несколько миллиметров. Увидеть его было затруднительно.
Стол. На столе включенная лампа. Рядом с лампой два монитора слежения и какой-то пульт. Скорее всего экстренной связи с кнопкой тревоги.
А где сам охранник?
Охранник сидел, развалясь, в кожаном кресле, уставясь в экраны мониторов.
Никаких телевизоров, радиоприемников, плееров, электронных игрушек и прочей техники, посредством которой ночные сторожа убивают время, видно не было. Он даже газету не листал, что свидетельствовало о вышколенности охраны. Было бы лучше, если бы его уши были заткнуты наушниками...
Иванов потянул зеркало на себя, вдвинул телескопическую ручку и сунул зеркало в карман.
Дальше хода не было. Дальше нужно было прорываться с боем.
Иванов еще раз вспомнил увиденную в зеркало картинку, прикинул расстояние, расположение предметов. Метров пять с половиной... Если стрелять, то стрелять придется очередью, и одна-две пули пролетят мимо. Самих выстрелов слышно не будет, но шлепки пуль в бетон и шум падающей штукатурки могут привлечь внимание...
Нет, здесь шуметь нельзя, здесь пока надо тихо. Как на тренировке.
Иванов расстегнул на жилете боковой карман. Вытащил из него какие-то две черные пластины, состыковал их. Получился небольшой лук. Только не деревянный, а металлический, с дополнительным механизмом натяжения тетивы. Из другого кармана вытянул рукоятку, напоминающую пистолетную, но с удлиненным ложем, прищелкнул к ней лук. Сверху поставил лазерный прицел. На все ушло не больше минуты.
Теперь главное.
Уперев в живот рукоятку, с силой потянул на себя концы лука так, чтобы тетива попала в паз спускового устройства...
Есть!
Уложил в направляющий желобок короткую, черную, острую, как швейная игла, стрелу.
Арбалет был готов к выстрелу.
Теперь прибор ночного видения был не нужен, теперь он только мешал. В коридоре было светло.
На счет три...
Раз.
Два.
Три!
Иванов быстро выдвинулся из-за стены, встав в удобную для стрельбы стойку.
Охранник заметил какую-то мелькнувшую перед ним тень и успел среагировать. Он метнулся правой рукой к висящей на боку кобуре, а левую потянул к тревожной кнопке.
Нет, все-таки их плохо учили — из них так и не смогли выбить условные рефлексы, заставляющие в первую очередь думать о спасении своей жизни. Он потерял десятые доли секунды, а может быть, целую секунду на то, чтобы сообразить, где у него оружие... И лишь потом вспомнил, что надо поднять тревогу. Если бы он сразу бросился к кнопке, он мог бы успеть!
