далеко идти не пришлось – друзья нырнули в подворотню, а, вынырнув, оказались перед приземистым неказистым сооружением. Старым и обветшалым. Его стены огрузли, словно на них давили все прожитые века, и вросли в землю чуть не по самые окна. Черепица так позеленела и выкрошилась от времени, что снизу напоминала шкуру какого-нибудь древнего облезлого дракона.
Когда же друзья через чердачную лестницу выбрались на крышу, оказалось, что черепица эта неприятно хрустит под ногами, и надо быть очень внимательным, чтобы не угодить башмаком в какую-нибудь выбоину и не полететь на булыжник мостовой.
Йошка крепко-накрепко обвязал всех верёвкой – Ну вот, хотели на крышу – любуйтесь и радуйтесь, только с того места, где стоите, ни ногой! А я пока инструмент приготовлю. Что, вид не слишком впечатляет? – Ничего не поделаешь – не во всякой кубышке звенит золотишко, а наш-то брат и медяку рад.
Он выбирал щётки и отвесы, распускал и затягивал узлы, не переставая балагурить: – У кого терема да дворцы-хоромы, у кого не дома, а снопы соломы. У кого крыши по-над тучи и выше, у кого стропила к земле придавило. – Конечно, здесь не больно-то высоко, зато второй такой трубы вы нигде больше не увидите.
Труба, и в самом деле, была необычной – слишком уж массивной и высокой для такого невзрачного домишки.
Йошка прислонил к трубе лесенку и заглянул внутрь. Покачал головой, поцокал языком и многозначительно процедил: "М-да! .."
Потом слез и сделал широкий жест рукой, приглашая ребят по очереди заглянуть в трубу. Ребята взбирались на лесенку, перегибались над краем трубы, пытаясь заглянуть внутрь.
Но там, внутри, нельзя было разглядеть ничего, кроме темноты, и ощутить ничего, кроме застоявшейся духоты и тяжёлого запаха копоти.
– Ну, а теперь отойдите-ка все в сторонку.
Все отступили на пару шагов, и на край трубы вспрыгнули кошки. Насторожили уши. Напружинили хвосты. Нависнув в пол-туловища над провалом всматривались круглыми зелёными глазами в черноту.
– А потом Вы их что, верёвками обвяжете и опустите туда, внутрь? – не смогла сдержать любопытства Ильзе. Ах, как бы ей самой хотелось, обвязавшись верёвками, спуститься в тёмное жерло трубы!
– Нет, для таких дел есть у меня щётки да отвесы. Не хватало моим королевнам в печной саже шубки марать.
Так она и поверила! Пусть рассказывает эти сказки кому другому, а Ильзе твёрдо знает, что при надобности, и кошки лезут в трубу, и сам Трубочист, закрепившись крючками, орудует изнутри скребками да щётками.
– Похоже, копотью забило. – Йошка достал грузило и стал потихоньку опускать его вглубь, покачивая и время от времени резко дёргая тонкую верёвку. Что-то зашуршало, хрустнуло и обрушилось вниз.
И тут они возникли. – Пять полупрозрачных карикатурно вытянутых существ. Одно намного выше других. Рядом с полупрозрачной разрушенной трубой, которой прежде на этой крыше не было. Пришельцы были абсолютно плоскими и, словно бельё, вывешенное для просушки, колыхались на ветру..
Друзья непроизвольно отступили на шаг. Удивительные существа покачались немного, словно раздумывая, и тоже подались назад.
Трубочист попытался загородить собой детей. И, поколебавшись немного, долговязый призрак, взмахнул рукавами и угрожающе двинулся навстречу.
– Да это же тени! Собственные наши тени! – сообразила Ильзе.
– Скорее отражения из кривого зеркала. – прошептал Андерс.
