Бахыров проснулся, испуганно лупал глазами на двух капитанов. Потом его растормошили, узнали, как было дело. Замерз, решил погреться. Буквально на минутку. Само собой сразу сомлел. Когда звали и кричали — ничего не слышал. Вьюга то воет, вихри снежные кружа… Все по Пушкину.
Само собой пришлось солдатику потом долго и упорно отрабатывать залет. Почти всегда встречал я его на расчистки снега, на колке дров для бани… А вот в караул уже больше не ставили.
* * *
Крайний выезд в 67-м году случился вечером 23-го декабря. Прибежал на стрельбище посыльный, принес телефонограмму дежурного семерки. В совхозе им. Чапаева бунт. Водители заперлись в общежитии, с оружием. Заложников нет, но обстановка напряженная.
Как водится, “отряд в ружье!”, поехали сквозь снежную бурю, которая и не думала утихомириться. Сначала тащились к Ногинску, потом забуксовали уже на подъезде к совхозу. Недошишига прошла, а вот ПАЗик застрял. Ну ничего, трос у нас был, дернули.
У крайней двухэтажного дома типа барак стояло полдюжины зилков-самосвалов, небольшое оцепление из запорошенных снегом милиционеров. Мы тормознули, выгрузились. Узнали, где начальство. Оно заседало в центре деревни, в правлении.
Нас само собой, ждали — директор совхоза и начальник местного райотдела милиции. Весь “оперативный штаб” в полном составе.
Мужики были похожи — как братья близнецы. Усатые, пузатые, мордатые, с сединой в волосах. Начал директор, представившийся Иваном Артемьевичем.
— Молоко киснет! Зерно надо везти. Силос. А они не хотят! Бунтуют!
— Заложников нет, убитых и раненых нет — мне эта ситуация совсем не нравилась — из оружия что?
— Охотничьи ружья — включился в разговор начальник райотдела майор Кузнецов — Две курковки. Я с ними разговаривал. Там у них самый старый зэк по фамилии Калошин всё мутит. В наколках весь — не ошибетесь. Тихий, говорит — не услышишь, а все его слушаются. Совхозные тоже боятся, толкуют, мол, бывший зек. Он и правда по 58-й статье сидел. Но давно уже, еще при Сталине.
Мы с Иво переглянулись.
— И ради старых зеков и водил вы дернули спецгруппу КГБ??
— Так было же указание министерства — растерялся Кузнецов
Вот заставь дурака богу молиться — весь лоб расшибет.
— Товарищи! Из обкома выехали — директор скривился — Помогите! Мы в накладе не останемся.
— Ладно, пойдем, посмотрим, раз уж приехали.
Штурмовики без приказа построились в колонну за щитом, но выглядело это глупо.
— Нам работы нет — подошел мрачный Пушкин — Снег валит, ничего не видно. Да и разместиться негде.
— Тут похоже никому работы не будет — ответил Иво, проваливаясь одной ногой в снежную яму.
* * *
Само собой сразу в общагу не полезли. Посмотрели в окошки через зеркальца, послушали. Незлобин даже установил в “предбаннике” жучок — небольшую коробочку, замаскированную под пожарный датчик. Бесполезно, один неразборчивый мат.
Опять пришло понимание — ложный вызов. Так сказать “спор хозяйствующих субъектов”. Надо идти, разбираться и валить домой. Постучал, зашел.
Комната квадратов на сорок с нарами, стульями. Внутри человек десять — молодые, старые. Накурено так, что можно вешать топор. И в этом табачном мареве сушатся вещи на веревках. Очень грязно. Заплеванный пол, везде бычки.
Лица мрачные. Два ружья в руках, правда стволы смотрят в потолок.
— Доброго здравия! — я смело прошел в центр комнаты.
Четверо валялись на нарах, головами к столу. Даже не пошевелились. Человек 6-7 сидели на стульях. Почти все смолили.
— Ты кто такой?
Худой, жилистый парень, выпустил в мою сторону струю дыма. За старшего себя, значит, ставит. Я огляделся. Ага, а вот и по-настоящему главный. Пожилой мужик в наколках смотрит на меня глубоко запавшими глазами.
— Лейтенант Папанов, старший инспектор Шестого отдела КГБ Московской области.
