той, кто я есть, когда я с ним.
Всю свою жизнь я делала то, чего от меня ожидали, и как только я стану миссис Лон вон Ойршот, мои последние остатки независимости полностью исчезнут. Но у меня всё равно останутся мои воспоминания. У меня всё ещё будут островные дни и островные ночи и образ мальчика, который смотрел на мир и видел только меня.
И, возможно, мой предстоящий брак лишил меня всякой рациональности, но опасности, присущей нашим подвигам, недостаточно, чтобы удержать меня в стороне.
ГЛАВА 30
НЕЛЛ
Я СПЛЮ В СВОЕЙ ПОСТЕЛИ, когда он будит меня. Я не вижу его, но слышу, как он зовёт меня.
Мужчина из бального зала.
— Нелл, — его голос мягкий, отстранённый. — Иди ко мне.
Серебристо-белые лучи луны проникают сквозь открытые щели ставней-жалюзей, рисуя полосы бледного света на полу. Голова папы откинута на подушку, рот открыт, и он всхлипывает при каждом храпе.
Я сажусь.
Простыни шуршат по моему телу, медленно спускаясь с меня.
— Нелл.
Дверь в нашу комнату открывается, но с другой стороны никого нет.
— Я скучал по тебе.
Я встаю.
«Нет, — думаю я. — Это неправильно». Но в голове у меня всё путается, и мысль ускользает от меня, как воздушный шарик, взмывающий в небо.
Я пересекаю комнату и выхожу в коридор. Дверь за мной закрывается, и я иду на голос в конец коридора, мои босые ноги сонно шаркают по ковру.
— Нелл, — зовёт голос с лестницы пятого этажа.
Я поднимаю взгляд.
Штанина исчезает за углом.
Я начинаю подниматься по лестнице, опираясь руками о стены, чтобы сохранить равновесие.
Колебание.
Я боялась этого голоса. В бальном зале.
Почему я боялась?
Мерцающие огни. Призрачные силуэты мужчин и женщин, давно умерших. Протянутая рука, приглашающая меня присоединиться к ним…
Кровь. Так много крови.
Я качаю головой. Все мои мысли путаются.
Было ли это на самом деле?
Что это?
Я приваливаюсь к стене. Я знаю, что не должна была этого делать — не должна была следовать за этим голосом, — но каждый раз, когда я почти вспоминаю почему, мой разум становится пустым.
— Нелл, — голос эхом разносится по лестнице, растягивая и растягивая каждое слово, как ириску. — У меня есть ответы, которые ты ищешь.
Голос обволакивает меня, подталкивая снова наверх. Мои ноги поднимаются по последним ступенькам, хотя ни одна часть моего мозга не говорит им этого делать.
В коридоре никого. Одно из окон открыто, впуская порывы холодного океанского воздуха. Я обхватываю грудь руками, чувствуя, как мурашки покалывают мою кожу. На мне те же шорты и майка, в которых я ложилась спать, и это почему-то кажется неправильным.
Разве в этих снах я не ношу всегда ночную рубашку?
Сон. Это всего лишь сон. И если это просто сон, тогда этот голос не может причинить мне боль, и если он не может причинить мне боль, тогда я могла бы также выяснить, что он знает — что мой мозг продолжает пытаться сказать мне всеми этими видениями.
— Нелл, — зовёт меня голос из-за окна. — Здесь, снаружи.
Я ногтями впиваюсь в края оконной рамы и выглядываю наружу. Слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но там должен быть выступ, на котором стоит человек. Ветер отбрасывает мои волосы назад, режет глаза, когда я наклоняюсь вперёд, ставя одно колено на раму, а рукой тянусь, нащупывая внешний выступ…
— Нелл!
Я оборачиваюсь.
Кто-то выкрикивает моё имя, но я никого не вижу. Всё позади меня чёрное и кружащееся. Единственное, что я вижу, это окно и залитый звёздами горизонт за ним.
— Ты почти на месте, — призрачный голос плывёт по солёному бризу. — Иди ко мне.
Я протягиваю руку дальше, ища внешний выступ, и прижимаю второе колено к раме. Моё тело наклоняется, а сердце подскакивает к горлу, когда я качаюсь вперёд. Горизонт исчезает, сменяясь видом холодного, твёрдого тротуара пятью этажами ниже меня.
— НЕТ.
Руки обхватывают меня, притягивая назад. Чья-то рука обвивается вокруг моей головы за секунду до того, как мой позвоночник ударяется об пол, и…
Я резко прихожу в себя.
Алек лежит на мне сверху. Не в моей постели, где я должна быть, а в коридоре пятого этажа.
Воздух ледяной от порывов ветра, врывающихся в открытое окно над нами. Окно, через которое я чуть не пролезла. Осознание этого врезается в меня, как кирпичная стена.
Это был не сон.
Алек тяжело дышит, его твёрдая грудь прижимается к моей с каждым вдохом. Его волосы падают ему на глаза, когда он изучает моё лицо. При таком освещении его скулы и линия подбородка выглядят ещё острее, как лезвия бритвы, угрожающие прорезать его кожу.
— Ты ранена? — спрашивает он.
Всё моё тело дрожит.
— Я… я не знаю.
Он обхватывает меня одной рукой за талию и отталкивается от пола, подтягивая меня за собой. Его взгляд скользит по мне — думаю, проверяя, нет ли травм, но его взгляд такой пристальный, что оставляет огненные следы на моей коже. Он прижимает меня к себе, как будто боится, что я попытаюсь выпрыгнуть обратно в окно, если он меня отпустит.
Наконец — и в то же время, слишком быстро — он отпускает меня, делает шаг назад и закрывает окно.
— Ч-что случилось? — спрашиваю я. — Как ты нашёл меня?
— Ты ходила во сне, — говорит он, стоя ко мне спиной. — Ты прошла мимо меня по пути сюда, поэтому я последовал за тобой, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке.
Весь воздух вылетает из моих лёгких.
Ходила во сне?
Я закрываю глаза, зажимая переносицу большим и указательным пальцами.
— О, Боже. Теперь я действительно теряю самообладание. Я не могу поверить, что я почти… Подожди.
Я открываю глаза. Алек прислонился к окну и обхватил руками подоконник.
Он не смотрит мне в глаза.
— Почему ты не спал? — спрашиваю я.
— Я же говорил тебе. Я плохо сплю.
— Хорошо, но всё же. Каковы шансы, что ты не только проснёшься, но и будешь достаточно близко, чтобы увидеть меня? Ты мог бы с таким же успехом находиться на другом этаже или на другой стороне отеля, или…
— Просто повезло, полагаю.
Я думаю обо всех тех случаях, когда я видела его, парящим на краю моего мира. Всё время я думала, что это не могло быть совпадением.
— Ты следил за мной? — спрашиваю я.
— Конечно, нет, — он отталкивается от окна. — Пошли. Давай отведём тебя обратно в твою комнату.
Он тянется ко мне, но я отстраняюсь.
— Что ты
