С тяжелым сердцем я прошла мимо Борькиной машины. Увидев меня, водитель удивленно поднял брови: с какой стати я снова здесь? Не так давно мы встречались в Андреевке, когда Борис приезжал посмотреть на мертвого Стаса, а заодно и нас самих вытащить из подвала. Правда, мы успели воспользоваться услугами людей Мавра, его помощь запоздала.
Я поздоровалась с водителем и задала глупейший вопрос:
— А Борис Викторович уже здесь? — как будто Борька мог послать пустую машину вперед, а сам приехать на электричке. Водитель утвердительно кивнул.
— Да, здесь.
— Так мы пройдем?
Отказать он мне не посмел, возможно, потому, что Борис не дал ему никаких указаний на сей счет. Хотя предполагалось, что посторонних здесь быть не должно в принципе.
Мы остановились в маленькой прихожей. Опасаясь, что Борька, как только увидит меня, сразу начнет орать, я решила пока не лезть ему на глаза. Сделав Облому предупреждающий знак рукой, я заглянула в комнату.
Комната была уютной, со старой, но добротной мебелью, в углу — диван, пара кресел, на полу — ковер, окна завешены прозрачными гардинами. Не роскошно, но чисто и аккуратно. И никаких следов разгрома, и уж тем более убийства. Я ожидала увидеть кровавые пятна на стенах, лужи крови на полу, тела, покрытые простынями, но ничего такого не было и в помине.
Ни патологоанатома, ни экспертов, ни следственной бригады. В комнате находились лишь двое: мой брат и смазливый молодой парень. Возможно, мы с Обломом опоздали, и тело успели отщелкать на фотопленку и вывезти. Если это так, то мне повезло, не хотелось бы столкнуться еще с одним трупом.
Молодой человек сидел на диване ко мне лицом. Он был чрезвычайно бледен и, несмотря на то что в комнате было достаточно тепло, трясся мелкой дрожью. Я его очень хорошо понимала, при виде моего брата в людях просыпается первобытный страх, сама иной раз испытывала нечто подобное. Парень был настолько напуган, что совсем не обратил внимания на то, как в проеме двери промелькнула моя голова.
Борис находился ко мне спиной, он сидел за столом и оформлял какие-то бумаги, скорее всего это был протокол с места происшествия. Он так был увлечен своей работой, что тоже не заметил моего появления. Несколько минут я могла слушать беседу, душевной которую никак не назовешь.
— Таким образом, Эдуард Аркадьевич, вы утверждаете, что вся инициатива исходила от вашей подруги Светланы? — Юноша как китайский болванчик часто закивал головой. — Расскажите поподробнее, как у вас возник план похищения.
— Нет, нет, не у меня возник. Я здесь ни при чем. Вы неправильно поняли, ни о каком похищении я не знаю, не знаю. — Эдик мотнул головой, испугавшись, что его запишут в соучастники, и с мольбой в глазах, сложив ладонь к ладони, в позе просящего о помиловании потянулся к Борису.
Но на моего брата, из собственного опыта помню, никогда не действовали попытки разжалобить. При всех своих драматических талантах мне никогда не удавалось выдавить из него даже граммулечку сочувствия и сострадания.
— Вы рассказывайте, а я уж сам решу, как мне вас понять, — сурово одернул Эдика Борис. — И начните с того, как давно вы знаете Светлану.
— Свету?
— Да, да. Светлану Антипову.
— Мы очень давно знакомы, года два, наверное. Я раньше встречался с ее подругой, Ольгой. А потом так случилось, что мы с Олей поссорились из-за сущей ерунды, я даже не заметил, как мы стали отдаляться друг от друга, а тут Света… Вот с тех пор мы и вместе.
— С тех пор? Это с каких таких пор?
— Месяца два мы встречаемся, с лета.
— Дальше рассказывайте.
— Как-то Света меня спросила, не хочу ли я уехать за границу. Я ответил, что это сложно, родители меня и за порог не выпустят. Мне еще один курс осталось отучиться, и они костьми лягут, чтобы я закончил университет. А учусь я не так чтобы очень, значит, на стажировку меня никуда не пошлют, а у папы не так много денег, чтобы меня пропихнуть за бугор. Делать я по большому счету ничего не умею, поэтому мне лучше оставаться дома. — Эдик виновато улыбнулся.
«У парня заниженная самооценка. И он напрочь лишен хвастовства. Разве таких любят? Таких используют», — вынесла я Эдику свой вердикт, а Борис, будто прочитав мои мысли, ужаснулся вслух:
— Вот так вы и доложили своей девушке о своей никчемности?
— А что здесь такого? Любят же разных.
— Понимаю, любовь зла…
Эдик обиженно запыхтел.
