– Значит, любите, но не настолько, – сделал правильный вывод князь. – А цветы? – воспользовавшись тем, что я на мгновение расслабилась, продолжил он допрос.
– Цветы? – переспросила я. – Ну… как вам сказать…
– Понятно, – кивнул он, предложив мне опереться на его руку, – как и Елизавета Николаевна, предпочитаете их в растущем виде.
– Очень точная формулировка, – сделав вид, что не заметила его любезности, сказала я. – Вы идете?
– А украшения? – как ни в чем не бывало продолжил он, поведя ладонью в сторону двери.
– Даже не знаю, – пожала я плечами, первой выходя с террасы. – Наверное, люблю.
– Истинная Волконская! – добродушно усмехнулся князь. – Ваша матушка всегда говорила, что ни один камень красотой не сравнится с сияющими от любви глазами и не подарит того тепла, которым может стать искренняя улыбка. А театр? – без малейшей паузы задал он следующий вопрос.
– Вы собираете на меня досье? – идя по коридору, невозмутимо полюбопытствовала я.
– Скорее заполняю пробелы, – парировал он. – Так что насчет театра?
– Ваша настойчивость начинает напоминать надоедливость, – не осталась я в долгу.
– Тогда считайте, что про театр я ничего не спрашивал, – отступил он, но радоваться я не торопилась. Если правильно понимала, сдаваться князь не собирался.
Увы, насколько права, я не догадывалась. А должна была!
Северов остановился резко, не дав мне выйти в холл, из которого можно было попасть в гостиную.
– Кто приходил к вам этой ночью? – Голос звучал твердо, взгляд был жестким.
– Что вы себе позволяете?! – воскликнула я, точно зная, что рассчитывать на помощь бессмысленно.
– Я? – с холодной насмешкой уточнил он. – Я просто хочу быть уверен, что вы осознаете тот простой факт, что не каждый, назвавшийся другом, может им быть!
– Хотите быть уверенным? – повторила я. Потом сделала шаг навстречу, подойдя непозволительно близко, и, приподнявшись на цыпочки, спросила, едва не касаясь губами его уха: – Я тоже хочу быть уверена. И в первую очередь в вас!
Ответа, как я и ожидала, не последовало, но… в той мягкости, с которой он сжал мои плечи, чтобы, чуть отстранив, посмотреть мне в глаза, было значительно больше, чем могли бы сказать слова…
– Князь… – склонил голову Энгин, пряча насмешливый взгляд.
– Виконт Паррей, – снисходительно отозвался Северов. – Я очень рассчитываю на вашу внимательность, – продолжил он практически без паузы и, не дожидаясь ответа, направился обратно к экипажу.
– Ну и тип, – выдал Энгин, когда тот отошел достаточно, чтобы не услышать.
– Ты про себя? – огрызнулась я, давая понять, что настроение мне с утра уже испортили.
Что порадовало, предупреждение не осталось незамеченным. Продолжать тему мой телохранитель не стал, молча отступил в сторону, позволяя пройти внутрь здания.
Далеко уйти не удалось, не успела свернуть к лестнице, как навстречу выскочил взмыленный Кармир.
– Тебя ищет Маркони! – обрадовал он, обойдясь без приветствия. – По делу ювелиров.
– А ты у него вместо курьера? – мрачно поинтересовалась я, поднявшись на ступеньку. Ответить не дала, махнув рукой. – Сэм и Виль? – спросила, обращаясь к Энгину.
– Уже ждут, – многообещающе улыбнулся он.
– Тогда идем, – обошла я Кармира. – Передай Маркони, что буду через десять минут.
– Все настолько… – осторожно поинтересовался Энгин, когда мы поднялись на свой второй этаж.
– Настолько, – отрезала я. – Как граф Паррей? Доволен своим приобретением?
– Ты про Аннет Штудер? – уточнил Энгин. Когда я кивнула, пожал плечом: – Он не возвращался домой.
– Вот и прекрасно! – воскликнула я, входя в кабинет.
Остановилась резко, обведя всех подозрительным взглядом. Все четверо стояли у окна и с надеждой смотрели на дверь.
– Что-то случилось? – обратилась я к Энгину, посчитав, что из всех присутствующих он выглядит наиболее адекватным.
– Не знаю, – вздохнул он грустно. – Молчат.
– Мы тебя ждали, – первым отмер Самюэль. – Там все не так…
Все действительно оказалось так и… не так.
Вот в таком состоянии, поистине оглушенная рассказом, я и поднялась к Маркони, не догадываясь, что все уже случившееся было только началом.
– А вот и она, – поднялся мне навстречу старший следователь, стоило только переступить порог.
Кроме него и Лоя в кабинете находились еще двое мужчин. Оба мне были знакомы: мастера Ильяс и Эрлай. Те самые ювелиры.