– Если это отражения или тени, то очень уж странные, – не спешил согласиться с друзьями Гийом. – Почему они не сразу, почему путаясь и перевирая, повторяют наши движения? Даже кривое-пораскривое зеркало малейший жест отразило бы моментально. А эти?.. – Он взмахнул правой рукой. Одна из теней не сразу решив, как ей поступить, подняла над головой обе руки, немного помедлила, потом опустила левую. Правая же стала вдруг ужиматься, пока не превратилась в куцый обрубок.
– Здорово! – развеселился Андерс. – Дай-ка я теперь попробую!
– А ну, прекратить! – Трубочисту пришлось прикрикнуть на расшалившихся друзей. – Вы что, не видите, они наплывают всё ближе и ближе.
– Но что в этом такого уж страшного? – Ильзе не хотелось верить, что эти забавные кривляки способны причинить им малейший вред. – Это же наши тени. Что плохого могут сделать тени своим хозяевам?
– Не знаю. Но меня очень смущает, что среди них нет ни одной кошачьей.
Действительно, как это они не задумались над такой несуразицей? Да и сами кошки, к удивлению ребят, глядели на пришельцев отнюдь не доброжелательно – шерсть у них стояла дыбом, глаза яростно сверкали.
Тем временем тени стали темнеть, сгущаясь. Сквозь них уже не просвечивала, как раньше, черепица, не видны были соседние дома. До сих пор фигуры двигались бесшумно и безмолвно, теперь же тишину прорезал тонкий пронзительный свист. Он шёл на такой невозможно высокой ноте, что от него закладывало уши. Вот тут-то друзьям стало страшно.
– Все сюда! Живо! Хватайтесь за руки! Как в детском хороводе. – Круг! Встаём в круг! Сожмите пальцы крепче! Замком! Чтобы сцепку нельзя было разорвать!
Тени, поколебавшись, тоже схватились за руки. И тотчас задёргались, словно в конвульсиях. Они изо всех сил пытались разорвать свой призрачный круг. А удары сыпались на ребят. Словно невидимый зверь метался в клетке, бил тяжёлыми лапами в грудь, в плечи, в сцепленные до белизны пальцы.
Ну уж нет! Костяшки пальцев выворачивало от боли и напряжения, но разорвать круг друзья не дали.
– Королевны, ваш выход! – шепнул Трубочист.
Фруська и Джуська не заставили себя просить дважды. Казалось, ничего особого они не делали – просто молча наступали на пришельцев. Те сжимались, корчились, но сдаваться не собирались. И тогда кошки, издав боевой мяв, рубанули когтями по черепице. И ещё раз. И ещё. – И… мерзкий свист оборвался. Тени стремительно стали терять форму, выцветать до мутной прозрачности пока, наконец, не обернулись зыбкими клочьями тумана. Налетел ветер, унёс куда-то последние рваные пряди. Кошки отряхнулись презрительно и отошли в сторону.
А вот ребята долго не могли решиться разомкнуть руки.
– Что это было?
– Сам не знаю. С подобным мне до сих пор не приходилось сталкиваться.
– Надо бы в трубу заглянуть, может, там всему причина?
– Никаких труб! На сегодня все трубы отменяются. Вот что, друзья, погуляли, и хватит. Все отправляются домой!
– А ты? – Андерс не мог стерпеть, что что-то интересное произойдёт без него.
– А я с вами. Провожу до самого дядюшкиного порога и передам с рук на руки.
– Мы что, маленькие? Сами не дойдём?
– Откуда мне знать, куда вы дойдёте? Нет уж, я должен убедиться, что вы сидите за крепкой дверью в дядиной столовой и пьёте кофе со сливками. Или компот. – Это без разницы. И что ночевать вы будете в собственных постелях.
– Ну, Йошка!
– Никаких "ну, Йошка!" Если что случится, мне твоя бабушка голову оторвёт.
– Ты что, знаешь мою бабушку?
– А как ты думаешь, стал бы я откровенничать со случайными людьми?
Глава 13. Голубой диск. Элинор.
Вечер вступил в свои законные права. Все давно собрались в столовой, и оттуда
