Теперь на меня действительно смотрели с недоумением, не зная, чего ожидать дальше. Да, я слегка переигрывала, но надеялась, что это того стоит.
– Елизавета Николаевна, – подошла я к матушке, подала ей руку, – не могли бы вы подняться и встать туда? – я указала на свободное место рядом с камином.
В ответ на ее вопросительный взгляд кивнула: «Я знаю, что делаю».
Она встала и отошла от стола, я же вновь повернулась к Фариху:
– Господин Соул, прошу вас проследовать за мной.
Спорить он не стал, доверившись реакции матушки, и молча вышел вместе со мной из гостиной.
– Всему вас надо учить, – ворчливо буркнула я, успев опередить его с вопросом. – Сейчас в доме погаснет свет, вы быстренько заходите, быстренько хватаете матушку и быстренько выносите. А я – отвлеку всех остальных.
– Зачем? – искренне не понял он.
– Затем, – устало вздохнула я, – что моя матушка заслужила быть похищенной любимым мужчиной.
Что порадовало, больше возражений не последовало, и когда свет действительно погас, Соул сделал все, как я и просила.
Я тоже не подвела. Был визг, две разбитые вазы и смех, когда выяснилось, что вместе с матушкой из гостиной пропал и ковер, на котором она стояла.
О том, насколько я права, мне предстояло выяснить только утром. Пока же… на мои плечи свалилась роль хозяйки. Ужин продолжался…
Благодаря чете Маркони остаток вечера прошел мило и уютно. Мы много смеялись над рассказами главы семейства о первых годах их совместной жизни, над проказами детей, которых они безмерно любили, не забывая и повод, который нас всех собрал.
Не отставал и князь, скинувший маску высокомерного сноба и показавший себя совершенно с другой стороны – милого собеседника, который способен и сам искрометно пошутить и посмеяться над чужой шуткой.
Не сказать, что это полностью примирило с его неизбежным присутствием в моей жизни, но хотя бы слегка успокоило. Все оказалось не так страшно, как я себе представляла.
Маркони покинули нас без четверти одиннадцать. Было заметно, что им не хотелось расставаться с нами, но… все хорошее имело обыкновение заканчиваться значительно быстрее, чем плохое.
– А при чем тут ковер? – негромко поинтересовался Северов, когда мы, проводив гостей до экипажа, вернулись в дом.
Опередил, я собиралась вежливо пожелать спокойной ночи и отправиться к себе, полностью выполнив данное матушке обещание не доводить князя. Хотя бы сегодня.
– Самый удобный вариант избавиться от трупа, – решила я отделаться шуткой, поднимаясь по лестнице, ведущей с нижнего уровня большого холла на верхний. – Если быть аккуратным, то никто ничего не заметит. А еще, – остановившись, я обернулась к чуть отставшему Северову, – на Востоке так воруют невест.
– У вас не совсем точное представление об этом обычае, – заметил он, бросив быстрый взгляд на те самые две колонны, за которыми я не так давно пряталась. – Девушка, которую выкрали подобным способом, может стать одной из жен, но ее дети никогда не будут наследниками отца. Их так и называют – оркоты, что значит – не продолжающие род.
– Вы были в султанате? – уточнила я, пытаясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах упоминалось это слово. К сожалению, память подводила, хоть я раньше на нее и никогда не жаловалась.
– Я – дипломат, – уклончиво ответил он. Поднялся на ступеньку выше: – Вы ведь слышали наш разговор? – На меня он не посмотрел.
– Разговор? – сделала я вид, что не понимаю, о чем именно он спросил.
Теперь уже князь обернулся ко мне, на губах застыла ироничная улыбка.
– Елизавета Николаевна была слишком взволнованна, чтобы заметить край вашего платья, я – нет.
– Вы точно уверены, что вы – дипломат? – не собираясь признаваться в содеянном, поинтересовалась я.
Мой вопрос он проигнорировал.
– Они считают, что вы – дочь князя Леонида, – без малейшего напряжения произнес он. Протянул мне руку, предлагая на нее опереться, я от поддержки не отказалась, от такого известия ноги мгновенно ослабели.
– Но ведь это не так?! – позволив Даниилу вести меня за собой, спросила я. – Вы сказали матушке…
– Я должен был ее успокоить, – добавил он мне нервозности. – Но – да, я практически уверен, что это не так.
– Практически… – выдохнула я, чувствуя, как бешено бьется сердце.