– Доброе утро, господа, – поприветствовала я их, кивнув Маркони и его эксперту.
– Доброе утро, госпожа Волконская, – поднялся Эрлай – он был постарше. Второй чуть помедлил и тоже встал, но обошелся только коротким поклоном. – Мы, наверное, подождем в коридоре? – спросил Эрлай у Маркони, заставив меня вопросительно приподнять бровь.
– Да, да, – разрешил старший следователь, проигнорировав мое любопытство. – Только никуда не уходите, я скоро вас вызову.
Лой взирал на все происходящее с безграничным спокойствием.
Мне бы его выдержку!
– Присаживайся, Анастасия. – Маркони дождался, когда они выйдут, и указал мне на стул рядом со своим столом. – Будем думать.
– А есть над чем? – попыталась пошутить я.
– Мастера пришли, чтобы забрать свои заявления о кражах, – удовлетворил мое любопытство Лой.
Я посмотрела на Маркони, надеясь, что у эксперта сегодня просто с юмором туго, но старший следователь лишь глубокомысленно хмыкнул, подтверждая его слова.
– Значит, забрать заявления о кражах? – поднялась я со стула, подошла к окну. Допрос и Фенечка вновь устроились на толстой ветке облюбованного ими дерева.
Кот блаженствовал, закрыв свой единственный глаз, птаха заливалась, о чем-то ему увлеченно рассказывая.
– Это их решение, – удрученно произнес Маркони.
– С которым они опоздали, – добавила я… равнодушно.
– Опоздали?! – судя по шороху, поднялся со своего места старший следователь. – Ты хочешь сказать…
– Что мы раскрыли дело, – так и не обернувшись, довольно хмыкнула я.
– Твоя версия? – уточнил Маркони, пристраиваясь рядом. Лой тоже не удержался, встал с другой стороны.
– Не совсем, – разглядывая Допроса, ответила я.
Вот ведь… кот ничем не походил на князя, но было в них что-то общее. Хищное. Вся разница, что один этого даже не скрывал, а второй прятал под изяществом одежд.
– А подробнее, – попросил Маркони, как и я, глядя на расположившуюся на ветке парочку.
– Не хочешь спуститься к Соулу? – спросила я, пытаясь избежать необходимости дважды повторять одно и то же.
– Соул у императора, – опередил Маркони Лой.
– Жаль, – протянула я, встретившись взглядом с Допросом, когда тот открыл глаз. Показалось, что смотрел насмешливо. Мол, кого ты пытаешься обмануть.
Что ж, он был прав. Эта история была достойна повторения.
– Сразу хочу сказать, что некоторые моменты…
– Не тяни, Настасья! – оборвал меня Маркони.
Будь я на его месте, уже бы рычала.
– Быстро не получится, – огорчила я. – Начинать придется издалека.
– Тем более не тяни! – грозно произнес старший следователь.
Намек был понятен. Жизнь – не жизнь, но потрепать мне нервы при случае он вполне мог.
– Девятнадцать лет тому назад в семье графа Штудера родилась дочь, – сделала я вид, что угрозы не услышала. – По странному стечению, в это же время на свет появился еще один младенец. Мальчик, названный его отцом Ребеком.
– Сын мастера Ильяса? – слегка напрягся Лой.
– Малыши были не сказать, что похожи друг на друга, – никак не отреагировала я на реплику эксперта, – но кое-что общее у них имелось.
– Вот даже как! – обреченно протянул Маркони.
Я и не сомневалась, что ему хватит намека, чтобы догадаться.
– Да, именно так, – подтвердила я. – Мастер Ильяс и сейчас мужчина видный, а тогда был весьма и весьма хорош собой. А уж украшения, которые создавал, были способны поспорить своим утонченным изяществом с красотой первых прелестниц Аркара.
– Среди которых значилась и графиня Штудер, – разбавил мою речь Маркони. – А граф?
– А он тогда отсутствовал в империи, вернулся, когда дочери исполнился месяц. Девочка получилась в мать, так что сомнений у него никаких не возникло. Да и с какой стати, если и по срокам все совпадало, да и верные ему слуги ничего подозрительного не приметили.
– И как это стало возможным? – поинтересовался Маркони.
Надеюсь, не перенимая чужой опыт…
– У мастера Ильяса пятый уровень. Достаточно, чтобы прикрыть собственные шалости.
– И много их было? – теперь уже спрашивал Лой.
– Хватало, – подтвердила я его предположения, – но все остальные обошлись без последствий. – Я помолчала, потом хмыкнула: – Или таких последствий, о которых стало бы известно.
– А как он объяснил появление ребенка своей жене? – это опять был Маркони.
– А тогда он еще не был женат, – улыбнулась я. – А соседям рассказал душевную историю о том, как усыновил ребенка своей умершей при родах кузины.