Достал удостоверение, показал всем присутствующим. Потом положит в открытом виде на стол. Ксива у меня была красивая, прям красный фолиант, обтянутый кожей, с гербом СССР и надписью "КГБ Московской области". Все честь по чести — я представительный в форме на фотографии, много печатей — Иво расстарался, наделал нам у спецов 7-ки разных важных бумажек и удостоверение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бывший зэк слез с нар, прочитал вслух."Лейтенант Папанов, Шестой отдел", закрыл, подвинул по столу в мою сторону.
— А чего в камуфляже, без погон?
— Разрешили на выездах — неопределенно ответил я
— Ну, и хуй ли ты тут делаешь? — жилистый явно шел на обострение — Вот товарища майора, Кузнецова, мы знаем. А Шестой отдел? Кто такие?
— Ну раньше мы по-другому назывались. Зеленый отдел
Тут главное ошеломить. И не отдавать инициативу.
— Как так зеленый??
— До 53-го лоб зеленкой мазали! Знаешь, скольких лично я исполнил?
Шутка зашла. Худой взбледнул, народ начал тушить бычки в банках и тарелках. Какая уже у них тут грязь! Тараканы по столу бегают…
Краем глаза заметил, что Незлобин, наблюдает за мной с помощью зеркальца. Молодцы, страхуют.
— Сидел? — спросил я у жилистого.
Тот промолчал.
— Ну ничего, какие твои годы, еще успеешь.
— На даче тоже люди — подал голос старый зэк
— С тобой говорить буду — я повернулся к пожилому — Откуда будете?
— Местные.
— Знаю, что местные. Район какой?
— Ногинский.
— Главный кто?
Молчит зэк, не высовывается вперед. Не выдерживает жилистый, которого я игнорю.
— Ну я начальник колонны! Сажать будете?
— Сначала объясни, чего сидим и не работаем? И ружьишки отставьте!
Послушали. Курковки поставили у нар.
— Да мы хуже свиней живем! — завелся старый зэк — Везде грязь, тараканы. На вот, посмотри на простыню.
Я мельком глянул на черное полотнище на нарах. В общаге половая тряпка чище.
— Нам что обещали? Баню раз в неделю — начал загибать пальцы зэк — Трехразовое питание.
— Не кормят?
— Макароны, гречка, картошка.. Картошка, гречка, макароны. Мяса нет, чая нет. На свои покупаем.
Чтобы в совхозе не было совсем мяса... Да, непорядок.
— Зарплату не платят уже два месяца…
Тут уже загудел народ.
— Что женам на новый год привезем??
— Прачку обещали! Где она?
— Напиздели!
— По 12 часов впахиваем — продолжал зэк — Дороги хуевые наши видел? Сплошное месиво, что ни день, надо трактором дергать. Самим убираться некогда, в общаге холодно. Постельное белье не меняют…
— Ждите тут — я прошел к нарам, забрал ружья — Решу ваши дела. Без кипеша!
Выйдя из комнаты, я отдал курковки Незлобину.
— Что там?
— Небось все сами слышали.
— Слышали. Хуевые дела. Еще хуже психованного из посольства. Нормальные же мужики…
— Разговорчики!
Я вышел из общаги, увидел черную Волгу возле которой тусовались Кузнецов с директором. Увидев меня, из машины полез амбал в белом полушубке. Представился третьим секретарем обкома. Но без имен и фамилий.
Махнув настоящей ксивой, я набросился на троицу:
— Почему в совхозе не соблюдается Кодекс законов о труде РСФСР?! Вы почему людей до крайности доводите??
Начальники выпали в осадок, только обкомовец попытался взвиться:
— Вас сюда зачем вызвали? Бунт подавлять? Вот и подавляйте!
— Нет никакого бунта! Только невыход на работу. Причем обоснованный, из-за скотских условий труда
— А ружья? — удивился Кузнецов
— Нет никаких ружей — соврал я — Показалось вам. Палки там стоят, бельевые веревки поддерживать.
— Палки значит — хмыкнул начальник райотдела, но дальше тему развивать не стал.
— Если не разберетесь по-хорошему с людьми — продолжал напирать я — Доложу лично Андропову. Ясно?
Судя по молчанию и взглядам в снег — все было ясно.
— Капитан! — крикнул я Незлобину — Сворачиваемся.