Князь Леонид был старшим сыном императора Владислава и будущим правителем Ровелина. Чуть меньше года тому назад неудачное падение с лошади лишило его не только права называться наследником – физическая немощь была одним из критериев, ограничивающих право на власть, но и нормальной жизни. Теперь он просто существовал, не осознавая ничего из того, что происходило вокруг.
Его жена умерла при родах их первенца. Среди магов такое пусть и редко, но все-таки встречалось. Во второй раз жениться он не успел, хоть и был обручен.
Следующим в списке на императорский трон значился князь Ринат…
– Подождите! – Я снова остановилась, только теперь заметив, что мы успели подняться на второй этаж. – Но ведь у князя Леонида…
– У него есть дочь вашего возраста. Незаконнорожденная, – довольно спокойно подтвердил Северов, словно речь не шла о государственной тайне. – Император Владислав приказал мне найти ее и вернуть в семью.
– Она не может стать императрицей… – начала я, не сводя глаз с князя.
– Не может, – подтвердил он, – но в ней течет кровь императоров Ровелина.
– И в случае отдельного решения Владислава, ее дети могут стать претендентами, – продолжила я, вспоминая правила наследования, принятые в северной империи.
При всей их сложности и запутанности главным было то, что последнее слово принадлежало действующему правителю.
– Но ведь…
– Я сказал больше, чем мог, – оборвал меня князь. – И будет лучше, если вы забудете об этом разговоре, помня лишь об одном: мне вы можете доверять. Хотя бы в том, что касается вашей жизни.
Мы с минуту играли в переглядки, я сдалась первой. Противопоставить князю мне было нечего.
– Хорошо, – подкрепив свой ответ еще и кивком, я взялась за ручку двери своей комнаты. – Но вы уверены, что она здесь? – все-таки не удержалась я еще от одного вопроса.
– Двадцать лет тому назад была здесь, – снизошел он до моего следственного любопытства. – И Марикард она не покидала.
– Спасибо, – вполне искренне поблагодарила я князя. – И за вечер, и за предупреждение.
– Главное, чтобы вы ему вняли, – не без насмешки улыбнулся он мне. Склонил голову, выражая свое почтение: – Спокойных снов, Анастасия Николаевна.
– Спокойных снов, Даниил Федорович, – ответила я любезностью на любезность.
Расслабилась я, лишь закрыв за собой дверь. Опасность из абстрактной стала вполне реальной, осязаемой и… весьма серьезной. Если в этой истории действительно замешан князь Ринат, считая, что эта барышня является угрозой для его будущего правления, то двумя покушениями я не отделаюсь.
Я прошла по небольшой, но очень уютной гостиной, вошла в спальню. На кровати лежала приготовленная ночная рубашка из тонкого арлейского кружева и домашний халат. Матушка любила красивые вещи, всячески приучая к ним и меня. Не сказать, что она не преуспела в этом стремлении, но красоте я все-таки предпочитала удобство.
Сняв платье и оставшись в одной сорочке, заглянула в ванную комнату. Похожая на раковину ванна была уже заполнена водой, два кристалла – пенный и согревающий, лежали на широком бортике.
Все было просто прекрасно, если забыть… Забыть я не могла. Если хотела жить. Князю я верила, но…
– Вам помочь? – заглянула ко мне Светлана.
Улыбнувшись, отказалась. Не только потому, что привыкла к самостоятельности. Хотелось просто побыть одной.
Воду разогрела, чтобы кожа едва терпела, вторым бросила пенный кристалл. Он забурлил, выбивая на поверхность крупные пузыри. Помещение тут же наполнилось ароматом луговых трав. Не тем ярким, тяжелым, который одурманивает в жаркий полдень, а нежным, завораживающим, наполненным предвкушением начинающегося дня.
В этом доме знали мои вкусы.
Медленно, привыкая, опустилась в ванну. Резко выдохнула, когда горячая вода сомкнулась у меня на груди, заставив на мгновение замереть.
Какое же это блаженство расслабиться, позволив себе пусть и на чуть-чуть, но отвлечься от проблем…
Шорох был едва слышным, но его хватило, чтобы я моментально выскочила из ванны и, схватив вешалку, на которую бросила ночную рубашку и халат, застыла в дальнем от двери конце комнаты.
Пена, облепившая меня густыми хлопьями, сползала вниз, и без того осложняя ситуацию. Влажный пол… Кричать я не торопилась, понимая, что все это может оказаться лишь реакцией взбудораженных последними событиями нервов.
С последним я ошиблась. Дверь медленно приоткрылась… Щель стала шире…
– Тебе не стоит меня бояться. – Голос был тихим и… капельку насмешливым. – Я – кунай-то.
