— Моя принцесса! — обжигает до мурашек по телу шепот Шаккара и я изгибаюсь спиной ему на встречу, прижимаюсь к твердому телу, чувствую его желание, такое твердое, пьянящее лучше всякого вина.
Ладони мужчины скользят вниз, задерживаются на плоском животе, а затем ныряют ниже и начинают гладить меня между ног, и я со стыдом ощущаю, как начинаю влажнеть.
«Бесстыдница Майрам!» — говорю себе.
Руки Шаккара неутомимы. Он гладит, надавливает в нужным местах, массирует с нежностью, и моя голова идет кругом.
«Неужели так у нас будет всегда?» — спрашиваю себя, но пока не нахожу ответа. Не думала, что близость с мужчиной окажется для меня столько желанна.
Тут принц чуть отстраняется. Мне становится пусто без его тепла, и я инстинктивно пячусь, но меня останавливает его ладонь. Шаккар заставляет меня прогнуться вперед, а затем одним рывком срывает тонкие штаны. Я даже слышу треск рвущейся ткани, но не протестую. Понимаю, что заставило его сделать именно так.
Опускаюсь на колени, вздрагивая всем телом. В голове закружились сумбурные мысли.
«Неужели он это сделает ТАК?»
Шаккар в этот раз входит одним толчком. Времени на игр пальцами не оставляет ни себе, ни мне. Я чувствую, как его огромный орган наполняет меня до краев.
— Моя Майрам! — хрипит мужчина и кладет свои тяжелые ладони на мои бедра, начинает двигаться, наращивая темп. Сперва его движения спокойные, легкие. Член скользит, плавно погружаясь в мое лоно, но постепенно он словно срывается. Проникает все глубже, притягивая мои бедра себе на встречу. Он управляет нашей страстью. Его рукам сегодня подвластна я.
Нарастающая волна наслаждения грозит затопить остатки разума. Зачем-то впиваюсь взглядом в меч, что позабытый, лежит на ковре. Шаккар делает еще несколько сильных толчков и замирает внутри меня. Остается только бешеная пульсация нашей плоти. Мы кровь друг от друга. Мы плоть друг от друга!
— Моя принцесса! — ласково касается пальцами кожи ниже лопаток и проводит вниз, пока мое тело еще вздрагивает в сладострастии, а затем мы вместе падаем на ложе. Шаккар прижимает меня к себе, зарывается уже почти привычно в волосы, дует на мокрый от пота завиток у виска.
Сама не помню, как уснула. Кажется, принц убаюкивал меня в своих руках, что-то шептал, но слов я не понимала. Это был его язык, не общий. Но слова казались очень нежными.
Глаза слипались. Сказывалась усталость и сутки, проведенные в пути. Когда я провалилась в темноту, то все еще слышала голос мужа, шепчущий непонятные, но такие красивые слова.
Отгорел закат над морем. Небо украсили золотые звезды и Тахира отошла от окна, думая о своей новой жизни, оказавшейся совсем не тем, к чему она привыкла, к чему стремилась. Приставленные Ширин рабыни выполняли каждый каприз молодой госпожи. То и дело предлагали принять ванну, откушать сладостей или прогуляться в саду на женской половине дома, но Тахира отказывалась. Она ждала только одного — когда к ней придет Акрам.
Прошлая ночь принесла принцессе неприятную новость, о том, что оказывается, у ее мужа есть наложница. Нет, внутренне Тахира понимала, что это естественно и Акрама нельзя винить за то, что делают все мужчины. Вспомнив брата, девушка вспомнила так же многочисленных женщины, что были у Шаккара, даже после того, как он женился на Сарнай. У мужчины должны быть женщины, и не одна, прежде чем он постигнет искусство любви. Но почему-то, узнав о наличии любовницы у принца, Тахира разозлилась. Она и сама не знала, что именно ее вывело из себя — наглость Дилии или тот факт, что никто не удосужился предупредить молодую госпожу о присутствии наложницы в жизни ее мужа.
Но она поняла, когда немного поразмышляла… Ей просто не нравится сам факт существования этой Дилии. Теперь она даже стала понимать Сарнай… Да и участь принцессы Майрам проявилась в ином свете.
Тахира призналась себе, что пока подобная проблема не коснулась лично ее, она смотрела на это несколько иначе. Теперь все изменилось.
«Нам с Акрамом надо поговорить!» — сказала себе принцесса.
И тут, словно угадав мысли Тахиры, в покои с поклоном вошла рабыня.
— Моя госпожа! — начала она тихо.
Тахира бросила на вошедшую взгляд.
— Его Высочество, принц Акрам просит вас принять его сегодня ночью! — сказала девушка.
Брови Тахиры медленно поползли вверх.
«Получается, он будет спрашивать разрешения, чтобы посетить меня, свою законную жену?» — удивилась она. А затем поняла, что пора приглашать в покои учителей. Чем дальше она остается один на один со своим невежеством, тем хуже.
«Настоящая Повелительница, если только я хочу ею стать, должна знать язык и особенности своего народа, его порядки, обычаи, чтобы не чувствовать себя порой как рыба, выброшенная на воздух».
— Так что прикажете мне передать принцу? — напомнила о своем присутствии рабыня. Она покорно склонила спину в ожидании ответа. Ее ладони лежали чуть выше колен, голова опущена.
— Передай, что я с радостью хочу видеть своего мужа и повелителя моего сердца! — озвучила свой ответ принцесса.
— Да, госпожа! — рабыня удалилась пятясь спиной у выходу, а спустя некоторое время на пороге возникла высокая фигура принца Акрама.
Тахира задержала взгляд на молодом мужчине, отметив, что он несколько нерешительно стоит, словно ожидая личного приглашения супруги, но затем принц перешагнул порог и зашел в покои Тахиры.
— Мой Повелитель! — принцесса поклонилась. Внутри нее клокотала обида и разочарование, но на лице сияла улыбка. Принцесса знала, что сейчас не время высказывать свои обиды и жаловаться на Дилию. Сперва она получит свой пропуск и добьется позволения мужа продолжать тренировки на мечах. Ей не терпелось опробовать клинок, подаренный братом с того самого мгновения, как она получила его в дар.
— Моя Повелительница! — ответил Акрам сдержанно. Внутри у молодой женщины заскребли кошки. Муж показался ей слишком холодным, словно и не было той изумительной ночи между ними в день свадьбы. Словно она не плавилась в его руках, подобно воску свечи, а он не сгорал от страсти, клочком пергамента, брошенным в пламя.
— Прости, что вчера не пришел, — начал принц. — Я решил, что тебе не помешает отдохнуть… — и добавил чуть тише, — надеюсь, ты себя чувствуешь хорошо!
Тахира нахмурилась. Что он имел ввиду? Если Акрам напоминал ей о болезненности процесса потери девственности, то между ног и правда еще немного саднило, но обиднее оказалось равнодушие мужчины, не пришедшего узнать, как устроилась на новом и чужом ей месте его женщина, его жена. Словно она и не жена, а какая-то рабыня!