— И тогда Светлана предложила вам другой вариант, — подсказал Борис.
Эдик оживился, хватаясь за спасительную соломинку:
— Да, да. Она мне рассказала, что можно запросто устроить свою жизнь, если выйти замуж за иностранца или жениться на иностранке. Светкина сестра через месяц должна была выйти замуж за очень обеспеченного человека. И мы решили так: сперва уехать в Бельгию по гостевой визе и пожить некоторое время в доме родственника, но потом Светка нашла вариант лучше.
— Какой? — поторопил Борис Эдика.
— У Светкиной сестры есть подруга. Так вот, она отхватила себе жениха покруче. И не какая-нибудь там северная Европа, а что ни на есть курорт — побережье Португалии. А жених у этой подруги ни мало ни много занимается виноделием, имеет виноградники и заводик по производству портвейна. Светка решила вместо этой подруги встретить португальца, быстренько влюбить в себя и женить.
— Так просто? — Борис с недоверием посмотрел на Эдика.
— А что? Светка такая, она может произвести на мужчину впечатление.
— А вы что, спокойно смотрели бы, как ваша девушка вешается на шею постороннему мужчине? У вас по этому поводу никаких чувств в душе не возникало?
— Почему постороннему мужчине? Она собиралась за него выйти замуж, меня представить своим братом и взять с собой в Португалию.
Да, ревностью здесь и не пахнет!
— То есть вы заранее предполагали, что иностранец — полный идиот?
— Почему идиот? Потому что на Светке бы женился?..
— Потому что вас бы с собой в Португалию взяли.
— Да ладно, — обиделся Эдик. — У нас нормальные отношения со Светкой. Я ей не враг. Любовь любовью, а о безбедном будущем подумать не мешает. Кому плохо от того, что Светка устроилась бы в жизни и мне помогла? Мы с ней как собирались? Сначала она пускает корни в Португалии, а потом подыскивает достойный вариант мне. Мне всегда говорили, что с моими внешними данными можно многого достичь.
— Хорошо, кое-что я для себя уяснил. Расскажите подробнее, как вы осуществили задуманное.
— Задуманное? — повторил Эдик. — Я выполнил только то, что от меня требовалось.
— А именно?
— Я должен был задержать подругу Светкиной сестры, чтобы та опоздала в аэропорт.
— Каким образом? — продолжал спрашивать Борис.
— Света очень хорошо подготовилась: узнала адрес и номер автомобиля, на котором ездит подруга сестры. В прошлую пятницу я почти в срок (долго искал дом) подъехал по указанному адресу. Как мы и договаривались, я выкрутил ниппель и спустил колесо ее машины. Правда, мне показалось, что одно колесо немного уже было спущено, но меня этот факт ничуть не смутил. Сказано, спустить колесо, — я спустил. По нашему со Светой плану, женщина должна была выйти во двор и быстро сообразить, что на такой машине далеко не уедешь. Моя машина стояла во дворе. Я тоже околачивался рядом. Если бы она выхватила телефонную трубку и стала вызывать такси, я бы тут же предложил ей свои услуги, а по пути заехал бы на автозаправку и инсценировал поломку автомобиля. Но она помчалась на улицу, наверное, решила не ждать такси, а быстро остановить машину. Мне, конечно, надо было предвидеть и этот вариант, но я как-то не додумался. Я завел машину и выехал следом на улицу. Там была пробка — впереди произошел наезд, кого-то сбили, «Скорая» перегородила дорогу, машины объезжали место происшествия и ехали очень медленно. Я не смог ее опередить, пока разворачивался, она перешла на другую сторону и взяла такси. В какую машину она села, я не успел рассмотреть. Поехал в аэропорт, но опоздал. Женщина, видимо, уже была там, но и она опоздала — самолет прилетел вовремя. Ни Светки, ни португальца в зале уже не было. Вот и все. Я немного походил по залу и решил ждать Светлану на даче. Как видите, моей вины мало.
Глава 24
— Ну, это уж слишком! Каждый, кому не лень, норовит что-то сделать с моей машиной и при этом считает себя невиновным! — возмутилась я и влетела в комнату. — Я сейчас разберусь, виноват ты лишь в проколотой шине или что-то еще от нас скрываешь. Хотя, на мой взгляд, и этого вполне достаточно, чтобы впаять тебе срок на всю катушку.
Эдик поднял на меня затравленный взгляд. Он меня узнал. Его рот начал бесшумно открываться, чтобы спросить, каким ветром меня занесло сюда, на родительскую дачу. Но ни я, ни Облом с Борисом так и не услышали из его уст ни единого слова — находясь в состоянии крайнего волнения, Эдик не смог выдавить из себя ни одного звука.
